Винтервуд - Иден Дороти. Страница 31

Она попятилась:

— Мистер Пит! Чего ради вы тут прячетесь? Это вы недавно заглядывали в окно?

— Я приехал повидать свою тетку. — Он был совершенно невозмутим. Лавиния знала, что он беззвучно смеется, так как видела его белые зубы.

— Здесь? Вы же не могли рассчитывать найти ее здесь, в заброшенном летнем домике! У вас есть причины не желать звонить в дверь и входить в дом обычным порядком?

— Решительно никаких. Я просто прогуливался, перед тем как заявиться официально. Так действовать не принято? Но ведь мы с вами привыкли действовать не как принято, верно, мисс Херст?

— Мистера и миссис Мерион нет дома, — жестким тоном заявила Лавиния.

— Да, я слышал. О, из совершенно законных источников. Если вы сомневаетесь в моей честности, могу вам сообщить, что мой багаж находится в деревенской гостинице «Георг и дракон». Прошел я полями. Явился скромно — так сказать, через черный ход. А теперь вы можете меня впустить и представить.

— Я! — Лавиния умела быстро оценивать ситуацию, но эта ставила ее в тупик. Он что — болтался тут в надежде, что она выйдет из дома и эта встреча будет выглядеть как заранее назначенное свидание? Или он, может, не хотел, чтобы его присутствие стало известным, но, зная, что Шарлотты и Дэниела нет дома, производил самоличное обследование поместья? Если так, он, вероятно, раздосадован тем, что она на него натолкнулась. Но никакой досады он не проявлял. Быть может, их неожиданная встреча каким-то образом отвечала его таинственным целям.

Она была совершенно уверена, что замышлять он может лишь что-то недоброе. Иначе почему он так упорно называет ее мисс Херстмонсо, как если бы ему хотелось ее запугать.

Если он на это надеялся, то замысел его определенно удался. Лавинию сковал леденящий душу ужас.

— Тогда пошли, — коротко бросила она.

Как она и полагала, сэр Тимоти пришел в полное недоумение оттого, что ей вздумалось выйти на прогулку в сумерках, а вернулась она в сопровождении какого-то незнакомца. Он переводил взгляд с Пита на Лавинию, моргая глазами и, по обыкновению, не зная, куда подевал свои очки.

— Мистер Пит ваш друг, мисс Херст?

— Нет, мистер Тимоти. Я думала, вы поняли. Он племянник леди Тэймсон и явился, чтобы повидаться с ней.

— Племянник? Ничего о таком не слышал.

Джонатан стоял и улыбался:

— По мужу, сэр.

— Вы имеете в виду, со стороны Вилли Пита? Я не слышал, чтобы у Вилли Пита был брат.

— Это вполне понятно. Он эмигрировал в Австралию.

Спокойные синие глаз Джонатона переметнулись на Лавинию. Она понимала, что он лжет и что Австралию он назвал сознательно.

— Ей-Богу, это интересно. — Миляга сэр Тимоти, похоже, совершенно не понимал скрытого смысла слов своего собеседника. — Составил он там себе состояние? Говорят, некоторые удачливые малые это сумели сделать на золотых приисках.

— Боюсь, мой отец был не столь удачлив. Он умер во время экспедиции в глубинные районы страны. Моя мать вернулась со мной в Англию. Я, конечно, ничего не помню. Я был тогда совсем маленьким.

— Таким образом, вам пришлось самому пробивать себе путь в жизни, — заметил сэр Тимоти.

— Совершенно верно. — Джонатан небрежно переменил позу, как бы для того чтобы щегольнуть своей одеждой, отличавшейся безукоризненным вкусом. И все-таки он не выглядел джентльменом. Он был слишком дерзким, слишком нахальным. У него был такой вид, словно бы он тщательно изучал моды, которым следуют джентльмены, и оделся именно так, как нужно.

Сам же он предпочел бы облачиться в более кричащие и бросающиеся в глаза одежды.

Его выдумка насчет Австралии была наверняка совершенно сознательной. Лавиния не сомневалась, что он никогда не покидал Англию. Она начала также сомневаться в том, что у Вилли Пита вообще был брат.

Но в таком случае кто он такой — этот человек?

Придется заставить леди Тэймсон рассказать ей об этом.

Она сказала, что пойдет наверх посмотреть, достаточно ли хорошо леди Тэймсон себя чувствует, чтобы принять гостя.

