Ледовый барьер - Престон Дуглас. Страница 27

В громкоговорителе, прикреплённом к переборке, послышался треск, и затем МакФарлэйн услышал голос Ллойда, оглушительный даже в огромном пространстве мостика.

— Сэм? Сэм, ты где?

— Это капитан Бриттон, господин Ллойд, — сказала Бриттон, жестом указывая остальным на микрофон. — В пределах видимости побережье Чили. До Пуэрто-Вильямса день пути.

— Потрясающе! — Пророкотал Ллойд.

К микрофону приблизился Глинн.

— Господин Ллойд, это Эли Глинн. Завтра мы проходим чилийскую таможню. Доктор МакФарлэйн, я и капитан отправимся в Пуэрто Вильямс, чтобы представить судовые бумаги.

— Это необходимо? — Спросил Ллойд. — Почему вы все должны там быть?

— Позвольте мне объяснить. Первая проблема состоит в том, что таможенники, вероятно, пожелают подняться на борт судна.

— Боже, — донёсся ответ Ллойда. — Это может раскрыть все наши карты.

— Потенциально. Именно поэтому наше первое усилие должно быть направлено на то, чтобы предотвратить визит. Чилийцы захотят встретить главных действующих лиц — капитана, главного горного инженера. Если мы направим туда младших по рангу, они почти наверняка будут настаивать на том, чтобы подняться на борт.

— А я-то на что? — Спросил МакФарлэйн. — В Чили я — персона нон-грата, вы помните? Я просто предпочёл бы не высовываться.

— Простите, но вы наш туз в рукаве, — ответил Глинн.

— Это ещё почему?

— Вы — единственный из нас, кто по-настоящему бывал в Чили. У вас больший опыт в ситуациях вроде этой. В том маловероятном случае, если всё обернётся неожиданным образом, нам понадобятся ваши инстинкты.

— Потрясающе. Не думаю, что мне платят достаточно для того, чтобы идти на такой риск.

— О, нет, вполне достаточно, — раздражительно произнёс бесплотный голос Ллойда. — Послушай, Эли, а что, если они всё равно захотят подняться на борт?

— На этот случай у нас готова приёмная.

— Приёмная? Последнее, что нам нужно — чтобы они задержались.

— Это помещение не слишком потворствует задержке. Если они в самом деле поднимутся на борт, их проведут к передней контрольной комнате промыва танкеров. Местечко не слишком комфортабельное. Мы поставили там несколько металлических стульев — в недостаточном количестве — и пластиковый стол. Обогрев выключен. Часть пола промыта химикатами, которые еле заметно пахнут фекалиями и рвотой.

Смех Ллойда, усиленный и металлический, прозвенел по всему мостику.

— Эли, Бог запрещает тебе когда-либо вести войну. А что, если они решат пройти на капитанский мостик?

— На этот случай у нас тоже имеется план. Поверьте, Палмер, когда мы поговорим с таможенниками в Пуэрто-Вильямсе, они едва ли захотят подняться на борт, и тем более пройти на мостик. — Он повернулся. — Доктор МакФарлэйн, с этого момента вы не говорите по-испански. Просто следуйте за мной, и всё. Позвольте мне и капитану Бриттон вести все переговоры.

Наступила минутная тишина.

— Ты сказал, что это ваша первая проблема, — наконец, заговорил Ллойд. — Есть и другие?

— Пока мы будем находиться в Пуэрто-Вильямсе, нам надо будет провернуть одно дело.

— Смею я поинтересоваться, какое именно?

— Я планирую воспользоваться услугами мужчины по имени Джон Паппап. Нам надо будет его отыскать и поднять на борт.

Ллойд простонал.

— Эли, я начинаю думать, что ты наслаждаешься, сбрасывая мне на голову сюрприз за сюрпризом. Кто такой этот Джон Паппап, и зачем он нам нужен?

— Он наполовину яган, наполовину англичанин.

— А кто такие «яган», чёрт побери?

— Индейцы яган изначально населяли острова мыса Горн. Их больше не осталось, есть лишь несколько метисов. Паппап стар, вероятно, ему под семьдесят. По существу, его люди вымерли у него на глазах. Он последний из тех, кто может хранить кое-какие индейские знания.

Громкоговоритель умолк на несколько секунд. Затем с треском вернулся к жизни.

