Москва. Великие стройки социализма - Рогачев Алексей Вячеславович. Страница 52

Привлечь академика архитектуры В.А. Щуко и профессора В.Г. Гельфрейха на правах соавторства с архитектором Б.М. Иофаном. Назначить академика архитектуры В.А. Щуко заместителем главного архитектора.

В целях обеспечения всесторонней консультации как по окончательной разработке проекта, так и по строительству Дворца Советов организовать при Управлении строительством Дворца Советов постоянное архитектурно-техническое совещание в следующем составе: тт. Михайлов В.М. (председатель), Бродский И.А., Веснин В.А., Вольтер А.А., Гельфрейх В.Г., Горький А.М., Грабарь И.Э., Жолтовский И.В., Иофан Б.М., Красин Г.Б., Кржижановский Г.М., Крюков М.В., Лехт Ф.К., Лолейт А.Ф., Луначарский А.В., Людвиг Г.М., Манизер М.Г., Матвеев А.Т., Машков И.П., Мейерхольд В.Э., Меркуров С.Д., Мордвинов А.Г., Петров-Водкин К.С., Роттерт П.П., Семенов В.И., Станиславский К.С., Стецкий А.И., Стрелецкий П.О., Федоровский Ф.Ф., Хвесин Т.С., Черкасский И.Е., Шадр-Иванов И.Д., Шверник Н.М., Щуко В.А., Щусев А.В., Алабян К.С. (отв. секретарь).

Установить следующие сроки окончания разработки проекта Дворца Советов:

А) к 1 января 1934 г. закончить разработку архитектурной части проекта Дворца Советов;

Б) к 1 мая 1934 г. закончить рабочие чертежи, необходимые для начала строительных работ, с тем чтобы необходимые рабочие чертежи для приступа к строительным работам были готовы к 1 апреля 1934 г.

Совет строительства Дворца Советов».

Об установленном в 1931 году сроке (1933 год) завершения работ уже никто и не вспоминал. С каждым этапом конкурса становилась все более ясной вся сложность поставленной перед архитекторами и строителями задачи. Следствием такого понимания явился отказ от каких-либо установок по поводу окончания строительства, которое, очевидно, зависело от сложности еще не созданного рабочего проекта. Однако сроки проектирования вновь были заданы крайне жесткие и, как будет понятно из дальнейшей истории, совершенно нереальные.

Проект Дворца Советов, принятый за основу. Арх. Б. Иофан при участии арх. Я. Попова, А. Баранского, Д. Иофана, Д. Циперовича, С. Гельфельда, Н. Заплетина, П. Поляцкого, скульптора П. Митковицера, модельщика Ф. Челнокова

Вероятно, именно стремление всемерно ускорить ход проектирования стало причиной привлечения на помощь Б.М. Иофану маститых В.Г. Гельфрейха и В.А. Щуко. Логика решения выглядела очевидной: сложность, важность и срочность задачи были настолько велики, что доверить ее решение одному мастеру (точнее, бригаде архитекторов под управлением мастера), использующему только свой творческий багаж, представлялось весьма рискованным. Требовалось объединение усилий нескольких ведущих зодчих. В этих условиях выбор именно Щуко и Гельфрейха также легко объясним. Оба заслуженных архитектора давно и плодотворно сотрудничали, и это позволяло надеяться на то, что они легко найдут общий язык и с Иофаном, притом что один из вариантов Щуко и Гельфрейха на конкурсе 1932 года был близок иофановскому проекту.

Однако, по всей видимости, наладить творческое взаимодействие удалось далеко не сразу. Новые соавторы располагали своей бригадой архитекторов-помощников и с ее помощью начали проработку вариантов, не встречающих одобрения самого Иофана.

Основной темой для споров стал вопрос размещения статуи В.И. Ленина. Сам Иофан настаивал на ее эксцентричной постановке – над главным фасадом. Такое решение устранило бы невыгодные точки для ее обзора с тыльной части Дворца, упростило бы технические проблемы установки.

