Противофаза - Пастернак Евгения Борисовна. Страница 43

В этот момент я сообразил, посещением чего смогу разнообразить программу Катиного пребывания в столице.

Когда Сергей сказал, что у него для меня есть сюрприз, я даже испугалась, уж очень загадочный вид у него при этом был. Запихнул в машину, привез неизвестно куда.

– Вот! – сообщил он, показывая на какой-то дом.

– Что вот?

Что это? Фамильный особняк? Новый офис? Школа для Маши?

– Пойдем, тормоз, – Сергей поволок меня ко входу, обильно утыканному машинами, разукрашенными шариками.

– Кто-то сегодня женится? – догадалась я.

– Не сегодня.

– А зачем мы сегодня приехали?

– Катя! Катерина Ивановна! Ты бьешь все рекорды идиотизма! А говорят, что женщины только и думают о свадьбе!

Я смотрела на Сергея как баран на новые ворота.

– Хорошо. Давай, как в книжках, – Сергей опустился на одно колено, – Черт, цветов нет. Ладно, цветы потом. Дорогая Катя! Только, пожалуйста, не плачь! Я тебя люблю! И хочу, чтобы ты стала моей женой! Ну что ты молчишь? Можно я встану, ато мне неудобно? Катя! Эй! Я тебе третий раз делаю предложение, а ты каждый раз смотришь на меня так, как будто это для тебя полная неожиданность! Ну скажи же хоть что-нибудь!

– Ты же просил не пла-а-акать… А когда будут цветы?

Однажды мне рассказали поучительную историю любви хозяина «Плейбоя». Этот мощный мужчина (не внешне мощный, а темпераментом) за свою жизнь перепробовал массу женщин. Но и на старуху нашлась проруха – однажды ему отказали. То есть совсем. Мужик завелся и не успокоился, пока не женился. Предложение руки и кошелька он обставил максимально помпезно: шикарный фот, свечи, цветы, словом, полный кандипупер. И знаете, что ему ответила суженая, которую он так долго обхаживал? «Мне нужно подумать»! Как он ее не убил?

Я не хочу проводить параллели, но в тот день я отчасти понял, что творилось в душе бедного богатого хозяина «Плейбоя». Сначала Катя таращилась на загс, как на ожившего дедушку Ленина, потом отказывалась понимать, что мы тут делаем, а уж когда я решил устроить торжественное признание в любви…

Конец марта в Москве – не самое теплое и чистое время. Стоять на коленях не только стремно, но и холодно, а мысль о предстоящей чистке штанов успешно конкурирует со страхом услышать отказ. Правда, отказа я не услышал. И согласия не услышал. Моя невеста хлопала то глазами, то губами и несла какую-то чушь про цветы. А когда она заявила, что «все так неожиданно», я встал, наскоро отряхнул колени, взял Катерину Ивановну за руку и затащил в пункт приема заявлений. Время мы выбрали почти летнее, 28 мая. То есть выбирал я, молодая не сопротивлялась.

Теперь предстояло отметить это дело в ресторане, в кругу друзей. Мы так и сделали: нашли очень уютное заведение, в котором были отдельные кабинеты, заперлись там вдвоем и целовались, отвлекаясь только на официантов. На столике красовалась охапка желтых с красными прожилками роз, в бокалах плескалось что-то невообразимо дорогое и потому вкусное, а к концу вечера Катя настолько разгорячилась, что заказала мороженое.

– Ой, – спохватилась она, доедая десерт, – я же толстая буду!

– Ничего, – успокоил я, хищно блестя глазами, – знаю хороший способ борьбы с ожирением.

– Тогда я еще порцию съем, – решила невеста.

А потом мы поехали домой. Способ борьбы с ожирением на диване оказался восхитителен. Именно так и следует бороться с лишним весом, бессонницей, депрессией, апатией и всеми прочими болезнями. А вы говорите, диета…

Все равно это было неожиданно. Но приятно. Честно говоря, не очень понимаю, зачем нам это нужно. Из-за регистрации? Или ради Машки?

Но когда дарят охапку роз, а потом зачем-то волокут в ресторан, это приятно. И когда смотрят такими влюбленными глазами, это заразно. Тоже хочется отбросить практичность и цинизм. И смотреть влюбленными глазами. И верить; что сказка в жизни бывает, что не врут любовные романы, что можно встретить человека, который твоя половинка, и жить с ним долго и счастливо, ни на кого никогда не заглядываясь, потому что Он са-мый-самый. И хотеть друг друга до конца жизни, и слушать соловьев, взявшись за руки, и целоваться, как в сериалах, бесконечно, даже после многих лет супружества. И главное – верить в то, что это будет по-настоящему, а не на публику, когда после пламенного поцелуя супруги разъезжаются – он в бордель, она к любовнику. Сегодня можно верить в то, что браки совершаются на небесах, что с нами никогда не случится ничего плохого, что мы нашли друг друга и теперь в нашей жизни все будет хорошо, что ничего страшнее разбитой тарелки в нашем доме не произойдет, что мы всегда будем вместе…

Я знаю, это утопия, так не бывает. Но только один день, только сегодня я буду в это верить, а потом вспоминать его как один из самых счастливых дней в жизни.

Почти неделю я летал. Естественно, если в голове – физически чистый вакуум, то невольно тянет в небеса. Катя смотрела на меня влажными, как у лани в зоопарке, глазами и вела себя, как типичная влюбленная женщина. Вернее, как женщина, в которую типично влюблены. Вернее… Черт, сложно формулировать мысли, которые вяло бродят по гулкой пустой голове, а при попытке растормошить их говорят: «А, это ты!» – и бессмысленно умолкают.

Несмотря на ночную интенсивность отношений, днем я был неестественно бодр и деятелен. Начальство даже соизволило похвалить меня, правда, в довольно своеобразной форме.

– Надо с тебя денег вычесть, – сказал директор, – за те три месяца, что ты на периферии торчал, а не прибыль приносил.

Но не вычел. Наоборот, квартальную премию обещал.

Катя была мечтательна и немногословна. Ее рыжесть проявилась нестерпимо. И погодка – естественно – старалась соответствовать. Последние три дня выставки прошли совершенно безоблачно. Во всех смыслах.

Такое ненормальное счастье не могло не закончиться какой-нибудь каверзой.

Выставка прошла в любовном угаре. Оказывается, предложение руки и сердца сильно освежает чувства. Уезжала я совершенно выпотрошенная, и эмоционально, и физически, плохо соображая, что теперь делать, но уже точно решив, что мы с Машей переедем жить в Москву. Пока без кардинальных мер, то есть не продавая свою квартиру, но за лето попытаемся найти школу и оформить все документы. У меня осталось два с половиной месяца свободной жизни, а потом… Вечное счастье или пожизненное ярмо?