Тайна Тюдоров - Гортнер Кристофер Уильям. Страница 41

– Это его я видел на парапете. Уолсингема. У него был нож. Из-за этого мне пришлось прыгнуть. Теперь я вспомнил. Сесил организовал отъезд ее высочества, но меня он хотел убрать. Он послал Уолсингема убить меня.

– Нет же, – терпеливо заговорила она. – Ты все не так понял. Уолсингем был там, чтобы помочь тебе. Думаешь, мы нашли бы тебя, если бы не он? Он указал место, где ты прыгнул в реку. И между прочим, он даже подобрал твой меч, что валялся во дворе.

– У него, наверное, не было выбора! Меч стал бы доказательством, что я видел Эдуарда. Я же мог выжить после прыжка – так и случилось.

– Но тебя бы ни за что не нашли в таком-то течении. Ты был ранен в плечо. Твои ноги запутались в веревке и водорослях. Чудо, что ты не утонул. – Она помолчала и продолжила: – Сесил приказал Уолсингему помогать тебе в случае необходимости. Поэтому он и оказался на этом парапете. После встречи с Робертом в павильоне он не обнаружил нас у калитки и пустился на поиски.

Я скептически хмыкнул:

– Интересно, где же он был, когда герцогиня Саффолк со своими приспешниками заперла меня в подземелье, чтобы я утонул?

Тут я осекся, вспомнив о своем джеркине, который неведомым образом оказался брошен перед входом в келью. Его нашел Перегрин, и это спасло мне жизнь.

– В то самое время, когда тебя схватили люди герцогини, Уолсингем готовил для нас лошадей. Правда, мы ими так и не воспользовались… Но может быть, хватит подозревать его?

– Я бы с удовольствием поверил ему. Но все, кто встречался мне при дворе, да и вообще в жизни, как назло, обманывали мое доверие.

Это признание прозвучало неожиданно для меня самого. Я тут же пожалел о сказанном. Кейт прикусила губу.

– Мне правда жаль. Прости, если что-то не так, – еле слышно отозвалась она.

С этими словами она поднялась с места. Я схватил ее руку:

– Нет, что я такое несу… Это я должен просить прощения. Я… не хотел.

Кейт посмотрела на наши переплетенные пальцы, потом подняла взгляд на меня:

– Нет, хотел. – Она высвободила руку. – Но я все понимаю. Та женщина… Барнаби говорил, она знахарка, ее привели Дадли, чтобы отравить Эдуарда. Он еще сказал, ты знал ее, а они лгали тебе о ее смерти. Конечно, ты расстроен.

Слезы подступили к горлу. Я отвернулся. Кейт достала что-то из кармана и вложила в мою ладонь:

– Я нашла это в твоем кармане. Рискнула почистить, ты ведь не против? Странная вещица, но красивая.

Взяв поднос, она направилась к двери:

– Вернусь через несколько часов, принесу тебе ужин. Постарайся уснуть.

Дверь захлопнулась.

В моей руке лежал подарок мистрис Элис. Это был изящный золотой лепесток. Судя по зазубринам с краю, его отломили от какого-то большого украшения. На вершине красовался крошечный рубин, словно застывшая капелька крови. Мне никогда не доводилось видеть таких предметов, и еще меньше я мог представить подобную драгоценность в руках мистрис Элис. Я сжал лепесток в кулаке. За окном сумерки сменились глубокой ночью. Оставшись наконец наедине со своей скорбью, я больше не сдерживал слез.

Глава 21

Кейт вернулась, неся кипу одежды и поднос с дымящимся мясом и овощами под соусом. Рядом с ней, широко улыбаясь, важно вышагивал Перегрин со складным столиком в руках. Разложив его, он принес мою седельную сумку и, к моему изумлению, меч Эдуарда, оброненный на парапете в Гринвиче. Я исследовал порядочно перепутанное содержимое сумки. К моему облегчению, книга псалмов оказалась на месте.

Кейт переоделась в розовое бархатное платье – цвет очень шел к золотому отливу ее волос. Она возилась с приборами и свечами, а я наблюдал за ней. Как хорошо было бы прямо сейчас заключить ее в объятия: пусть взаимная нежность развеет остатки подозрительности. Мои размышления прервал Перегрин. Чертенок буквально вытанцовывал у моей постели, пытаясь привлечь внимание; у его ног вилась серебристая гончая Елизаветы.

– Похоже, ты собой доволен, – заметил я, вставая с его помощью на ноги. – Это ведь собака ее высочества. Ты и ее стащил?

