Лето для тебя - Ноубл Кейт. Страница 46

— Нет! — закричал Берн в пустоту комнаты и с силой ударил тростью по заставленному безделушками комоду.

Фигурки опрокинулись, а подсвечники закачались. Он посмотрел на них с удивлением и рассмеялся.

Да, он смеялся над собой. Сначала на ассамблее, а теперь вот здесь, дома. Снова научился смотреть на ситуацию со стороны; Джейн вернула давно утраченную способность, и больше он никогда не поставит важное достижение под угрозу.

«Тебе смешно? — ехидно прошептал внутренний голос. — А ведь положение нешуточное».

— Знаю, — ответил Берн вслух, сам не понимая, к кому обращается. — И понятия не имею, как из него выйти.

Взгляд упал на стопку бумаг на письменном столе. Выписки из реестра мирового судьи. Он успел дважды их прочитать, но…

Может быть, начать с этого?

Идея показалась неплохой, а потому Берн сел и принялся внимательно изучать строчку за строчкой в поисках чего-то, что мог пропустить.

Чего-то, что могло его спасти.

Прежде чем Джейн смогла снова выйти из дома, пришлось пережить долгие часы сущего ада. Разобраться с Чарлзом и Невиллом оказалось просто: больше всего на свете оба хотели спать. Мистер Хейл и мистер Торндайк, пережив немало потрясений, мечтали как можно быстрее начать работу с Джейсоном — ведь в Озерный край они приехали только ради этого. Однако маркиз не проявлял ни малейшего желания погрузиться в хозяйственные книги.

К счастью, герцог проснулся в прекрасном настроении и, едва управляющие вернулись, занял их разговором и чаем в гостиной. Нэнси, конечно, неотлучно находилась поблизости.

Кузнец Большой Джим вернулся к работе, да и фермеры, пропустившие лучшие утренние часы, поспешили заняться хозяйством. Но вот сэр Уилтон никак не мог прийти в себя и нервно шагал из стороны в сторону, почему-то решив, что лучшее место для выброса лишней энергии — библиотека Коттеджа. Безупречный ковер покойной герцогини с трудом выдерживал натиск. Джейсон, мистер Катлер и доктор Берридж пытались успокоить джентльмена, однако время от времени через холл в гостиную доносились чересчур громкие и откровенно непечатные выражения.

— Ради Бога, дорогая, — не выдержал герцог, когда из библиотеки прилетело особенно красочное словцо. — Что там происходит?

Джейн посмотрела на управляющих. В силу служебного положения мистер Хейл и мистер Торндайк знали о пошатнувшемся здоровье герцога, а потому невозмутимо выслушали бесцеремонную ложь молодой хозяйки.

— Здесь доктор Берридж, папа, — пояснила она (и не обманула хотя бы в этом). — Должно быть, вырывает зуб одному из слуг.

Уже после полудня доктор Берридж удалился, увлекая за собой несколько остывшего сэра Уилтона и мистера Катлера. Ленч прошел своим чередом, после чего герцога увели наверх и уложили отдыхать, а управляющие наконец смогли запереть нервного, но деловито настроенного Джейсона в библиотеке вместе с дюжиной хозяйственных книг и горой финансовых писем и счетов.

Каждый занялся своим делом. Дом погрузился в тишину.

Если немедленно не сбежать, то через несколько минут придется решать бесконечные хозяйственные вопросы: устранять очередной кризис в кухне, в прачечной или — Джейн едва не вздрогнула — принимать новых посетителей.

Спустя три секунды мисс Каммингс уже спешила по лесной тропинке к дому мистера Уорта. Однако с каждым шагом чувство облегчения отступало под натиском раздражения. Почему Берн так ужасно вел себя утром? Как он мог? В лучшем случае теперь репутация дикаря, медведя и отшельника утвердится окончательно и бесповоротно, а в худшем — грубияна ожидает несмываемый позор и полное отторжение. Сограждане, должно быть, уже в курсе событий. Ну почему, почему он повел себя так нелепо, так жестоко? Почему не впустил в дом даже после страстной мольбы сэра Уилтона?

Что пытался спрятать?

К тому времени как Джейн вышла из леса на открытое пространство, раздражение уже успело трансформироваться в любопытство.

А когда она поднялась на крыльцо и постучала, нетерпение заставило забыть о строгих правилах хорошего тона.

