Мой граф - Крамер Киран. Страница 50

   – Я же просил тебя не перевозбуждаться. Что все это только предположения.

   – Я услышала только слово «перевозбуждаться». А потом подумала про твой торс и мускулы на руках!

   – Я в этом не виноват. – Он спрыгнул с кровати следом за ней. – Вместо этого я предлагаю тебе жить в Лондоне с моими родными, и мы наймем тебе в наставники какого-нибудь кондитера. Плюс…

   – Ты это уже говорил, и я отказалась.

   – Это еще не все мои предложения. Можно будет устроить поездку в Париж. Ты поедешь со мной и с дамами нашего семейства. Мы можем пожить там несколько недель. Возможно, целый месяц.

   Она заколебалась.

   – Это великодушное предложение. Но мне понадобится больше, чем несколько недель или месяц. Ты же знаешь, что если я поеду с твоей семьей, будет трудно или даже вообще невозможно встретиться с месье, поскольку для этого мне придется переодеться мужчиной. Твоя мама не одобрит.

   – Да, не одобрит, – согласился Грегори. – Но одеваться мужчиной будет не обязательно. Я заплачу ему такую уйму денег, что он не посмеет не принять тебя даже как женщину.

   – Это было бы огромным облегчением. – Она стала медленно развязывать пояс халата. – Но я вынуждена отказаться. Я не могу позволить тебе платить за меня. Это неправильно. И я хочу пробыть там по меньшей мере полгода.

   – Тебе надо учиться идти на компромисс, юная леди.

   Она пропустила волосы сквозь пальцы.

   – А если бы я попросила тебя пойти на компромисс в следовании за твоей мечтой, ты согласился бы?

   Грегори заколебался:

   – Нет, но…

   – Ладно, не важно, – сказала она. – Я не уверена, что ты понимаешь, потому что не уверена, что у тебя есть мечта! – Она спустила халат с плеч, и он упал на пол. – Доберусь до Плимута без тебя.

   – Ну уж нет. – Грегори подобрал шелковый халат и отшвырнул его в угол.

   Она повернулась спиной к нему и начала развязывать шнуровку на шее.

   – Что это ты делаешь? – Голос его был низкий, угрожающий.

   Пиппа помолчала.

   – Ничего такого, что заинтересует мужчину, равнодушного к моим прелестям. – Набравшись храбрости, она взялась за край рубашки, стащила ее через голову и бросила на пол.

   Почему бы и нет?

   Она никогда не выйдет замуж. Ей нечего терять. И она все равно уже обнажалась перед ним.

   Да и своей наготы ей нечего стыдиться. Она – девушка, которая всю жизнь гуляла по лугам, чувствовала родство с землей и со всей природой. Она не стыдится своего тела. И знает, что Грегори – тот единственный мужчина, с которым она испытывает соблазн им поделиться.

   Как уже было.

   Не то чтобы она и вправду намеревалась снова заниматься этим сегодня ночью, но она обольстит его своим телом. О да, обольстит. Пусть считает ее распутницей – ей все равно. Она расстроена этим человеком, который командует ее жизнью, и если требуется раздеться донага, чтобы стереть эту самодовольную уверенность, значит, она разденется.

   – У тебя ничего не выйдет, – сказал он, уже разгадав ее план. – Если вы думаете, что эта демонстрация заставит меня позабыть о моем долге, то ошибаетесь, сударыня.

   Пиппа подошла к нему, привстала на цыпочки и поцеловала.

   – Я хочу, чтобы ты думал обо мне худшее, – прошептала она. – Хочу помучить тебя этим зрелищем. Может, тогда ты меня отпустишь. – Она провела кончиком пальца по его шее. – Но сначала ты научишь меня стрелять. И одолжишь мне пистолет.

   – Нет, – мягко отозвался он и взял ее за плечи. – Ты не поедешь. По крайней мере одна.

   Она не смогла сдержать слез, выступивших на глазах.

   – Я не могу просить тебя превратить это в увеселительное путешествие семейства Шервуд. Ты не мой муж, Грегори. И никогда им не будешь.

   – Ты не согласишься принять ни одного джентльмена в качестве мужа, – сказал он. – Так что же мне с тобой делать?

   – Сопротивляйся мне, – прошептала она и провела пальцем по полотну рубашки.

   – Прекрати. – Он схватил ее руку. – Мы можем найти способ…

   – Сопротивляйся мне, Грегори, – повторила Пиппа и стала ласкать губами его шею.

   – Ты ведешь себя глупо, – возразил он. – Я не буду думать о тебе плохо и не откажусь от той роли, которую обещал сыграть Берти. Я не позволю тебе уехать, сколько бы раз ты ни пыталась меня соблазнить. Не могу поверить, что вообще произношу эти слова – ты пытаешься соблазнить меня. Это возмутительно, абсурдно, просто черт знает что…

   – Сопротивляйся мне, – сказала она в третий раз, затем посмотрела прямо в глаза и обхватила его член. Он сразу же затвердел, и, несмотря на все волевые усилия, которые отражались у Грегори на лице, Пиппа поняла, что добилась своего.

   – Черт бы тебя побрал, – прорычал он и подхватил ее на руки.

   Опьяненная победой, она обвила его шею руками и поцеловала со всем пылом, со всей несдержанностью. Так-то вот, Грегори Шервуд, граф Уэстдейл!

   Он отстранился.

   – Откуда взялась эта дьяволица?

   Пиппа улыбнулась:

   – Она всегда была здесь. Ты же сам сказал мне в таверне «Старый дуб», что знал, что я такая. Но все равно все эти годы упорно старался не обращать на меня внимания. – Она легко поцеловала его в губы.