«Злой город» против Батыя. «Бессмертный гарнизон» - Поротников Виктор Петрович. Страница 27

– Мои лучники не хуже татарских! – ворчливо отозвался Роман Старый, сидя на скамье и надевая красные яловые сапоги. – Ты почивай дальше, голуба моя. Еще и петухи не кричали.

– Да какой тут сон, голубь мой, коль враги под нашими стенами, – с тяжелым вздохом промолвила Людмила Мечиславна.

Встав с постели, княгиня подала мужу островерхий блестящий шлем, накинула ему на плечи красный плащ.

– Буду молиться за тебя! – быстро проговорила Людмила Мечиславна и поцеловала супруга в уста.

Прижав на мгновение к себе полуодетую жену, Роман Старый в следующий миг метнулся к выходу и скрылся за дверью.

Едва развиднелось и первые робкие солнечные лучи озарили голубые небеса, тотчас же татары привели в действие свои боевые машины. Огромные круглые камни с ужасающим грохотом и треском стали падать на угловую южную башню. Первые каменные ядра, выпущенные гигантскими катапультами, ложились то с недолетом, то с перелетом. Постепенно китайцы, обслуживающие боевые машины, пристрелялись и после десяти точных попаданий совершенно разрушили южную башню. На стыке южной и восточной стен Вщижа образовался большой пролом. К этой бреши устремились несколько тысяч спешенных татар, которые быстро забросали глубокий ров в этом месте обломками жердей и бревен. По образовавшемуся примету татары перешли через ров и с помощью лестниц начали карабкаться на городской вал, усеянный обломками разрушенной угловой башни. Облепив лестницы, как муравьи, татары устремились к пролому сплошным густым потоком, прикрываясь круглыми щитами, потрясая кривыми саблями и оглашая чуткую утреннюю тишину своим боевым кличем.

Дружинники Романа Старого без промедления выстроились в проломе двумя шеренгами, заслонившись продолговатыми заостренными книзу красными щитами и наклонив острия копий в сторону врагов. Позади них около двух сотен горожан и смердов спешно возводили из обломков башни и разобранных изгородей новую деревянную стену, дабы перекрыть ею этот внезапно образовавшийся проход внутрь городских стен. Стук топоров и громкие возгласы строителей вскоре смешались с лязгом сталкивающихся мечей и криками сражающихся; сеча, развернувшаяся на валу среди обломков южной башни, была кровавой и ожесточенной. Татары рвались в город по телам своих убитых и раненых, дружинники Романа Старого стояли насмерть, закрывая собой эту роковую брешь в стене. Не прошло и часа, как вал с внутренней и внешней сторон оказался усеян убитыми татарами и русичами.

Военачальники татар бесновались и размахивали плетками, подгоняя своих воинов. Однако многочисленность татар не давала им преимущества над защитниками Вщижа, поскольку наступали татары на очень узком пространстве, пытаясь вклиниться в пролом всей своей массой. Каждый убитый татарин, скатываясь вниз с вала, увлекал за собой кого-нибудь из тех степняков, кто пытался взобраться наверх. Каждый раненый татарский воин, падая под ноги своим соратникам, ослаблял их наступательный порыв.

Копья русичей разили татар без промаха, так как враги напирали плотными рядами. Боевые топоры на длинных рукоятках в руках дружинников были страшным оружием. От их ударов раскалывались, как орехи, шлемы и головы татар. Кровь лилась ручьями из мертвых изрубленных тел, которые громоздились грудами на валу. Наконец, пронзительные татарские дудки дали сигнал к отступлению. Толпы степняков отхлынули прочь от бреши в стене, унося своих раненых и волоча лестницы.

Жители Вщижа занялись было возведением стены на месте пролома, однако их усилия были напрасны.

