Скандальные желания - Хойт Элизабет. Страница 43

Майкл шагнул к ней и помог снять накидку. Но Сайленс едва заметила это. Она завороженным взглядом смотрела по сторонам, разглядывая сцену, публику в партере и ложи с другой стороны.

– Осторожно, – предупредил Майкл, – не высовывайся так далеко за перила, а то упадешь.

– Хорошо, – краснея, ответила Сайленс. У нее, наверное, был вид восторженной провинциалки. Она села в кресло, пытаясь вести себя спокойно. Но в итоге не выдержала и опять прильнула к перилам.

– Это кто там – сам король? – тихо спросила она, кивком указывая на самую роскошную ложу.

Майкл, который сел рядом с ней, посмотрел туда и ответил:

– Это его сын, принц Уэльский. Он правда похож на отца, хотя говорят, что король его ненавидит.

– Как это ненавидит? – Сайленс почувствовала себя совсем уж глупой. – А ты откуда об этом знаешь? – удивленно спросила она.

– Их никогда не видят вместе, – пожимая плечами, ответил Майкл.

Сайленс старалась не слишком пристально смотреть на краснолицего джентльмена с выпуклыми глазами.

– А что за девушка рядом с ним? – спросила она.

– Думаю, его жена. По слухам, принц ее очень любит.

Сайленс внимательно осмотрела принцессу. На ней было очень элегантное белое платье, расшитое серебряными нитями. Но выглядела она совсем юной, почти подростком.

– Ты часто тут бываешь? – спросила Сайленс, разглядывая зрителей в других ложах.

– В общем, да. Раз или два в месяц.

Она тут же повернулась к нему. У нее и в мыслях не было, что Майкл окажется таким поклонником оперы.

– Неужели?

Майкл, сидевший к ней вполоборота, улыбнулся. Он не вытягивал шею, не облокачивался о перила, дрожа от нетерпения. Но Сайленс видела, что ее спутника тоже захватила особенная атмосфера оперы, блеск сцены и роскошь дамских нарядов.

– Да. Удивительно, что такой дикарь, как я, любит музыку, не правда ли?

– Скажу честно: ты меня действительно удивил, – подтвердила Сайленс.

Теперь она смотрела не на публику, а на Майкла. У него был очень красивый профиль – четкая линия лба, прямой нос, чувственный изгиб губ, надменный подбородок.

Майкл повернулся и поймал ее взгляд. Улыбка исчезла с его лица, взгляд зажегся огнем, а брови взлетели вверх, придавая лицу совсем уж распутный вид.

Он выглядел так соблазнительно, что Сайленс инстинктивно прикрыла ладонью грудь.

Майкл проследил за ее движением. Он бесстыдно уставился в глубокий вырез ее платья. Уголки его чувственного рта дрогнули. Майкл протянул руку и нежно провел по обнаженной коже груди.

– Ты не представляешь, как я мечтал увидеть тебя в таком наряде.

Сайленс схватила дрожащими пальцами его руку, чувствуя одновременно стыд и возбуждение.

А Майкл даже не пытался высвободить руку.

– Если я сейчас опущусь перед тобой на колени, то этого никто не увидит, – тихо проговорил он.

– Я… – Сайленс глянула на ограждение ложи, которое скрывало ее до талии. Образ Майкла, стоявшего перед ней на коленях, был таким греховным, что у нее перехватило дыхание. – Что ты сказал?

– Я мог бы встать перед тобой и поднять юбки, – тихо проговорил он. – Только помни: ты должна сидеть спокойно и делать вид, что слушаешь музыку, что бы я ни делал внизу.

Сайленс молча смотрела на него, завороженная глубоким хрипловатым голосом Майкла, ошеломленная его дерзкими фантазиями.

– И что ты будешь делать? – неожиданно сорвалось с ее губ.

Майкл медленно улыбнулся. Взгляд его черных глаз обжигал Сайленс. Его рука оставила ослабевшие пальцы, скользнула вниз и легла ей на колено.

– Разве ты не знаешь, сладкая моя? Я стану очень осторожно, дюйм за дюймом поднимать твои юбки, пока не увижу сладкий бутон, спрятанный у тебя между ног.

Он положил ладонь на то самое место, о котором говорил. И Сайленс почувствовала жар его тела даже сквозь многочисленные слои одежды.

