Болтливые куклы (СИ) - Кочешкова Е. А. "Golde". Страница 52

Стефан приехал спустя час после моего звонка.

Привез гору каких-то вкусностей из магазина и… настоящий домашний борщ в банке! Сам разогрел эту пищу богов в моей микроволновке и, кажется, был готов отнести меня на кухню на руках. Но я сочла это совершенно излишним — хватит уже помирать, пора и подвигаться немного. Небось, ножки не отнялись!

Суп оказался просто замечательный! Я и сама не заметила, как уплела всю тарелку, да еще и остаток хлебом подобрала. Воспиталка из моего далекого детства могла бы хлопать в ладоши от радости. Но Стефан этого делать не стал — только сидел и улыбался. Да потихоньку подсовывал мне то кусочек сыра, то куриный рулет, то чашку с развесным магазинным оливье. В итоге из-за стола я не вышла, а выкатилась. И, все еще чувствуя слабость, предпочла переместиться сразу на диван в гостиной. А Стефан без лишнего стеснения устроился рядом. И это было так хорошо, так правильно… Погасив верхний свет и оставив гореть только мою настольную лампу, мы лежали рядышком, не думая ни о каких эротических подтекстах, а просто наслаждаясь теплом друг друга. Я положила голову на его плечо и чувствовала, как бьется где-то под кожей упругая жилка.

А потом он начал рассказывать.

За те три дня, что я была в ауте, он успел сделать все задуманное. Перенес узоры на бумагу, нашел где-то у друзей лупу с большим увеличением, начертил загадочные символы на ногах Зара — для начала карандашом. А потом долго думал, какую краску использовать для создания реалистичной татуировки на коже. И в конце концов додумался до варианта, который нормальному человеку в голову бы не пришел. Стефан прокол себе палец и попробовал расписывать щиколотки беловолосого Дракона кровью. Как оказалось, очень твердая с виду поверхность кукольного тела идеально впитывает такую 'краску'…

Проведя за рабочим столом несколько долгих и трудных часов, он полностью воссоздал 'оковы' Хекки для Зара. А на его собственном теле остались почти незаметные, но ощутимые порезы. Я нашла эти странные творческие отметины и, не удержавшись, накрыла их губами.

Когда-то очень-очень давно бабушка так 'лечила' мои ушибы и ссадины…

В эту ночь Стефан остался у меня.

И позволил мне убедиться в том, что никакое лекарство так не укрепляет организм, как близость с любимым человеком.

Возможно, мне стоило догадаться об этом чуть раньше.

На следующее утро я решила, что еще один день проведу в статусе больничного. Благо, мне эти больничные контора давно уже оплачивает в полном размере — в качестве компенсации за нещадные труды во все остальное время.

А по факту мы со Стефаном до полудня безуспешно пытались выбраться из постели, но всякий раз проигрывали это сражение и в итоге даже завтрак наш состоялся среди подушек и одеял. Хорошо, что запас продуктов со вчерашнего вечера позволил не задумываться о меню этого кроватного пиршества.

Вообще-то я никогда особо себе не позволяла таких декадентских фокусов, но в это утро все сошлось — и сырная нарезка, и виноград, и мои любимые ржаные сухарики. А что крошки от них по всей простыне, так это пустяки. Дело-то житейское. Все равно я собиралась поменять это белье после своих температурных ночей.

Когда мы наконец выбрались из постели, я обнаружила в себе достаточно сил, чтобы согласиться на предложение Стефана немного погулять по городу. Почему бы и нет? Оделась потеплее, и мы отправились блуждать по улицам и переулкам. Я не пыталась вникнуть в логику нашего маршрута — просто доверилась своему спутнику. И не разочаровалась.

Стефан знал множество таких мест, о которых я даже не подозревала. Хотя и прожила в этом городе всю жизнь. Говорят, так часто бывает, что приезжие люди находят среди новых для них улиц гораздо больше прекрасных секретов и тайн…

И я совсем не удивилась, когда ближе к вечеру непредсказуемый маршрут Стефана привел нас к его дому. Еще и выслушала удивительную историю о том, кто и когда жил в этих старых стенах, на разных этажах и в разные годы.

