Порочные привычки мужа - Фэйзер Джейн. Страница 21

— Вы когда-нибудь стреляли из ружья?

Аурелия, раскладывавшая по тарелкам пирог, уронила лопатку.

— Из ружья? Разумеется, нет… с какой бы стати? Он пожал плечами.

— Вы выросли в деревне. Вполне возможно, что вас учили стрелять фазанов, или скворцов, или что-нибудь в этом роде.

— Я не фермерская дочь, — ответила Аурелия, протягивая ему тарелку. — Меня также не учили сворачивать головы цыплятам.

— Я не собирался оскорблять вас, — мягко возразил Гревилл, поливая сливками пирог. — Я знавал многих женщин, прекрасно управляющихся с оружием.

— В вашей работе — возможно, — сказала Аурелия, вспомнив письмо Фредерика. — Зато я умею управлять парусной лодкой и ездить верхом.

— Ну, я сомневаюсь, что эти ваши таланты вам пригодятся в нашем деле, — произнес Гревилл, потянувшись за очередным куском пирога.

— Но зато мне потребуется умение стрелять из пистолета?

— Надеюсь, что нет. Это просто мера предосторожности, поэтому, пока мы здесь, нужно будет дать вам несколько уроков.

Снова этот озноб тревоги, и снова волосы на затылке Аурелии встали дыбом. Она сделала еще глоток вина и отодвинула тарелку с недоеденным пирогом.

— Я устала, — резко бросила она, вставая. — Если вы меня извините, я с удовольствием отправлюсь в постель.

— Разумеется. Это был долгий день. — Гревилл вежливо встал и открыл для нее дверь. Когда Аурелия проходила мимо него, он легко положил руку ей на плечо. От его прикосновения по спине пробежала дрожь. Аурелия остановилась и посмотрела на полковника. Его лицо словно колыхалось у нее перед глазами, теряя резкие очертания. Аурелия уставилась на его рот, на этот кривоватый чувственный изгиб, и когда он опустил голову и поцеловал ее, она поняла, что ждала этого. Его губы были сладкими и пряными, как будто на языке у него смешались яблоки и вино, и в животе у нее все сжалось.

И тут все кончилось. Гревилл поднял голову, убрал руку с ее плеча, отодвинулся в сторону, и Аурелия, молча кивнув, проскользнула мимо него и вышла за дверь.

Гревилл закрыл дверь, вернулся к столу, взял свой бокал и уставился в его рубиновую глубину. Он занимался любовью со многими женщинами, по работе и для развлечения. Но до сих пор никогда не терял беспристрастности, какой бы соблазнительной, ни была женщина. Разумеется, за исключением Доротеи, но в те неистовые дни он был всего лишь мальчишкой, охваченным телячьей любовью.

В его ремесле имелось одно нерушимое правило — не доверять никому. Никогда не терять бдительности. И все же он чувствовал, что, когда рядом Аурелия, возникает опасность того, что теперь командовать начнут чувства, а не голова. Он не мог позволить себе слишком сблизиться с Аурелией.

Гревилл осушил свой бокал и подошел к угловому буфету — там хранилась бутылка яблочного бренди.

Глава 9

Проснулась Аурелия от того, что кто-то настойчиво стучался в дверь ее спальни, и несколько мгновений она лежала полусонная, не очень понимая, где находится. Но тут из коридора послышался голос Гревилла:

— Аурелия, вы уже проснулись? Нам нужно начать как можно раньше.

Она застонала и села среди подушек, моргая — бледный утренний свет ослепил ее. Большие напольные часы в углу комнаты показывали шесть.

— Аурелия! — снова позвал он. — Скажите, что вы уже проснулись.

— Проснулась, — пробурчала она и повторила громче: — Да-да, я проснулась.

— Отлично. Отоприте дверь, Мэри хочет разжечь у вас камин. — Он говорил легким, на зависть энергичным голосом. — Через полчаса увидимся внизу за завтраком.

Аурелия снова упала на подушки, пытаясь собраться с силами, необходимыми, чтобы спустить ноги на пол. В конце концов, ей это удалось, и она побрела к окну. Стекло покрылось инеем, но Аурелия все-таки отодвинула задвижку. Окно заскрипело и неохотно открылось. Аурелия задрожала от порыва морозного воздуха. В деревне все-таки намного холоднее, чем в городе.

Она подошла к двери, повернула ключ и выглянула в щелку. В коридоре терпеливо ждала Мэри.

