Сокровища - Кингсли (Кингслей) Джоанна. Страница 86

Пит смотрела, как он, пошатываясь, побрел от входа. Если б она любила заключать пари, то поспорила бы на деньгах, что следующей его остановкой будет ближайший бар. А после еще двух порций скоча он станет показывать сапфир новым приятелям. Его следующей остановкой после этого может оказаться очень темная, аллея.

Схватив большой зонт, который Фрэнк держал у двери, она бросилась за ним вдогонку. Самое меньшее, что она могла сделать для него, так это поймать такси и благополучно доставить сапфир домой.

Как только Пит ступила на тротуар, зонт от ветра вывернулся наружу. Она догнала Мак-Киннона, вся промокшая, почти через два квартала.

Каким-то чудом свободное такси как раз проезжало мимо в тот момент, когда Пит настигла его. Она высунула руку, и оно затормозило возле них, разбрасывая брызги и окончательно вымочив ее.

Пит открыла дверцу, но Мак-Киннон упорствовал, говоря, что предпочитает пройтись пешком.

— Послушайте, — сказала Пит, смахивая потоки воды с глаз, — если мой босс узнает, что я знала о камне в вашем кармане и позволила вам появиться с ним на улицах Манхэттена, а не положила его в хранилище магазина… тогда мне крышка.

— Странно. У вас, американцев, так много странных выражений.

— Верно, но не могли бы мы обсудить лингвистику и этимологию в каком-нибудь месте, менее напоминающем Ноев ковчег и где камень будет в безопасности?

— С удовольствием, моя дорогая. В каком-нибудь местечке, где вы могли бы пообедать со мной.

Она покачала головой.

— Мистер Мак-Киннон…

— Дуглас, и не отказывайтесь, иначе подвергнете меня и мой драгоценный груз ужасной опасности.

Она рассмеялась. Он был чародеем. Он был звездой. А она на самом деле хотела убедиться, что сапфир в безопасности. Ко всему прочему, в разговор встрял нетерпеливый таксист.

— Подумаешь, большое дело. Пообедайте с ним или отпустите меня, чтобы я подобрал другого пассажира.

— Хорошо, пусть будет обед, — сказала она, и они забрались в такси. Мак-Киннон велел шоферу отвезти их в «Плазу» в нескольких кварталах отсюда.

— Я не могу туда пойти, — запротестовала Пит, — посмотрите, в каком я виде.

— Ты, дорогая девочка, само совершенство, а мы позаботимся, чтобы ты могла пообедать и с принцессой. — Он наклонился к ней. — Как, ты сказала, тебя зовут?

Она опять рассмеялась, назвала себя и подумала, удержится ли в его памяти ее имя больше десяти минут. О, Джесс, подожди, пока я расскажу тебе об этом, пронеслось у нее в голове.

В «Плаза» Мак-Киннон употребил все свое обаяние, чтобы заставить Пит переодеться в сухую одежду — красное прямое платье с открытой спиной от Валентино, которое он специально выбрал в одном из небольших магазинов женской одежды в холле отеля. Чтобы сломить сопротивление Пит, он объяснил, что это не подарок, а дается только на время; отель счастлив оказать такую услугу звездам.

Взяв платье в дамскую комнату, Пит переоделась, потом быстро пробежала полотенцем по мокрым волосам, откинула их назад и завязала шелковым шарфом с причудливым рисунком, который она вынула из сумочки. Освежив грим на лице, она почувствовала, что готова выйти в свет. Когда она появилась во всем великолепии, ничто не напоминало ту промокшую, в обвислой одежде, женщину, которая вошла в отель. Строгая одежда подчеркивала совершенство линий ее лица, делая похожей на фотомодель, демонстрирующую косметику. А синие глаза блестели от непривычного ощущения приключения.

В тот вечер Пит своими глазами увидела тот мир, о существовании которого знала, но который ей не доводилось прежде видеть. Отобедав в «Плазе» в Дубовом зале, они сели в ожидавший их лимузин. Мак-Киннон повез ее на кофе и десерт в «Регинс», потом выпить что-нибудь после обеда в «Иленс». В каждом новом месте она говорила себе, что пора закончить вечер, но потом позволяла Мак-Киннону везти ее дальше. Как могла она отказаться? Они не только побывали в самых популярных заведениях, но она появлялась там под руку с человеком, привлекавшим удвоенное внимание. Дуглас Мак-Киннон, похоже, знал девяносто процентов всех посетителей тех мест, куда они приезжали, и они, казалось, были искренне рады встрече с ней. Где-то в середине вечера Пит вдруг поняла, что, вероятно, на следующий день она появится в дюжине газетных колонок как «новая таинственная дама Дугласа Мак-Киннона».