Она закусила губы, не в силах отвести от Майкла взгляд. Его ноздри раздувались, как будто он вдыхал аромат ее возбуждения.

– Я раздвину твои ноги, – тихо продолжил Майкл, – и коснусь самого центра твоего влажного бутона. Я раздвину пальцами его нежные лепестки и найду самое чувствительное местечко. – Он наклонился к ней, ни на мгновение не отводя от нее глаз. – Ты знаешь, о каком месте я говорю?

– Я… – Сайленс сглотнула, чувствуя, как жар заливает ее лицо. Конечно, она знала.

– Говори же.

– Да. – И Сайленс закрыла глаза.

– Ты трогала себя там? Признайся мне, моя милая, ты ласкала себя, думая обо мне?

Сайленс нервно перевела дух. Никто никогда не задавал ей такие откровенные вопросы. Но, к счастью, со стороны сцены послышался звук настраиваемых инструментов.

Майкл взял ее руку, поднес ко рту и поцеловал. Его губы были теплыми и очень нежными. У Сайленс сладко заныло в груди. А потом он улыбнулся, глядя ей в глаза, вернул руку ей на колено и повернулся к сцене.

– Тише. Сейчас начнется.

Мик смотрел на сцену и улыбался. Он и сейчас слышал учащенное дыхание Сайленс, а еще помнил, как от его нескромных слов порозовела кожа ее безупречной груди. Его самого бросило в жар от греховных мыслей, внизу живота творилось какое-то безумие. И, если бы рядом с ним была одна из его на все согласных подружек, он бы задернул шторы и овладел ею прямо в ложе.

Но Сайленс была настоящей леди, и ему не хотелось, чтобы она в ужасе сбежала от него. Нет, он будет действовать осторожно, соблазнять ее голосом, прикосновениями и бесстыдными речами. И когда Сайленс наконец окажется в его постели… что ж, такая победа будет еще слаще, ведь ее пришлось ждать так долго! Он заерзал на кресле, потому что в бриджах у него стало совсем тесно.

Под аплодисменты зрителей на сцену вышел главный исполнитель – знаменитый итальянский кастрат, которого обожал весь Лондон. Он был высокого роста, полный и неуклюже стоял в ярком свете, словно неподвижный каменный истукан. Но когда он открыл рот и запел… Боже, как это было красиво!

Мик закрыл глаза, слушая, как со сцены льется высокий чистый голос. Итальянец уверенно выводил замысловатые рулады, даже когда мелодия убыстрялась и взмывала в самую высь. Первый раз Мик попал в оперу случайно и неожиданно полюбил это искусство всей душой. То, что люди могут так красиво петь, почти заставляло его поверить в Бога.

Почти, но не совсем.

Мик открыл глаза и повернулся к Сайленс. Она сидела, облокотившись о перила, и буквально светилась от восхищения. Ее губы были открыты, глаза завороженно смотрели на сцену, завитые локоны бросали тень на молочно-белую кожу щек. Вдруг Мик осознал, что ему нравится просто сидеть и смотреть на нее, слушая оперу. Наверное, это и есть счастье? Да, странные мысли начали приходить ему в голову. Раньше он никогда не задумывался о таких вещах. Ему всегда казалось, что простые человеческие радости не для него. Но в это мгновение он вдруг почувствовал, что для него еще не все потеряно. Что у него есть силы изменить жизнь и стать по-настоящему счастливым…

В перерыве Мик оставил свою спутницу в ложе и, пробившись через толпу, нашел у выхода торговца с нужным ему товаром.

– Что это? – спросила Сайленс, когда он вернулся с полными руками.

– Вино и кексы со сливочным кремом, – ответил Мик.

Сайленс радостно ахнула, и он почувствовал, как у него сладко сжалось сердце. Его спутница тут же стала аппетитно поедать пирожные, которые он купил ей, и запивать их вином. Мик смотрел на нее, и ему было так хорошо, что захотелось ущипнуть себя. Может, это все сон? Или очередной самообман? Мог ли Мик довериться ей, как однажды доверился другому, самому близкому для него человеку?

Тогда это обернулось трагедией. Повторится ли она сейчас?

Сайленс посмотрела на него, слизывая крем со сладких губ, и нахмурилась.

– Что-то не так? – спросила она.

Пират откинулся в кресле и стал смотреть на сцену. Он не переживет, если Сайленс предаст его так же, как предал тот человек.

– Все хорошо, – солгал Мик.