— Я подергала дверь, мэм, чтобы разжечь огонь, но не хотела будить вас. Было заперто, так я думала дать вам поспать, но мастер Гревилл сказал, что пора просыпаться, — извинялась она, входя в комнату. — Эй, святые небеса, мэм, что вы делаете? — потрясенно воскликнула Мэри. — Весь теплый воздух выпустили! Закройте окно скорее! Мастер Гревилл говорил, вы не очень-то здоровы.

— Да ничего особенного. Небольшая простуда, и все. — Аурелия опустила раму.

— Так, значит, нечего выпускать из комнаты тепло.

— Да-да, хорошо, я больше не буду. — Мгновение поколебавшись, Аурелия все-таки спросила: — Если я правильно понимаю, вы хорошо знали сэра Гревилла еще ребенком, Мэри?

Взгляд женщины смягчился.

— О да, моя дорогая. Бедный малыш. Аурелия насторожилась.

— В каком смысле?

— О, никому он был не нужен, и перебивайся, как хочешь. — Мэри покачала головой. — Часами бродил по поместью да околачивался возле нас с Бертом, когда у нас появлялась свободная минутка, а его мать… — Она замолчала и поджала губы. — О покойниках плохо не говорят.

Мэри направилась к двери.

— Вон там, на подносе, чай, и я пришлю наверх Бесси с горячей водой. Завтрак будет в гостиной. Мастер Гревилл любит завтракать рано.

Надев взятое из дома льняное платье, Аурелия выпила чаю, потом хорошенько закуталась в свою теплую накидку и спустилась вниз по лестнице как раз тогда, когда большие часы внизу пробили половину седьмого.

Гревилл уже ждал ее в гостиной. В камине пылал огонь. Сквозь окно-эркер пробивался очень слабый свет, и свечи в комнате еще горели. Когда Аурелия вошла, Гревилл стоял у окна, но сразу, же обернулся, окинул ее одним все охватывающим взглядом и слегка поклонился:

— Доброе утро, мэм.

— Доброе утро. — Аурелия подошла к нему, встала рядом и посмотрела в окно. — Похоже, оно еще и холодное.

— Да. Но скоро потеплеет. — Гревилл стоял так близко, что она чувствовала жар его тела и ощущала запах мыла. Вернулось воспоминание о том поцелуе — сладко-соленый привкус, его губы на ее губах… Ну, конечно же, это была просто тренировка и ничего больше.

— А вот и завтрак. — Бодрый голос Мэри вернул ее на землю. Она быстро отошла от Гревилла, подошла к столу, взяла тарелки с подноса и начала их расставлять.

— Да это настоящий пир, Мэри! — произнесла Аурелия, надеясь, что щеки ее не горят и что она не дала понять Гревиллу, о чем вспоминала.

— Так и должно быть. — Мэри удовлетворенно кивнула, еще раз осмотрела накрытый стол, подхватила пустой поднос и вышла.

— И что мы сегодня будем делать? — Аурелия села и взяла гренок.

Гревилл глянул на окно. Солнце поднялось выше и светило теперь гораздо ярче.

— Думаю, займемся кое-какими упражнениями на улице. Нужно пользоваться хорошей погодой, пока не пошел дождь. В это время всегда идут дожди — тогда и будем заниматься в помещении.

— А какие упражнения?

— Для начала немного постреляем в цель, а потом я хочу показать вам, как понять, что вас преследуют, и поучить технике — как ускользнуть от преследователя.

«Это был самый невообразимый день в моей жизни», — думала Аурелия, стоя в угасающем свете дня на узкой деревенской дороге в полном одиночестве — во всяком случае, так ей казалось. Неужели ей все-таки удалось оторваться от Гревилла в той маленькой деревушке? Он ее преследовал. Хотя она его не видела, но присутствие ощущала, а теперь больше его не чувствовала.

На губах ее заиграла улыбка. Это было просто озарение — забраться в телегу к ломовому извозчику, выезжавшему с постоялого двора в деревне. Аурелия спряталась среди мешков с капустой, и даже сам возчик, до-96 вольно пьяный после пребывания в трактире, похоже, не заметил своей пассажирки. Когда они выехали из деревни на дорогу, Аурелия незаметно выскользнула из телеги. К счастью, возчик дремал на облучке, а лошадь брела очень медленно и направлялась домой, ведомая собственными инстинктами.