— Эли, эта схема кажется мне недоработанной. Ты сказал, что планировал воспользоваться его услугами? А сам он об этом знает?

— Ещё нет.

— А что, если он скажет нет?

— Когда мы до него доберёмся, он будет не в состоянии сказать нет. Кроме того, вы не слышали о проверенной временем морской традиции «вербовки»?

Ллойд простонал.

— Значит, к нашему списку преступлений добавится ещё и похищение человека?

— Ставки высоки, — сказал Глинн. — Вы это знали, когда мы приступили к работе. Паппап вернётся домой богачом. С этой стороны не будет никаких проблем. Единственная сложность в том, чтобы его найти и доставить на борт.

— Ещё какие-нибудь сюрпризы?

— В таможне доктор МакФарлэйн и я покажем фальшивые паспорта. Это путь к наивысшей уверенности в успехе, хотя и связан с небольшим нарушением чилийских законов.

— Постойте, постойте, — сказал МакФарлэйн. — Поездка с фальшивым паспортом — нарушение и американского закона.

— Об этом никто не узнает. Я уладил, что записи о паспортах потеряются между Пуэрто-Вильямсом и Пунта-Аренасом. Конечно, у нас останутся наши настоящие паспорта, с настоящими визами, штампами прибытия и отправки. Или, по крайней мере, так будет казаться.

Он осмотрелся, как будто ожидая возражений. Их не последовало. Старший офицер стоял у руля, безучастно управляя судном. Капитан Бриттон смотрела на Глинна. Её глаза были широко распахнуты, но она хранила молчание.

— Хорошо, — сказал Ллойд. — Но я должен сказать тебе, Эли, что эта ваша схема заставляет меня нервничать. Я жду немедленного доклада, как только вы вернётесь из таможни.

Динамик внезапно умолк. Бриттон кивнула Виктору Ховеллу, который растворился в радиокомнате.

— Все, кто отправится в порт, должны себя осмотреть, — сказал Глинн. — Доктор МакФарлэйн может идти как есть, — Глинн одарил его освобождающим беглым осмотром. — Но капитану Бриттон следует держаться несколько менее официально.

— Вы сказали, у нас будут фальшивые паспорта, — сказал МакФарлэйн. — Полагаю, на них будут вымышленные имена?

— Правильно. Ваше имя будет доктор Сэм Видманштэттен.

— Остроумно.

После короткого молчания Бриттон спросила:

— А вы сами?

В первый раз, что МакФарлэйн мог упомнить, Глинн рассмеялся — низкий, тихий звук, который больше походил на дыхание.

— Зовите меня Ишмаэль, — сказал он.

На следующий день большой корабль «Рольвааг» остановился в Горее Роадс, широком проливе меж трёх островов, которые поднимаются из пучин Тихого океана. Негреющий солнечный свет окутывал сцену резким контрастом. МакФарлэйн стоял у поручня катера «Рольваага», небольшого дряхлого судёнышка, почти настолько же проржавевшего, как и его родитель, и пристально смотрел на танкер, по мере того, как расстояние до него медленно увеличивалось. С уровня моря корабль выглядел ещё внушительнее. Высоко над ним, в хвосте судна, он видел Рашель, завёрнутую в парку на три размера больше, чем нужно.

— Эй, босс! — Еле слышно крикнула она, махнув рукой. — Не возвращайся с триппером!

Лодка качнулась на резком повороте и направилась к пустынному ландшафту Isla Navarino. То была самая южная населённая земля на планете. В отличие от гористого побережья, мимо которого они проплыли днём раньше, восточные склоны Наварино были низкими и однообразными: замёрзшее, покрытое снегом болото, спускающееся к широким отлогим берегам, покрытым галькой, о которые разбивались волны Тихого океана. Нигде ни единого признака присутствия человека. Пуэрто-Вильямс лежал в двадцати милях дальше по проливу Бигль, в безопасных водах. МакФарлэйна охватила дрожь, и он плотнее завернулся в парку. Проводить время на Isla Desolacion — удалённом даже по стандартам этого богом забытого места — одно. Но ошиваться возле чилийского порта заставляло его нервничать. В тысяче миль к северу отсюда до сих пор жило достаточно людей, которые помнили его в лицо — и были бы счастливы познакомить его с дулом винтовки. Был шанс, пусть и небольшой, что один из них сейчас находится здесь.