Эпопея любви - Зевако Мишель. Страница 11

— Теперь я властелин мира! Что мне король Карл, Монморанси и Данвиль, все богатства и могущество королевства! Я богаче и могущественнее всех! О, Лоиза, Лоиза!..

Итак, в шесть вечера Пардальян-старший вернулся во дворец Монморанси. Он застал сына беседующим с маршалом де Монморанси. Жан был уже в полном вооружении. Во дворе стояла карета, окна которой надежно прикрывались шторками. Старый солдат с интересом взглянул на шевалье, но тот, как всегда, выглядел спокойным и холодным.

«Похоже, так ничего и не произошло, — подумал отец. — К счастью, я могу передать ему слова нашей милой Югетты».

Пардальян отозвал сына в сторону и сообщил, что десятка два головорезов уже собрались у дворца и будут тайно сопровождать маршала, так что тот ни о чем и не догадается.

Маршал де Монморанси дал сигнал к отъезду. Чтобы не привлекать внимания любопытных и сбить с толку шпионов, было решено выехать из Парижа через ворота Сент-Антуан, затем повернуть налево и выбраться на дорогу в Монморанси. Лоиза и ее мать заняли места в карете, шторы опустили, дверцы заперли. Маршал верхом ехал справа от кареты, шевалье — слева. Пардальян-старший возглавлял движение, а за каретой следовала дюжина всадников из окружения маршала.

Тяжелые кареты нередко ездили в то время по Парижу в сопровождении подобных эскортов, поэтому никто не обратил особого внимания на отъезжающих. К семи вечера они доехали до ворот Сент-Антуан.

Но тут их остановили.

— Проезд закрыт! — заявил офицер, командовавший стражей.

— Что случилось? — спросил побледневший Франсуа де Монморанси.

Начальник стражи тотчас же узнал маршала:

— Извините, монсеньер, видите, ворота закрыты и мост поднят.

Маршал выглянул и убедился, что мост действительно поднят.

— Бог с ними, с этими воротами, но другие-то, конечно, открыты…

— Монсеньер, закрыты все ворота Парижа.

— А когда их откроют? Завтра?

— Ни завтра, ни в последующие дни…

— Но это же самоуправство! — воскликнул маршал. В голосе его звучало беспокойство.

— Приказ короля, монсеньер.

— Значит, никто не может ни въехать в Париж, ни выехать из города?

— Не совсем так, монсеньер. Въезд не запрещен никому, а для выезда нужно иметь разрешение от парижского прево. Он живет в двух шагах от Бастилии и, если монсеньер пожелает…

— Не стоит… — произнес маршал и приказал повернуть назад.

«Приказ короля… — размышлял Франсуа де Монморанси. — Но против кого направлен этот приказ? Против меня? Что за этим кроется?»

Он вспомнил, что в Париж вместе с Жанной д'Альбре, Генрихом Беарнским и адмиралом Колиньи прибыло много гугенотов, и решил, что все эти меры были приняты в связи с приездом в столицу гугенотов.

Итак, карета двинулась обратно, к дворцу Монморанси. Пардальян-старший спешился и отдал поводья своего коня одному из слуг. Старому солдату очень не понравился этот королевский приказ, и он решил сам во всем разобраться, побеседовав с офицером. Минут пять Пардальян-старший крутился вокруг ворот и никак не мог придумать, какую бы рассказать басню офицеру и заставить того разговориться.

Вдруг Пардальян увидел, что один из солдат покинул пост и направился по улице Сент-Антуан. Бывалый воин тут же последовал за ним, решив, что с солдатом будет проще договориться. Догнав его, Пардальян вступил в разговор:

— Что-то жарко сегодня, — начал он. — Бутылочка вина похолодней не помешала бы…

— Никак не помешала бы, сударь, — ответил солдат.

— Может, выпьете со мной за здоровье короля?

— Право слово, я бы с удовольствием…

— Может, зайдем в этот подвальчик?

— Только не сейчас.

— Так почему же не сейчас, раз выпить хочется?

— Я должен выполнить важное поручение.

— А что это за поручение?

Солдат начал с недоверием посматривать на человека, уж очень интересовавшегося чужими делами. Но Пардальян успел заметить уголок письма, заложенного за отворот куртки.

— А что это, сударь, вам до моего поручения?

— Да ничего, но если вам надо куда-нибудь далеко…

— Путь неблизкий, иду к Тамплю.

