Ханская дочь. Любовь в неволе - Лоренс Ине. Страница 87

Из спора, к которому присоединялись все новые и новые участники, становилось ясно только одно: шведы сами не знают, что намерен делать их король, и точно так же, как и она сама, не знают, что сулит им завтрашний день.

Уже следующим утром сигналы горна трубили поход. Конный авангард действительно поскакал на юг, а основные силы двинулись обратно по дороге, которой они пришли сюда. Поздним вечером войско свернуло на наезженную дорогу, ведущую в нужном направлении. Единственной правдоподобной новостью был слух, что король уже отправил вестовых в каком-то одному ему известном направлении.

14

В следующие дни по лагерю ходили самые дикие слухи, которые каждый рассказчик норовил выдать за подлинную правду. Сирин быстро поняла, что все они отражают не больше чем желания и мечты того, кто их распространял или выдумывал. Крым и Османская империя обещали мягкую зиму и удовольствия, будоражащие воображение солдат. Те, кто хотел идти в Польшу, надеялись провести зиму в кругу если не дружеском, то, по крайней мере, менее чужеродном. Насильственно завербованные солдаты из Германии молились, чтобы Карл поскорее покинул эту бескрайнюю страну и поискал себе цель поближе к их дому. Франция, традиционный друг и союзник шведов, а также Австрия и Англия, которые вели с французами войну за испанское наследство, предлагали Северному Александру золото и земли, чтобы привлечь его на свою сторону. Россия их не интересовала, ибо, как Сирин слышала в Санкт-Петербурге, в глазах европейских держав была так ослаблена, что вряд ли в течение долгих лет окажется способна на что-то значительное.

Сирин не участвовала в этих разговорах. Интуиция подсказывала ей, что шведский король не выберет ни одну из обсуждаемых возможностей. Его лицо было столь сурово, что никто не мог разобрать, о чем он думает, а взгляд бесцветных глаз горел фанатизмом, внушавшим ей страх и заставлявшим искать любые возможности к бегству.

Четыре дня спустя после выступления прискакал вестовой из конного авангарда; влетев в лагерь, он на скаку натянул поводья так, что конь прямо перед королем осел на задние ноги.

— Сообщение от генерала Рооса! К нам приближается большой отряд казаков.

Окружающие ожидали, что король прикажет бить тревогу, но Карл довольно улыбнулся, как человек, чьи ожидания начали сбываться, и хлопнул курьера по плечу:

— Я ждал этого известия. Приветствуйте казаков от моего имени и как можно скорее приведите их ко мне!

Сирин, которая с другими сибиряками последовала за Кирилиным и стояла теперь среди королевских офицеров, услышала облегченный вздох Карла и недоуменный вопрос потиравшего лоб Ильгура:

— Что швед хочет делать с казаками? — Эти слова были произнесены тоном человека, который не может простить потомкам Ермака покорение Сибири.

— Заключить союз, что ж еще? — таинственно улыбнулся Шишкин, как будто знавший все замыслы короля. Было ясно, что Кирилин что-то сообщил ему.

Гвардейского капитана нередко вызывали к Карлу рассказать о положении внутри России, и он должен был знать гораздо больше, чем другие. Теперь Шишкин гордился тем, что он знал, и поглядывал на товарищей сверху вниз.

Ильгур пристал к нему с расспросами, но русский ответил уклончиво и предложил сибиряку самому посмотреть на казаков.

Сирин проскользнула, как обычно, между рядами сбежавшихся солдат, чтобы занять удобное для обзора место недалеко от короля. Вскоре раздались громкие крики, и коротким галопом навстречу войску вылетела группа казаков, вид у них был угрожающий. Кое-кто из солдат схватился за мушкет и приготовился сражаться, но знак короля заставил людей отойти назад и опустить оружие. Когда от толпы незнакомцев отделился один всадник, Карл XII подъехал к казакам и приветственно поднял руку. Предводитель казаков, немолодой человек с чисто выбритым лицом и длинными усами, был одет в роскошный красный плащ, синие шаровары и богатую соболью шапку. Он остановил лошадь рядом с королем и спешился, вынуждая сделать то же самое Карла. Тот приветственно протянул ему руку, но казак распростер объятья и обнял шведа, а затем расцеловал в обе щеки.