— О, меня она примет, — заявил Джонатан. — Она, знаете ли, питает ко мне слабость.

Наверху послышался сильный шум. Из комнаты леди Тэймсон вырвался Эдвард, изо всех сил дувший в какую-то трубу. Элиза, ломая руки, восклицала:

— Мастер Эдвард! До чего же вы непослушный мальчик! — Лавинии она сказала: — Право же, мисс, с этим мальчиком просто сладу нет. Фиби совершенно не в состоянии с ним справиться.

— Что он опять натворил?

— Просто поднес трубу к самому уху моей бедной леди и как дунет в нее! Ему было завидно, что она играет в карты с Флорой, хотя совершенно непонятно почему — ведь он сам говорит, что не выносит бедную леди. — Понизив голос, она добавила: — Он плохо кончит, этот мальчик.

— Как леди Тэймсон себя чувствует?

— Слава Богу, ничего. Только сердитая и расстроенная.

Войдя в комнату, Лавиния увидела леди Тэймсон целой и невредимой. Она сидела в постели, глаза ее сверкали.

— Что случилось, мисс Херст? Если вы пришли забрать Флору, имейте в виду, что мы еще не кончили партию.

— Да, мисс Херст. Эдвард нам помешал.

Лавиния заставила Флору замолчать:

— Ну что ж, я тоже прерву вашу игру. К твоей тете пришел гость.

На лице леди Тэймсон на мгновение мелькнуло удивление или, быть может, страх.

— Гость ко мне? Кто это?

— Ваш племянник, леди Тэймсон. Мистер Джонатан Пит.

Одна рука леди тихонько шевельнулась, пальцы ее сжались. Однако леди Тэймсон с полным самообладанием произнесла:

— А что здесь делает Джонатан? Я его не ждала.

— Он остановился в деревне, в гостинице «Георг и дракон». Говорит, что пришел сюда через поля. Я действительно случайно встретила его в саду.

Глаза леди Тэймсон были полуприкрыты, непроницаемы.

— Раз уж он прошел такой большой путь, мне, наверное, следует его принять. Попросите его подняться, флора, мы закончим нашу игру завтра.

Когда Джонатан вошел в комнату леди Тэймсон, дверь за ним плотно закрылась.

— Этот замышляет что-то дурное, — пробормотала Элиза. — И, если хотите знать мое мнение, хозяйка его боится. В Венеции, когда он приходил, она, бывало, вся трепетала.

— Вы говорите о миссис Мерион?

— Да. Это было еще до вашего появления, мисс Херст. Была одна ночь, когда она совсем спать не могла — все ходила взад-вперед по комнате, как будто душу ее терзало отчаяние. Хозяина к себе совсем не впускала. Она говорила, что у нее обычный приступ Головной боли, но это было совсем не то. Мне кажется, дело как-то связано с мистером Питом. — Доброе, серьезное лицо Элизы выражало тревогу. Оглянувшись кругом, она понизила голос. — Поверьте мне, он домогается денег своей тетки.

Предположение было вполне разумное, но, по мнению Лавинии, оно объясняло не все. Джонатону Питу мало было одного лишь наследства.

— Почему он выбрал для посещения именно тот момент, когда хозяина и хозяйки нет дома? — продолжала Элиза. — Пытается влезть тайком — вот что он делает.

— И втайне расхаживает по саду, словно бы прикидывая стоимость Винтервуда...

Было крайне соблазнительно попытаться подслушать у двери, о чем говорят в комнате. Лавиния преодолела искушение и отправилась наверх проследить за тем, как Флора будет укладываться в постель. Однако она все-таки услышала повышенные голоса: между Джонатоном и его теткой шел спор. Впрочем, вскоре посла этого Джонатан рассмеялся своим громким самодовольным смехом, так что разногласия были, по всей видимости, несерьезными, хотя позднее Элиза сообщила, что леди Тэймсон была перевозбуждена и очень беспокойна и ей пришлось дать успокаивающее лекарство. Она надеялась, что хозяйка скоро возвратится и запретит гостям, огорчающим больную, посещать ее.

К облегчению Лавинии, когда она спустилась вниз, гость уже ушел. Остальную часть вечера сэр Тимоти рассуждал о нем:

— Странный малый. Немного грубоват, вы не находите, мисс Херст? Как по-вашему, чего он добивается?

— Я думаю, доли в состоянии своей тетушки, — спокойно заявила Лавиния. — По-моему, нам не следует закрывать на это глаза, сэр Тимоти.