Однако Щуко и Гельфрейх упорно разрабатывали тему установки статуи по центру здания, что превращало его в настоящий пьедестал и требовало значительного изменения форм и конструкций Дворца, а также размеров самой статуи. Результатом работы в этом направлении стало возникновение многоярусной композиции. Принятый за основу проект вырастал более чем на 100 метров, и над ним возносилась статуя также стометровой высоты. Проект становился исключительно сложным в реализации – ведь высотная часть располагалась непосредственно над гигантским объемом Большого зала. Требовался сложный и мощный каркас, непомерно возрастал вес сооружения и, соответственно, нагрузка на фундамент. Вдобавок московский климат не совсем подходил для такого архитектурного решения: полгода статую скрывали бы низкие облака [143].

Под давлением более авторитетных соавторов, Гельфрейха и Щуко, Иофану пришлось уступить, и эскизный проект Дворца Советов, завершенный в 1934 году, уже мало напоминал проект, принятый за основу.

В советской Москве должно было возникнуть сооружение, действительно не имевшее аналогов ни по своему облику, ни по размерам, ни по техническим решениям. Очевидно, именно это соображение и стало решающим для Совета строительства, одобрившего один из эскизов, выполненных бригадой Щуко и Гельфрейха. Выполненный на его основе эскизный проект получил утверждение 19 февраля 1934 года.

Между прочим, возвращаясь к идее, положенной в основу своей работы 1933 года, соавторы Иофана выполнили еще один вариант многоярусной композиции, составленной не из цилиндров, а из прямоугольных объемов. Но этот проект, обильно уснащенный классическим декором, заметно уступал по выразительности, строгости и монументальности основному варианту и был справедливо отвергнут. Однако попытки Щуко и Гельфрейха затушевать, сгладить цилиндричность ярусов не прекращались и в дальнейшем.

Одобренный для дальнейшей разработки эскиз разительно отличался от принятого за основу проекта Б.М. Иофана. Высота здания выросла с 250 до 415 метров, три первоначальных иофановских цилиндра дополнились еще двумя, сильно вытянутыми в высоту, отчего Дворец приобрел ярко выраженную «телескопичность» силуэта. Объем гигантского здания должен был составить почти 8 миллионов кубометров.

Еще одним существенным изменением, внесенным под влиянием Щуко и Гельфрейха, стало появление четырех особо массивных пилонов вдоль образующих каждого цилиндра во взаимно перпендикулярных диаметральных плоскостях. Эти мощные пристройки нарушали восприятие цилиндричности ярусов и зрительно приближали их к параллелепипедам. Очевидно, это было неким компромиссом между сохранявшим верность чисто круглым ярусам Иофа ном и его соавторами, стремившимися протащить свои «прямоугольные» варианты.

Техническое и рабочее проектирование

В конце 1934 года все три автора отправились в длительную командировку по Западной Европе и США для изучения опыта строительства высотных сооружений. Вернувшись в СССР, они еще раз переработали проект с целью сделать его более строгим и величественным. Главным изменением стало уменьшение числа основных ярусов высотной части с пяти до трех и уменьшение общего объема здания с восьми до шести с половиной миллионов кубометров при сохранении, однако, его высоты. Это привело к увеличению высоты статуи на вершине с 75 до 100 метров. Предпринятые меры, несомненно, пошли на пользу архитектурным достоинствам проекта, усилили пропорциональность его частей, придали ему большую величественность. Однако при этом здание все больше превращалось в гигантский пьедестал для статуи В.И. Ленина [144].

Согласно законченному и утвержденному в марте 1937 года техническому проекту Дворец являлся по-настоящему грандиозным зданием. Высота всего сооружения должна была составить 415 метров, вместимость Большого зала, главного помещения Дворца, объемом миллион кубометров, высотой 100 и диаметром 160 метров, составляла 21 тысячу человек, Малого зала – 6 тысяч! Во Дворце Советов предусматривались также помещения для работы президиума и двух палат Верховного Совета СССР, парадные залы для приемов, церемоний, награждений, архив, библиотека, музеи, аудитории и комнаты для аппаратных работников. Для того чтобы устроить между Кремлем и Дворцом просторную площадь, подлежали сносу два квартала справа и слева от улицы Ленивки, часть застройки Волхонки. Самое ценное здание на ней – Музей изобразительных искусств – решено было отодвинуть на 100 метров.