— Добро пожаловать, Ваше величество! Рад вас видеть. Задали же вы жару этому проклятому царю, хотя это еще ничего в сравнении с тем, что мы ему вместе устроим в следующем году, — сказал он.

— Кто этот человек? — спросила Сирин у стоявшего рядом Кирилина.

— Это гетман Украины и, как видишь, наш новый союзник. — Голос Кирилина звучал надменно, но было ясно, что капитан пребывает не в лучшем настроении.

Не успела она вымолвить хоть слово, как Карл XII повернулся, представляя войску своего нового гостя:

— Солдаты, приветствуйте нашего друга! Это Иван Мазепа, сейчас гетман, а вскорости — герцог Украины.

Загремело ликующее «арарр» — клич, которым шведы приветствовали друзей. Сирин сделала то же самое, словно и в самом деле была рада, а сама размышляла, что же означал мрачный взгляд Кирилина. Восточная Украина принадлежала Российской империи, однако Мазепа стремился свергнуть господство царя. С этого дня для него не было пути назад: если он не добьется своей цели, царский гнев сметет его. До сих пор гетман числился в Санкт-Петербурге вернейшим подданным и союзником Петра Алексеевича, и его измена могла настолько сильно ударить по царю, что могущество того пошатнулось бы. Эту измену, подумала Сирин, царь не оставит безнаказанной, даже если потерпит поражение.

Карл представил нового союзника своим генералам. Реншильд, Левенгаупт и Пипер были удивлены, но несказанно рады такой нежданной помощи. Шведское войско, завоевав Украину с помощью казаков, найдет провизию и военные запасы во владениях Мазепы.

Последующие дни показали, что появление Мазепы действительно увеличило боеспособность шведов. Его отряд в две тысячи казаков был ничтожно мал на фоне общей численности армии, но само их появление устраняло пораженческие настроения, царившие в армии Карла XII. Солдаты воодушевленно двигались маршем на юг, и песни, умолкшие в последние недели, вновь зазвучали. Теперь они могли смеяться над русскими разведчиками, которые день и ночь крутились вокруг, ведь с казаками Мазепы король получил подвижный отряд, который мог держать царскую конницу на приличном расстоянии.

Хотя украинские казаки действовали быстро, небольшие отряды русских разведчиков вновь и вновь отваживались приблизиться к войску почти на расстояние ружейного выстрела. Однажды под вечер один такой отряд вновь появился рядом с армейским обозом и сопровождал его на таком расстоянии, которое позволяло быстро уйти от преследования. Из обоза вражеские всадники выглядели не больше кошки, но при виде их сердце Сирин забилось быстрее: по масти лошадей и посадке всадников, а скорее интуитивно, она поняла, что это был Сергей и его степные конники.

С какой охотой она выехала бы им навстречу, чтобы вновь присоединиться к своим, но пули шведов выбьют ее из седла прежде, чем она преодолеет половину пути. Ей не оставалось ничего, кроме как просить Аллаха защитить ее друзей и умолять Божию Матерь Казанскую, которой всегда молился Сергей, не забывать его. Мулла в племени не разрешал молиться чужим истуканам, но Сергей был христианином, и просьбы к его святым могли иметь больший вес, чем молитва ее Богу.

Шишкин, который ехал поблизости, скривил лицо при виде всадников:

— Какое бесстыдство так донимать нас! Для чего тогда казаки Мазепы присоединились к нам? Им давно пора отогнать эту свору!

Король Карл, судя по всему, придерживался того же мнения и кивком предложил гетману вывести всадников для сражения. Казаки ускакали, но прежде чем они смогли настигнуть вражеский отряд, тот растворился в лесу. Погода сделала преследование невозможным: низко нависшее небо разверзлось и повалил густой снег.

Карл рассмеялся, когда на его непокрытую голову стали падать хлопья снега, и поднял руку, чтобы привлечь внимание солдат:

— Когда мы разбили русских под Нарвой, погода была еще хуже, и мы шли три дня подряд, не съев ни куска хлеба. Мы разобьем их и на этот раз, я клянусь вам!