Пардальян продолжал шагать рядом, обдумывая то, что пришло ему в голову.

— Знаю, приятель, — неожиданно заявил он солдату, — вы несете письмо во дворец Месм.

— А вам откуда известно? — удивился солдат.

— Так вон же кончик торчит из-за отворота, осторожно, так и потерять его недолго.

С этими словами Пардальян выхватил из-за пазухи у солдата письмо и успел прочесть адрес: Монсеньеру маршалу де Данвилю, в собственный дворец. Пардальян моментально огляделся и оценил обстановку: на улице Сент-Антуан было полно прохожих, а шагах в двадцати виднелась компания стражников на лошадях. Никакой возможности удрать с письмом… Пришлось вернуть послание солдату, однако Пардальян заметил, что письмо плохо запечатано, видно, отправитель торопился. Старый вояка решил не отставать от солдата, которому уже хотелось отделаться от назойливого прохожего.

— Простите, сударь, я очень спешу, — сказал солдат, ускорив шаг.

Но от Пардальяна не так-то просто было избавиться: солдат побежал, а он бросился за ним вслед.

— Приятель, — крикнул Пардальян, — хочешь заработать сотню ливров?

— Нет! — ответил солдат и пустился еще быстрей.

— Тысячу ливров! — настаивал Пардальян. Солдат застыл как вкопанный и стал багровым.

— Что вам от меня нужно? — с отчаянием в голосе спросил он.

— Я дам вам тысячу ливров золотом, если вы разрешите прочесть письмо.

— Да меня повесят за это!

— Стало быть, письмо очень важное… Две тысячи ливров! Солдат заколебался, а Пардальян продолжал:

— Зайдем в ближайший кабачок, я поставлю бутылочку и, пока вы будете пить, распечатаю и прочитаю письмо.

— Нет, — отказался солдат. — Офицер сказал, что меня повесят, если я потеряю письмо.

— Вот болван безмозглый! Никто твое письмо терять не собирается. Три тысячи ливров!

Пардальян решительно схватил солдата за руку и втащил в кабачок. У бедняги на лбу выступили крупные капли пота, он то бледнел, то краснел.

— А не обманете? — умоляюще спросил солдат, когда они уселись за стол.

Пардальян молча отстегнул свой кожаный пояс и положил его на стол перед солдатом:

— Считай!

Солдат был ошеломлен: за всю свою жизнь он никогда не видел столько золота. Целое состояние лежало перед ним. Он швырнул Пардальяну письмо и, не считая, стал лихорадочно набивать карманы золотом. Потом вскочил, бросился к двери и исчез, не попрощавшись. Пардальян пожал плечами и спокойно вскрыл письмо. Вот что он прочел:

«Монсеньер, к воротам Сент-Антуан подъехала закрытая карета и человек десять всадников. Среди сопровождавших был маршал де Монморанси. Он был весьма расстроен тем, что не смог выехать. Полагаю, что с ним были те самые два авантюриста, о которых вы говорили. Я приказал проследить за каретой, думаю, она вернулась во дворец Монморанси. Смею надеяться, что вы сожжете записку после прочтения и не забудете того, кто предупредил вас».

— Ну вот, — пробормотал Пардальян, — теперь понятно, что означает приказ короля закрыть все ворота Парижа.

И Пардальян отправился во дворец Монморанси.

В этот вечер к маршалу де Данвилю пришли сообщения от стражи всех парижских ворот. Во всех бумагах стояло: «Ничего нового» или «Маршал де Монморанси не пытался выехать из Парижа», или «Указанные лица не появлялись». Лишь пост у ворот Сент-Антуан не прислал донесения.

Итак, маршал де Монморанси, Лоиза, Жанна де Пьенн и оба Пардальяна оказались пленниками в Париже. Данвиль, дожидаясь момента убрать Карла IX, пользовался доверием молодого короля и злоупотреблял этим. На три месяца на него была возложена обязанность надзирать за воротами Парижа. Ему не стоило большого труда убедить короля, что в нынешних условиях лучше тщательно следить за всеми, кто въезжает и выезжает из Парижа.

Во дворце Монморанси жизнь текла как обычно. Было решено, что лучше отсидеться во дворце и не предпринимать отчаянных попыток вырваться из города. В конце концов ворота Парижа когда-нибудь откроют и тогда можно будет спокойно покинуть столицу.