— Да! — отозвался Берн.

Гостья распахнула дверь (слишком театрально, как показалось ей самой) и остановилась на пороге.

Мистер Уорт сидел за письменным столом, что-то увлеченно читал — так внимательно, что даже не счел нужным поднять глаза, — и по привычке крутил в ладонях трость.

Джейн не сомневалась, что он знает о ее присутствии, прислушивается, ждет продолжения. И в этот момент стало ясно: отшельник действительно что-то скрывает.

— Мне вход тоже запрещен? — осведомилась она приторно-сладким голосом. — Не знала, что вы твердо решили никого не впускать.

Берн наконец поднял голову и улыбнулся. Да, улыбнулся!

— Вам я всегда рад — даже несмотря на то что за целую неделю вы ни разу этим обстоятельством не воспользовались. Может быть, не откажетесь от чашки чаю? В настоящее время я изучаю различные сорта зеленого.

Джейн не обратила внимания ни на колкость, ни на приглашение к столу. Игнорировать улыбку оказалось значительно сложнее. К счастью, трепет удалось подавить довольно быстро. В конце концов, она здесь по делу.

— Думаю, вы и сам отлично понимаете, что утром разрушили завоеванное на прошлой неделе расположение соотечественников.

— Понимаю, — ответил Берн, с интересом наблюдая, как гостья прошла по комнате и присела на краешек дивана.

— Должно быть, сэр Уилтон уже рассказал жене, а та распространила новость по всему Рестону.

— Понимаю, — повторил Берн смущенно.

— Удивительно, что вам удалось избежать ареста хотя бы за невиданную грубость.

— Согласен, я вел себя как настоящий дикарь.

Джейн посмотрела на него в упор.

— Единственный вопрос. — Она постаралась придать голосу невинную легкость: — Почему?

— Что «почему»? — с подозрительной невозмутимостью уточнил Берн.

— Почему вы не позволили осмотреть дом? — пояснила Джейн, устраиваясь удобнее, — Сэр Уилтон искренне и страстно объяснил свою позицию. Так почему же вы его не впустили? — Она слегка подалась вперед и тихо, многозначительно произнесла главные слова: — Что вы прячете, мистер Уорт?

Улыбка мгновенно поблекла, сменившись серьезным, даже угрюмым, выражением.

— А что, если я просто верю в право человека на личную жизнь?

— Трудно поверить, когда слышишь подобное заявление из уст того, кто во время войны успешно занимался шпионажем, — отмахнулась Джейн. — В чем же все-таки дело?

Берн посмотрел на стопку исписанных листов на столе и на секунду задумался.

— Возможно, я всего лишь защищал мисс Викторию, — наконец отозвался он.

— Викторию?

— Ну и, разумеется, вас. — Он снова улыбнулся и уверенно показал бумаги. — Вот эти страницы скопированы тайно, без разрешения. Вряд ли сэр Уилтон обрадовался бы, обнаружив их здесь.

Однако Джейн не приняла отговорку и покачала головой:

— Никакие бумаги их не интересуют. Они искали бы украденные вещи, и ничего больше. В последний раз спрашиваю и, если не получу ответа, уйду навсегда. Что вы прячете?

Берн долго, не меньше минуты, смотрел в бархатные глаза Джейн и молчал. Сначала она решила, что упорным взглядом он пытается подчинить ее своей воле, но потом поняла, что он ищет ответ.

Ответа так и не последовало. Берн неожиданно встал, подошел к лестнице, обернулся, приглашая следом, и ловко поднялся по узким ступенькам.

Джейн никогда не была на втором этаже, и сейчас любопытство безоговорочно победило. Взору открылась небольшая комната с низким покатым потолком и грубо отделанными стенами. Возле распахнутого настежь квадратного окна стоял стул, а дальний угол занимала железная кровать. Застелить ее никто не потрудился, так что перина до сих пор хранила очертания фигуры хозяина. Везде — возле кровати, на кровати, под кроватью — лежали книги. Странно, что в хаосе не оказалось грязной посуды.

Пока гостья мысленно осуждала лишенную уюта холостяцкую жизнь, хозяин подошел к той из стен, к которой примыкала кирпичная труба. Сунул конец трости в отверстие одной из половиц — когда-то здесь был сучок — и слегка надавил, используя серебряный набалдашник в качестве рычага. Доска послушно поднялась.