Знак Святого - Чартерис Лесли. Страница 17

– Какого?

– Какова была ваша роль в том пикнике?

Он все еще держал дверцу машины, и на секунду ее пальцы задержались на его руке.

– Вы спросите меня об этом сегодня вечером, – ответила Карина.

И она умчалась. Саймон прищурился, чтобы не засорить глаза пылью, поднятой ее автомобилем.

Саймон Темплер налил в хрустальный миксер джина, французского вермута, добавил немного ангостуры и перемешал все длинной ложечкой. Затем разлил все это в три бокала для коктейля, предварительно положив туда оливки, и вручил каждому по бокалу.

– Несмотря на отсутствие в тебе сексапильности, – произнес Питер Квентин, нахмурившись, – мы с Патрицией привязались к тебе. Когда ты уйдешь, мы будем по тебе скучать.

– Куда уйду? – спросил Саймон.

Питер развел руками, как бы расширяя стены зала и выходя наружу навстречу вселенной.

– Уйдешь, в другой мир, – угрюмо сказал он. – Когда ты отправишься на эту барку, ты станешь живой мишенью. У снайперов Марча будет куда целиться – прямо в твое сердце, не говоря уже ни о чем другом.

Саймон сочувственно посмотрел на Питера, проверяя его предположения.

– Тебе не о чем волноваться. Ты слышал, как хвастался Лейф Дженнет, что умеет стрелять, и я верю ему. Этот его глаз залит кровью от напряжения – столько раз он прицеливался. Он может пулей сбить с ладони муравья, стреляя против солнца.

– Тогда что же он хотел сделать – прошибить стену?

– Узким местом в твоих малюсеньких мозгах, – сказал с сожалением Святой, – является то, что ты ставишь команду Марча в один ряд с такими служаками, как Хоппи, – поддать им быстро в бок, и черт с ними – неважно, где они свалятся. Ты забыл о нашем мифическом письме и других подобного рода осложнениях. Если бы Дженнет смог подстрелить меня, если бы захотел, – а он этого хотел, я, уверен, – то приказы Марча должны были напугать меня. Автор этого сценария предполагал, что мы должны попасться на его удочку. И он также предполагал, что при определенных обстоятельствах Дженнет может расколоться. Именно так и случилось. Он рассказал обо всем, что знал, – а знал он именно то, что и должен был рассказать нам, и сделал это как нельзя лучше. Их замысел заключался в том, чтобы убедить меня, что я очень умный, и заставить стремглав броситься на эту барку.

– Но именно это ты и собираешься сделать, так что все должны быть счастливы. – Питер выпил коктейль и закусывал оливками. – Что бы там они ни придумали, все идет по их схеме, и ты можешь оказаться на дне Тамайами-канала, придавленный парой тонн угля.

Он подошел к стойке бара, чтобы заказать еще выпивки.

– Их рыжеволосая красавица не будет столь блистательна в трауре, – сказала обеспокоенная Патриция.

– Верите вы или нет, – произнес Святой, – но она пришла рассказать мне что-то.

– Я заметил, что последние дни ты слушаешь с открытым ртом, – заметил Питер. – Тебе не следовало смывать ее губную помаду – она идет тебе.

Саймон вытянулся в кресле и посмотрел на своих друзей нежным взглядом.

– Вы, два комедианта, собираетесь выслушать меня? – спросил он. – Или вы будете репетировать новый акт своего водевиля?

Он рассказал им все, что произошло с момента прибытия Хаскинса и до поимки Лейфа Дженнета. Они не нашли все это таким уж забавным, так как были встревожены случившимся и благодарили судьбу, что все обошлось сравнительно благополучно. Но когда Саймон рассказал им о своем последнем диалоге с Кариной Лейс, они насторожились и сидели молча в течение нескольких секунд.

– А не похоже ли это на то, – сказал Питер наконец, – что прибытие Карины было приурочено как раз к тому моменту, чтобы узнать судьбу записки?

– Но она защитила меня от Хаскинса.

– Она защитила тебя от визита к Марчу, – поправила Патриция. – Марч не одобрил бы всего этого.

– И кроме того, если бы записка не попала по назначению, Карина приехала как раз вовремя, то есть тогда, когда должен был объявиться Дженнет. – Питер развивал свою теорию все с большей убежденностью. – И когда Дженнет промахнулся, она должна была сообщить, что ты собираешься отправиться на ту барку...

