Невроз - Воронцова Татьяна. Страница 13

– Довольно! – Рита постучала шариковой ручкой по столу. – Продолжая в таком духе, вы рискуете поставить нас обоих в неловкое положение.

– Бросьте. Там, внизу, ждет машина. Неужели вам хочется толкаться в душном вагоне метро?

Ей не хотелось. Но и принять предложение она никак не могла. Слишком заманчивое предложение, слишком... Но куда это их заведет? Откинуться на спинку заднего сиденья, вытянуть ноги, уставшие от высоких каблуков... Ой-ой-ой!

– На сегодня хватит, Грэм. Жду вас в понедельник в это же время.

– Но вы же этого хотите, – прошептал он, не сводя с нее своих темных, темных, как нефтяные скважины, глаз. – Вы хотите поехать со мной.

– Это не имеет значения. Я тоже живой человек, и у меня, безусловно, имеются слабости, но с вашей стороны будет недостойно воспользоваться ими.

Они смотрели в глаза друг другу, и ни один не собирался сдаваться.

– Конечно, недостойно. Но я и есть недостойный человек. Вы этого еще не поняли?

– Вы на полном серьезе считаете себя недостойным? Или вам хочется казаться таковым?

Грэм шагнул к столу, уперся руками в лакированную поверхность и подался вперед: его лицо оказалось прямо перед лицом застывшей в кресле Риты. Она уловила легкий аромат туалетной воды, но не сумела определить, какой.

– Не важно. Вы ведь тоже совсем не такая, какой хотите казаться.

– В самом деле?

– Да. Уж я-то знаю. – Он победно улыбнулся. – Я чувствую.

– И что же вы чувствуете? – Рита понемногу начинала нервничать.

Парень с ходу определяет, кто из находящихся в комнате болен, а кто здоров... у кого из женщин месячные, а у кого менопауза...

– У вас давно не было секса.

Повисла пауза.

Минуту или две Грэм ждал ответа (а может, не ждал, просто наблюдал за ее реакцией), потом выпрямился, снял с вешалки свой черный плащ и вышел, не добавив ни слова. На этот раз Рита не стала подходить к окну и провожать глазами его долговязую фигуру. Он затеял войнушку с собственным аналитиком. Безумец! Но по правде говоря, она не очень удивилась. С самого начала ей было ясно, что царь Иксион в нем еще не раз заявит о себе.

В интернет-магазинах, где она имела обыкновение заказывать книги, произведений Грэма Мастерса оказалось не так уж много. Зато на русском языке. Внимательно прочитав аннотации, она вздохнула и оформила заказ на два романа и сборник рассказов. Перевод с английского... Что за ирония судьбы! Доставить их должны были не раньше пятницы, значит, впереди еще понедельник и четверг. Понедельник и четверг – дни, которые она уже начала неосознанно выделять из череды стандартных будней.

– За последнее время ваше состояние изменилось к лучшему?

– Да, причем существенно.

– Чем вы можете это объяснить?

– Меня захватил процесс... процесс анализа.

– Постарайтесь не относиться к этому как к приятной забаве.

– Боже упаси! Кстати, я опять видел сон. Не знаю, с чем это связано. Возможно, с тем, что в одной из бесед мы затронули эту тему... я говорю о повторяющихся сновидениях. Гм... Кажется, не так давно я утверждал, что их у меня не бывает.

Грэм смеется, пальцами правой руки отбрасывает волосы со лба. Звякает браслет.

– Я слушаю, – говорит Рита, улыбаясь терапевтической улыбкой.

В ее глазах безграничное терпение. Она – скала, о которую неминуемо разобьются все его смехотворные притязания. Проводить до дома... Разумеется, ей и раньше приходилось слышать подобное от своих пациентов. Некоторые шли еще дальше и прямо в кабинете заводили разговоры о чувствах, что было в принципе предсказуемо. Но никогда еще отказ не стоил ей такого труда.

– Помните, я спустился в пещеру, где меня схватили чьи-то руки? Я вновь оказался там. И вы были неподалеку – я знал это точно, хотя и не видел вас.

– Опять не видели?

– Нет. Я вырвался и побежал к выходу, но путь мне преградил ручей.

– О! Это интересно.

– Я даже не понял, бегу ли я к лестнице, по которой спустился, или прямо в противоположном направлении. А что интересного в том, что я наткнулся на ручей?