За ужином я еще немало узнала интересного и про этот дом, и про соседние. А в качестве живых иллюстраций Стефан показывал мне совершенно удивительные фотографии, свои рисунки и наброски. Так что когда мы легли спать, перед моими глазами мелькали вереницы окон, парадных дверей и узоров лепнины.

Ровно до того момента, пока я не провалилась в глубокий и крепкий сон.

— Яся! — он даже не встал, а словно взлетел со своего любимого места под деревом и обнял меня так горячо, что я невольно удивилась. — Как же долго тебя не было! Я скучал…

Шен…

Мой прекрасный увечный танцор.

Как это не похоже на него.

Всегда такой спокойный и словно бы отчасти погруженный в себя, на этот раз он был весь здесь — рядом со мной. Взволнованный и радостный. Высокий… Как непривычно оказалось видеть его стоящим в полный рост! Теперь наши глаза были на одном уровне, и для этого мне не требовалось садиться в траву у дерева.

— Я тоже по тебе скучала, — улыбнулась я в ответ. — Но подумала, что ты захочешь провести эти дни с друзьями.

— Яся… — он смотрел на меня так пронзительно, что я теряла себя в его синих глазах. — Я не знаю, как благодарить тебя… В мире нет нужных слов, чтобы выразить всю глубину моей благодарности! Зар вернулся! Он уже дома… Я до сих пор не смею поверить, но это действительно так. А я… я теперь могу танцевать. Смотри!

Легко, словно его ноги снова были настоящими, а не из дерева, Шен отбежал в сторону, замер на миг и вдруг закружился, раскинув руки в стороны… Его новая белая рубашка затрепетала от движения, а длинные распущенные волосы взметнулись черным вихрем.

Я стояла, накрыв губы ладонью, но это не помогало… Мне казалось еще немного — и громкий всхлип вырвется из моего рта.

Он танцевал.

Я впервые своими глазами видела, как Шен танцует. И скаждым мгновением все больше понимала, почему в столь юном возрасте он стал одним из лучших в своем театре.

Каждое его движение было исполнено красоты и грации, силы и страсти. Я не узнавала этого человека — на месте тихого молчаливого мальчика с поволокой в глазах словно вспыхнул… нет, даже не огонь, а радужный свет. И блики от этого света рассыпались по всему лесу.

Шен…

Я подумала, что это было бы настоящим чудом — привести такого танцора в наш мир.

Увы, мне слишком хорошо запомнились его слова о том, что это невозможно.

Когда он закончил свой танец, непохожий ни на что из виденного мною прежде, мы все-таки устроились под его любимым деревом. Уже совершенно не стесняясь, Шен держал мои ладони в своих теплых и осторожных руках, смотрел мне в глаза и улыбался — так счастливо, что я больше не могла сдерживать слезы. Они сбегали по моим щекам и срывались с подбородка. А я даже не пыталась их вытирать. Я мечтала навсегда запомнить этот танец и этот момент, исполненный невыразимой радости и любви.

Никогда не думала, что любовь может рождаться вот так — из причастности к чему-то настолько прекрасному, что нельзя выразить словами. Мне казалось, сам бог спустился к нам, пока Шен наполнял пространство своим танцем.

— Яся, спасибо, — снова промолвил он и поднес мои ладони к своим губам. — Да хранят тебя все боги в твоем мире и во всех других мирах. Я действительно был счастлив провести эти дни с Заром и Хекки. Тем более, что Зара я, наверное, уже никогда не увижу… Едва ли он вернется в кукольное тело, даже если это и возможно. Слишком это для него… больно. Такие как он не должны, никогда не должны лишаться своей силы.

Я кивнула согласно. Действительно не должны. Только не Зар.

— А Хекки обещал вернуться, — продолжил Шен. — И рассказать, как там все сложится, в нашем мире.

— Здорово… — обрадовалась я. — Это же так здорово! Ему правда совсем не трудно вот так шнырять между мирами?

Шен кивнул.

— Думаю, он даже радуется такой возможности. Хекки всегда нравилось быть уникальным, особенным.

— Значит, он сможет навещать тебя…