– Вовсе нет, – возмутился он. – Ее высочество оставила Уриана здесь с нами, чтобы он искал тебя. У него лучший нюх на всей псарне – уж она-то знает своих собак. Это он учуял тебя на берегу. Скажи-ка лучше, что у тебя такое с водой? Мы только познакомились, а ты успел дважды искупаться в Темзе.

Я расхохотался – до того мне было сейчас хорошо. Опершись на руку Перегрина, я небольшими шагами добрался до стола и с облегчением плюхнулся на стул.

– Ты, как всегда, неподражаем, друг мой. Я рад тебя видеть. И тебя. – Я повернулся к Кейт. – Благодарю Бога за то, что вы оба есть на свете. Вы спасли мне жизнь. Я ваш вечный должник.

В глазах Кейт блеснули слезы. Смахнув их рукавом, она занялась едой, а Перегрин устроился поближе ко мне.

– Я не инвалид, могу есть сам, – предупредил я, когда Перегрин протянул мне тарелку.

Кейт шутливо погрозила мне пальцем:

– Он здесь вовсе не затем, чтобы кормить тебя с ложечки. Побаловали, и хватит. Перегрин, или пес уберет лапы со стола, или вы оба отправитесь ужинать на кухню.

Вот так, при свечах, мы поедали мясо и овощи, весело смеялись и болтали о пустяках. Наконец остатки соуса были подобраны хлебом, Перегрин в сотый раз поведал историю моего спасения, и я рискнул перейти к более серьезным вопросам. Откинувшись на спинку стула, я поинтересовался как можно более непринужденно:

– А где Фитцпатрик?

Повисла тишина. Кейт встала, шумно прошуршав юбками, и захлопотала над тарелками. Перегрин, отвернувшись, усиленно ласкал Уриана.

– Король умер, да?

Кейт молчала.

– Официально об этом еще не объявлено, – грустно кивнул Перегрин. – Мастер Уолсингем сказал, что он скончался вчера. Барнаби тут же вернулся ко двору, ему нужно быть рядом с покойным. Говорят, в час смерти Эдуарда небеса заплакали.

Дождь. Он барабанил по крыше, когда я очнулся.

Я вспомнил мальчика, гниющего заживо в зловонной комнате, и невольно перевел взгляд на меч, что лежал на моей постели.

– А знахарка? Уолсингем говорил что-нибудь про нее? – напряженно спросил я.

– Брендан, давай повременим с этим, – вмешалась Кейт. – Ты еще совсем слаб.

– Нет. Мне это нужно. Я… я должен знать.

– Что ж, если так… – Кейт присела на край кровати. – Она умерла. Сидней сообщил Уолсингему. Кто-то забрал ее тело, куда – неизвестно. Дадли грозили Сиднею смертью за то, что он помогал тебе. А потом они узнали, что Елизавета ускользнула у них из-под носа. Дворец гудел, как пчелиный улей. Брендан, сядь. Тебе нельзя…

Но я уже поднялся на ноги. Голова кружилась, но я дотащился до окна и уставился в ночную тьму. Моя доблестная Элис умерла. Теперь уже точно. Леди Дадли перерезала ей горло, словно скотине, и оставила истекать кровью. Эта мысль сводила меня с ума.

– А что с Джейн Грей? – тихо спросил я. – Ее провозгласили королевой?

– Пока нет. Герцог спешно перевез ее и Гилфорда в Лондон. Ходят слухи, что он собирается отправить людей арестовать леди Марию.

– Наверняка уже отправил. Я думал, лорд Роберт поехал за ней.

– Возникла задержка. После бегства Елизаветы из Гринвича он, видимо, решил, что сначала нужно обезопасить леди Джейн. Она его единственная надежда.

Я согласно кивнул:

– Перегрин, ты не мог бы оставить нас?

Мальчик послушно вышел, уводя с собой собаку.

Мы с Кейт остались стоять, глядя друг на друга. После секундной паузы она засуетилась над подносом:

– Побеседуем завтра.

Я шагнул к ней:

– Завтра так завтра. Только… не уходи. Пожалуйста.

Она приблизилась и потрогала мою заросшую щетиной щеку:

– Надо же, рыжая. И густая. Кто бы мог подумать, что у тебя такая борода.

– А я… – запинаясь, начал я. – Я бы ни за что не подумал, что ты об этом заговоришь.

Я привлек ее к себе. В эту минуту мне хотелось раствориться в ней целиком.

– Вот так у меня в первый раз, – сообщил я.