Татары опять начали обстрел Вщижа каменными ядрами. Теперь на восточную стену города сыпались камни, и большие, и маленькие. Ратники, находившиеся на стене, поспешно спустились с нее, укрывшись неподалеку за домами и изгородями. Никто из воинов Романа Старого доселе не видел в действии столь мощные камнеметы. Гридни-поляки были наслышаны о таких катапультах, которые применялись французскими и немецкими рыцарями в междоусобных войнах, а также во время крестовых походов на Восток, но и они до сего случая не видели такие машины воочию. Польские князья и можновладцы в своих распрях обходились без этого грозного осадного оружия. В лесистой и болотистой Польше передвигать неповоротливые камнеметы вслед за войском было делом крайне накладным. К тому же своих мастеров по изготовлению таких машин в Польше всегда не хватало.

Камни падали на восточную стену Вщижа до самого вечера. Свист и грохот падающих каменных шаров распугали всех ворон и галок в округе. Птицы стаями улетали в близлежащие леса и за реку Десну.

Татары прекратили обстрел лишь после того, как восточная стена Вщижа превратилась в груду разломанных бревен.

Уже в сумерках татары предприняли новый штурм, хлынув потоком к восточному валу Вщижа. На гребне вала, среди обломков стены и башен, врагов встретили русские ратники. Возглавляемые Романом Старым и Анфимом Святославичем дружинники и горожане отразили все попытки татар проникнуть в город. При этом русичи вылили сверху на татар больше двадцати чанов с кипящей смолой. Дикие вопли ошпаренных и сгорающих заживо степняков перекрыли лязг и скрежет мечей, топоров и копий. К ночи татары, уставшие и озлобленные, отошли в свои становища.

За ночь жители Вщижа, работая не покладая рук, заново отстроили восточную стену. Для этого были пущены в ход не только обломки прежней стены, но и разобраны деревянные дома в той части города, которая примыкала к восточному валу.

Когда взошло солнце, то татары с изумлением увидели неприступную бревенчатую стену на восточном валу. На стене топорщились копья и поблескивали в лучах апрельского солнца металлические шлемы русских ратников.

Бури и Кадан отдали приказ китайцам снова нацелить камнеметы на восточную стену.

Едва в воздухе засвистели первые каменные шары, как восточная стена мигом опустела: русичи спустились в город и попрятались кто где неподалеку от восточного вала. Лишь дозорные по-прежнему оставались на башнях южной и северной стены ведя наблюдение за действиями татар.

Роман Старый и Анфим Святославич находились в это время на верхней площадке центральной каменной башни. Сюда каменные ядра не долетали, а обзор отсюда был великолепный. Покуда камни из татарских катапульт крушили спешно возведенную стену на восточном валу, князья и воеводы держали совет. Всем было ясно, что мощные осадные машины татар способны за несколько часов превратить в груду обломков любое укрепление. Вставал вопрос, как оборонять город в таких условиях?

– Надо идти на вылазку, – сказал Анфим Святославич, – сжечь эти дьявольские камнеметы!

– Это крайне рискованно, брат, – хмуро проговорил Роман Старый, потирая давний шрам над бровью. – Ратников у нас и так мало. Ну, спалим мы осадные машины нехристей и положим в этом деле большую часть войска. А град тогда кто оборонять станет? Жены и дети?

– К тому же татары новые камнеметы соорудить смогут через день-два, – мрачно заметил воевода Богуслав. – Нам же взамен убитых ратников выставить будет некого.

– Остается токмо уповать на помощь со стороны Изяслава Владимировича и его братии, – обронил боярин Таислав. – Гонец-то наш, чай, уже добрался до Брянска.

После полудня татары вновь пошли на приступ. Толпы врагов забрасывали ров вязанками хвороста и лезли по лестницам на восточный вал к широким проломам в деревянной стене. В этих проломах кипели яростные рукопашные схватки. Русичи и татары в тесноте и толчее напирали грудь в грудь, действуя чаще ножами и кинжалами, поскольку копья здесь были бесполезны и было невозможно сделать замах мечом или топором. Убитые и раненые так и падали с обеих сторон. Там, где натиск врагов был особенно сильный, защитники Вщижа пускали в дело кипящую смолу, против которой были бессильны даже самые храбрые из татар. Потеряв множество своих храбрецов, татары отступили. Полузасыпанный ров перед восточным валом был усеян мертвыми татарами, его склоны были залиты черной дымящейся жижей, от которой исходил резкий пряно-горьковатый запах сосновой смолы.