Мой граф - Крамер Киран. Страница 48

   Он остановил ее поцелуем.

   И что это был за поцелуй!

   Вернее, что это был бы за поцелуй, подумал Грегори, когда Пиппа ответила на него всем сердцем.

   Ибо он знал, что именно это она и предлагала ему, даже если сама того не осознавала.

   Все свое сердце.

   Она никогда не умела ничего скрывать.

Глава 13

   – Нет. – Губы Пиппы приятно покалывали, готовые к новым поцелуям Грегори. Но она не может. Не должна.

   – Сегодня ты особенно красивая, – сипло прошептал он. Его темные глаза удерживали ее так, как луна удерживает прилив.

   – Мы не должны это делать. – Пиппа толкнула его в грудь, обошла, прошла в спальню и встала перед камином, обхватив себя руками.

   О Боже, у нее же голые ноги.

   Она подняла глаза и увидела, что Грегори глазеет на нее, пожирает взглядом ноги, потом вновь поднимает взгляд к лицу. По телу пробежала легкая дрожь.

   – Извини. У меня нет ночной рубашки. Я позаимствовала одну из твоих запасных рубашек. Ты взял их больше, чем нужно.

   – Ничего страшного. Я уже видел тебя такой. – Щеки Пиппы вспыхнули. Он прошел в угол и снял с крючка халат. – Вот. Надень это. – Грегори подошел к ней и, как галантный рыцарь, поднял рукав шелкового халата. Она просунула в рукав руку, наслаждаясь приятным скольжением ткани по коже. Потом Грегори проделал то же самое со вторым рукавом и, встав перед ней, стянул края пояса и аккуратно завязал их у нее на талии. – Ну вот.

   Пиппа улыбнулась:

   – Это ты камердинер. Не я. Ты был им весь этот день.

   – Ты права. – Он прошел к дальнему краю кровати и налил вина.

   Пиппа с удовольствием слушала звук булькающей жидкости, льющейся из бутылки в бокал.

   – Хочешь? – Грегори поднял бокал и вопросительно взглянул на Пиппу.

   Она медленно кивнула.

   Грегори налил еще один для себя, потом подошел к ней. Скрип половиц у него под ногами стал напоминанием о том, что весь дом засыпает – или, быть может, еще развлекается, в зависимости от того, кто гость и каковы его или ее планы на предстоящую ночь.

   Когда она взяла бокал, Грегори поднял свой и поднес к ее бокалу.

   – Будем здоровы.

   Несколько неохотно – вернее, если быть честной, весьма неохотно – она чокнулась с ним и сказала то, что в действительности было у нее на уме:

   – Как бы мне, возможно, того ни хотелось, но это не будет еще одной сценой соблазнения, Грегори. Я не одна из твоих многочисленных обожательниц, по первому зову готовых прыгнуть к тебе в постель, как леди Дамара.

   – Согласен. Ты ни капельки не похожа ни на нее, ни на какую другую из известных мне леди.

   – Благодарю. Я сама решу, когда быть соблазнению, если это вообще когда-нибудь случится. Быть может, через несколько лет…

   – Лет? Но это ужасно долгий срок.

   Она пожала плечами, сделала еще глоток вина, и они вместе молча принялись наблюдать за пляшущими языками пламени.

   – Люди могут жить воспоминаниями, знаешь ли.

   – Терпеть не могу так делать. Реальность намного лучше.

   Она фыркнула:

   – Я знаю, мы провели вместе несколько интимных минут, и это было воистину чудесно, но я намерена следовать своему плану и отправиться в Париж. – Она позволила себе чуть приподнять уголки губ. – Следует признать, ты нашел весьма действенный способ удержать меня в Англии. Но это только временное отвлечение, и, как я уже говорила тебе в таверне, я понимаю твою стратегию, если это была она.

   – Я польщен, что ты считаешь меня настолько умным, но это была никакая не стратегия. – Взгляд Грегори был серьезен, когда он поднял руку, чтобы убрать у нее с лица длинную прядь волос. – Это произошло спонтанно. И я первый готов признать это, хоть мне и не следовало бы. Но такое просто неизбежно, когда леди и джентльмен волею судьбы оказываются вместе, не говоря уж обо всех ожиданиях Берти насчет нас. – Он чуть приподнял плечо, потом опустил его. – Иными словами, я понимаю твою мысль. Развлечение есть развлечение, а планы есть планы. И эти двое никогда не сойдутся.

   – Я… я рада, что ты понимаешь. – Она сдвинулась на несколько дюймов вправо, подальше от него.

   – А ты восхитительна, даже в мужской рубашке. Особенно в мужской рубашке. – Он взял ее свободную руку и сжал. – Ты говоришь так, как будто у других леди есть некий секрет, которого нет у тебя, и у них он действительно имеется, это так. Но ты гораздо интереснее именно такая, какая есть. Тебе не нужны никакие секреты.

   – Должна признаться, я их терпеть не могу. – Пиппа осторожно высвободила свою руку и обхватила ею бокал. – И как давно ты научился вить из женщин веревки?

   – Это не самоцель, – ответил он. – Но правда, что мне как-то никогда не приходилось искать женского общества.

   – И ты говоришь не о своей матери и сестрах, так ведь?

   – Нет, – с кривоватой улыбкой признался Грегори. – Не о них. Хотя если присовокупить их ко всему прочему, то женского общества у меня столько, что и не знаешь, что с ним делать. – Он широко ухмыльнулся. – Даже в Америке, где я по большей части скрывал, что являюсь богатым графом, мне не было проходу от женщин.

   – Бедняжка. – Пиппа оприходовала уже половину своего бокала. По рукам и ногам начало разливаться приятное тепло.