– И если ты останешься жив, – добавила Патриция, – то у нее будет еще один шанс сегодня вечером...

– И если он случайно останется живым до утра, – заключил Питер, – то имеется еще и рыболовное судно, отплывающее в Уайлдкэт-Ки, на котором может случиться всякое... Все это направлено на достижение единой цели. Способов у них для этого множество, а счастливая случайность не может быть вечной. Они не упустят ни малейшей возможности.

Святой кивнул.

– Ты, может быть, абсолютно прав, – заметил он. – Но у меня нет другого выхода. Если мы хотим двигаться вперед, то не можем забаррикадироваться в доме и не шевелиться. Я должен идти по единственному имеющемуся у меня пути. Потому что любая ловушка на этом пути может служить ключом к разгадке. Вы это знаете из бокса. Вы не можете вести бой, если не раскроетесь. Я иду с открытыми глазами, но я иду.

Они спорили с ним весь обед, но это было так же безрезультатно, как если бы разговаривать с луной. Но Святой знал, что по-своему он прав; он только так умел расследовать любое дело. Он никогда не прибегал к различным хитроумным уловкам – это было не в его правилах. Он всегда шел напрямик, с открытыми глазами. Всякий раз, когда он уже готовился упасть в яму, возникала лестница, которая вела его шаг за шагом вверх, и он делал новые открытия на пути своего расследования. Иногда они были ошибочными, но никакое приключение невозможно без риска.

Когда стало ясно, что Саймона нельзя ни в чем убедить, Питер потребовал для себя права разделить с ним опасность. Но Саймон отрицательно покачал головой.

– Кто-то должен остаться здесь с Пат, – объяснил он. – Ведь она не может пойти с нами. И я предпочитаю оставить ее с тобой, потому что ты все-таки умнее Хоппи. И если они наметили хитроумный план, то он заключается в том, чтобы выманить меня отсюда.

С этим тоже трудно было не согласиться.

И тем не менее, пересекая Индиан-Крик и Сорок первую улицу, он не сомневался в том, что главной мишенью на данный момент был он сам.

Впоследствии положение дел могло измениться, но сейчас он был уверен, что его противники рассматривали его окружение как мелкую рыбешку, которую можно легко проглотить после того, как они избавятся от него самого.

Открытый шестнадцатицилиндровый «кадиллак», отобранный из огромного количества автомобилей в гараже, промчался мимо площадки для гольфа к Винишиан-Козуэй на скорости более семидесяти миль в час. Острова Риво-Альто, Ди-Лидо и Сан-Марино, сверкавшие своей роскошью, мелькали мимо, подобно движущейся диораме. Святой украдкой бросил взгляд на Лейфа Дженнета, который был зажат, как сардина, на переднем сиденье между ним и Хоппи.

– Когда мы проедем Бискайский бульвар, куда сворачивать? – спросил Саймон.

– А мне что за дело, – сказал Дженнет зло. – Вы сами можете...

Последние слова перешли в резкий крик боли: локоть мистера Униатца неожиданно вонзился в ребра говорившего.

– Босс задает тебе вопрос, – сказал мистер Униатц повелительным тоном. – Или хочешь получить в нос?

– Повернуть налево, а потом ехать западнее, на Флэглер, – сказал Дженнет и еще плотнее сжал губы.

Проехали мимо группы небоскребов, напоминавших о былом расцвете развращенной Флориды. Величественный город, имевший в своем распоряжении четыре или пять миллионов акров земли, вынужден был своими коммерческими щупальцами расти вверх.

На Флэглер-стрит им пришлось сбавить скорость. Постовой полицейский в импозантном шлеме и небесно-голубой форме с белым ремнем с безразличным видом сделал им знак притормозить. Но Хоппи Униатц опустил руку в карман и незаметно зажал Дженнета так, что тот не мог пошевелиться. Через несколько секунд полицейский просигналил им продолжать движение.

Они проехали несколько кварталов: сначала мимо магазинов модной одежды, не привлекавшей внимания прохожих, амбиции которых позволяли им носить минимум одежды, дозволенный законом; затем поехали на запад, где улицы кишели фотографами, предсказателями судьбы и торговцами антиквариатом, у своих домов стояли, разговаривая, индейцы, в большинстве своем с понурыми лицами. Прямо на проезжей части дороги мальчишка торговал газетами и билетами на скачки; на груди у него болталась связка дешевых очков от солнца. Саймон купил одни такие очки и напялил их на нос Дженнету.