– Вода символизирует вход в подземный мир.

– Понимаю. – Он сидит в кресле, которое выбрал во время первого своего визита. Не далеко и не близко. Разумная дистанция, приемлемая для обоих. – Я посмотрел налево, потом направо, надеясь отыскать подходящее место, чтобы перейти ручей вброд... надо сказать, что к этому моменту в пещере стало заметно светлее... но течение было таким быстрым, а торчащие из воды камни такими острыми, что я не рискнул лезть туда и двинулся вдоль берега. Погони я уже не слышал, но по-прежнему хотел выбраться на поверхность. Неожиданно передо мной возникло целое озеро, в которое и впадал мой ручей, и только тогда я сообразил, что все это время шел по течению вместо того, чтобы идти против.

– Вы уже не пытались отыскать в подземелье меня?

– Нет. Я думал только о том, как бы найти лестницу, по которой спустился, а для этого, очевидно, следовало вернуться от устья к истоку. Я уже сделал шаг назад, как вдруг черная зеркальная поверхность воды забурлила и из глубин вынырнула громадная змеиная голова. Это была восхитительная змея, хотя и жуткая тоже. Чешуя, словно отлитая из червонного золота, и глаза, горящие ярчайшим изумрудным огнем... Самые прекрасные глаза, какие я видел в своей жизни. Мне трудно описать чувства, которые охватили меня при виде этой змеи. Я уже не думал о том, чтобы убежать, да и вряд ли мне удалось бы сделать это вопреки ее воле. Глаза гипнотизировали меня. Я стоял и ждал, что она скажет, и наконец ее голос зазвучал в моей голове.

– Вы услышали голос? Голос змеи?

– Или уловил вибрацию. Не знаю, как объяснить.

– Для вас это не должно быть проблемой.

– Знаю. Это было... как Бог говорил с Моисеем. И мне захотелось «пасть на лице свое», чтобы только не видеть этих страшных и прекрасных глаз, которые превращали меня в тряпичную куклу. Змея назвалась (вижу, вы догадались) хранителем чаши и копья. Разумеется, я сразу же вспомнил о Парсифале (а кто бы не вспомнил на моем месте?), однако все оказалось намного сложнее. Пещера – змея – сокровище. Известный мотив, не так ли? Опять же чаша и копье, неизменно сопутствующие друг другу. Мужское и женское начала. Единство противоположностей.

– Не забывайте о том, что все происходило в пещере. Пещера, подземелье – это выражение того уровня бессознательного, где отсутствует всякая дифференциация, нет даже различий между женским и мужским, основного из всех существующих в природе различий.

– Да, да. И я понимал это (или мне казалось, что понимаю) до тех пор, пока она не попросила разрешения отведать моей крови. Змея и кровь – какая связь? Я растерялся, и тогда она сказала: «Ведь ты пришел за копьем, сын мой. Напои меня своей кровью – и получишь копье».

– «Сын мой»? Она сказала «сын мой»? Вы уверены?

– Да, если в такой ситуации вообще можно быть уверенным хоть в чем-то. Я долго обдумывал эти слова, когда проснулся. «Ведь ты пришел за копьем, сын мой». Но я ничего не знал ни о чаше, ни копье, ни об их хранителе, пока не увидел все это собственными глазами.

– Змея показала вам чашу и копье?

– Да. Я могу нарисовать их, если хотите. Мне говорили, что психоаналитики часто советуют своим пациентам рисовать.

– Что ж, нарисуйте.

Позже, сидя в своем любимом кресле перед неработающим телевизором, она долго разглядывала рисунок. Грэм оставил его на столе вместе с тонким черным фломастером, который извлек из кармана пиджака. Чаша, по форме напоминающая бокал для выдержанных вин, и копье с продолговатым четырехгранным наконечником. Змею он рисовать не стал. Не посмел.

...ибо есть ли какая плоть, которая слышала бы глас Бога живаго и осталась жива? [6] Но что же со всем этим делать дальше?

Он спросил: «По-вашему, это что-то означает?» – «Безусловно». – «В настоящее время я работаю над книгой, которая богата языческой символикой. Возможно, это как-то повлияло на мое подсознание». – «Вы путаете причину и следствие, Грэм. Сны – естественная реакция саморегулирующейся психической системы. Не вы пишете эту книгу, но книга пишет вас».