Было около часа ночи, когда Пит юркнула в дверь «Студии 54», провожаемая восхищенными взглядами тех, кто не удостоился чести быть допущенным в святая святых. Пит казалось, что она попала в волшебную страну, находящуюся за пределами сначала убогой Кухни ада, а потом покорного примирения с работой. Над переполненной танцевальной площадкой сверкал огромный месяц с неоновой ложечкой для кокаина над головами избранных, вращающихся под оглушительные ритмы рока, которые пробивались сквозь туфли Пит и заставляли кровь пульсировать в такт музыке. Она непринужденно смеялась, когда Мак-Киннон тянул ее вновь на площадку и выкрикивал:

— Пари, Пьетра, пари!

Но как бы ни был головокружителен вечер, Пит старалась не спускать глаз с плаща. Когда он не находился в охраняемом гардеробе, она заставляла держать его при себе.

К двум часам ночи в голове Пит гудело, а Мак-Киннон и Мик Джэгер вовлекли большинство посетителей «Студии 54» в бурное представление песни «Коленки вверх, матушка Браун».

— Мне действительно надо домой, Дуглас, — сказала она наконец неохотно.

— Черт побери. Мы едем в центр, Пьетра. Я слышал, там открылось новое замечательное местечко.

— Извините, но моя карета уже давно превратилась в тыкву. — Она зевнула. — Я, наверное, одна-единственная здесь, кому завтра утром надо подниматься и идти на работу.

Они взяли в гардеробной драгоценный плащ и вышли на улицу. К тротуару подъехал лимузин, и Мак-Киннон начал говорить шоферу отвезти Пит куда она захочет. Тогда до нее дошло, что он уходит один — с сапфиром.

— Дуглас, — обратилась она, стараясь подражать его своевольному тону, которым он говорил весь вечер. — Я не собираюсь опекать вас. Но я так же решительно настроена не дать вам свалять дурака. Если вы не собираетесь домой спать, тогда дайте мне, что у вас в кармане, на сохранение. — Она указала на правую сторону «барберри».

Он задумчиво нахмурился, потом вытащил бумажный пакет.

— Думаю, это будет разумно, — сказал он Ловким движением он вынул из пакета сапфир и швырнул его. Камень описал в воздухе высокую дугу.

Пит мгновенно подняла руки и сумела поймать его. Вздох облегчения вырвался у нее.

— Сапфир будет завтра утром в хранилище «Дюфор и Ивер» дожидаться вас и мисс Уивер. — Она села в лимузин.

Мак-Киннон подошел к машине и заговорил через открытую дверь, придерживаемую шофером.

— Не могу завтра, любовь моя. Должен пару дней провести в Калифорнии. Надо увидеть одного типа по поводу фильма, он не уверен, что я гожусь на эту роль, — можешь себе представить? Но вернусь в пятницу, возьму Лилу. Мы хотим поговорить с вашими дизайнерами об оправе для камня — нечто эффектное. Передайте об этом. — Он послал ей воздушный поцелуй и отступил назад, чтобы шофер смог закрыть дверь.

По пути домой Пит откинула голову на спинку сиденья и закрыла глаза, но мозг продолжал работать. Она думала о Лиле Уивер и ее коллекции драгоценностей — и подумала о том, что сказал Чарли о важности рекламы, чтобы твою работу если и не признали, то стали хотя бы узнавать.

Тогда, в темноте, за опущенными ресницами загорелся образ камня. Темно-синий, с мерцающей белой звездой, он рос, пока не заполнил все ее сознание.

Когда Пит приехала домой, она знала, что не заснет всю ночь.

Глава 7

Слава Богу, он спит, подумала Пит, входя домой. Часто, возвращаясь домой поздно, она заставала дедушку бодрствующим, с массой вопросов наготове о том, где она была. Пит терпела это, понимая, какая печальная история преследовала его — пропавшая жена, дочь, которую бесчеловечно мучили.