Сладкий плен его объятий - Хоукинз Александра. Страница 42

Вдова не стала отвечать на эту колкость. Глядя ему прямо в глаза, она сказала, четко выговаривая каждое слово:

— Медлин — это не ты и не я. Она больше похожа на твою бабушку.

Рейна смутило это сравнение, и он постарался отмахнуться от него. Все, что в нем было доброго, он считал заслугой бабушки. Если сестра похожа на нее, то его отношение к ней так же жестоко, как отношение матери к нему самому. И Рейн нанес ответный удар:

— Неужели вы рассчитываете, что найдется мужчина, который захочет жениться на ней? Вы позволяете ей работать в саду, как простой батрачке. У нее кожа темная, как у женщин из Калькутты. Под ногтями грязь. Эта девочка получила хоть какое-нибудь образование или она всю жизнь носится по окрестностям, обучаясь у оленей и зайцев?

Девона рассмеялась, но ее смех прозвучал натянуто.

— Право же, Типтон. Я чуть не подавилась фазаном. Я знаю, что вы оба получаете удовольствие, говоря друг другу колкости. Но я беседовала с Медлин. Это умная, серьезная девочка. И она сотворила чудо с этим садом. Ее лабиринт — что-то особенное. Могу представить, что она сумела бы сделать, если бы у нее в помощниках было несколько садовников. Что в этих условиях она может поделать с грязью под ногтями и загаром? Поймите же, она настоящий художник. А ее холст — это живая природа.

Рейн с трудом удержался от смеха, увидев выражение лица своей матери. Та разрывалась между желанием вцепиться в него и чувством благодарности к женщине, которую она решила ненавидеть. Как-никак, эта храбрая девчонка не побоялась выйти замуж за ее сына-изгоя.

— Я сама обучала твою сестру. Если ты находишь ее образование неудовлетворительным, в этом твоя вина.

— Поразительно! — восхитился Рейн. — Жду не дождусь объяснений, каким именно образом я виноват в ее невежестве.

Мать задумчиво отхлебнула вина.

— Если помнишь, в свой последний приезд в Лондон я пыталась найти средства, чтобы послать Медлин в школу для благородных девиц. — Она бросила взгляд в сторону Девоны. — Я уверена, твоя жена понимает — Медлин надо научиться хорошим манерам, для того чтобы быть представленной при дворе.

Рейн не мог не оценить изощренной тактики Джослин. Он и не подозревал, что к этому все идет. Он уже говорил Девоне, что его мать присматривается к врагу, прежде чем напасть на него. Теперь она использовала его добросердечную жену в качестве орудия против своего сына. Рейн слышал немые упреки матери. Как ты мог бросить свою бедную, ни в чем не повинную сестру? Если она выросла плохо воспитанной девчонкой, то по чьей вине? Разве я не умоляла тебя помочь в ее воспитании?

Вдова оценила слабости Девоны и поняла, что та — идеальное средство для манипулирования Рейном.

Девона вертела в руках вилку, накалывая на нее кусочки мяса, лежавшие на тарелке. То, что Рейн услышал, привело его в ужас.

— Типтон, нам, наверное, надо забрать Медлин с собой в Лондон. Если у нее есть пробелы в образовании, можно подыскать ей домашнего учителя. А мы с сестрами с удовольствием обучим ее хорошим манерам.

— Нет! — Джослин ждала от Девоны чего угодно, только не этого. Своим простодушием красивая жена сына сорвала ее прекрасный план. — Моя дочь останется в Фоксенкловере. Это ее дом. Если вы готовы дать средства на ее обучение и приличный гардероб, то со всем остальным мы справимся без посторонней помощи. — Последние слова вдовы, несомненно, относились к Девоне.

— Никто не спорит, Медлин — замечательный ребенок. — Девона пыталась успокоить вдову. — Я предложила ей поехать в Лондон, потому что, как мне кажется, новизна впечатлений будет стимулировать ее творчество. Представьте: музеи, концерты, всевозможные развлечения...

Рейн не стал задумываться над доводами Девоны. По опыту он знал, что мало чем можно повлиять на решения Джослин. Нельзя сказать, что ее невозможно было принудить, поставив в такие условия, при которых она будет способна только жаловаться. Его первым побуждением было сказать матери, что на его участие в этом предприятии она может рассчитывать с такой же вероятностью, как на воскрешение Девлина из его заброшенной могилы пятнадцатилетней давности. Рейн провел пальцем по краю своей тарелки. Обычно он демонстрировал власть быстро и бесстрастно.

Вдруг он уловил движение изящной руки жены, жестом подчеркнувшей свои слова, и его губы тронула легкая улыбка. У него сжималось сердце от одного вида ее рук, взлетающих, как крылья бабочки, и ее полных, красиво очерченных губ. Девона заметила, что он смотрит на нее, и ободряюще улыбнулась ему, продолжая обсуждать поездку дерзкой Медлин в Лондон.

Рейну не нужна была сестра — ни в его доме, ни тем более в его повседневной жизни. О ее существовании так легко было забыть, пока она росла, а потом она бы всю жизнь прозябала в Фоксенкловере. Если Девона поступит по-своему, девчонка будет каждое утро таращиться на него за столом. Черт возьми, может, позволить матери одержать верх в этой битве и выделить ей соответствующее содержание ради мира и покоя в собственном доме? Кроме того, Рейн уже начал осуществлять план по доставке еще одного гостя, не склонного пользоваться гостеприимством друга. Он не сомневался в том, что Брогден будет не в восторге от его приглашения.

Тем не менее Рейн не мог спокойно согласиться с Джослин, о чем бы ни шла речь. Иногда выбрасывать деньги для того, чтобы решить проблему, не имело смысла. Правда, это облегчало жизнь, но не приносило удовлетворения. К сожалению, единственный способ вывести мать из равновесия обернется наказанием и для него. Однако Рейн сомневался, что Девона его поймет.

— Я считаю, что моя жена права. Ваша дочь поедет с нами в Лондон.

Девона захлопала в ладоши, довольная тем, что с ней согласились.

— Благодарю вас, милорд. Я знала, что вы прислушиваетесь к доводам рассудка.

Рейн дал себе слово, что она никогда не узнает истинных причин его решения. И того, что на самом деле он не прислушивался к ней.

— Мое короткое знакомство с этой девочкой дает мне основания сделать вывод: в ее системе ценностей начисто отсутствуют такие понятия, как цивилизованность и культура. Я мечтаю лично заняться ею.

— Ты говоришь так, как будто Медлин животное, которое вырвалось из клетки и теперь разглядывает зоосад, — пробормотала Девона, не скрывая неодобрения.

— Ты не отнимешь у меня мою дочь, Типтон, — не отступала мать.

Рейн не отказал себе в удовольствии и высокомерно улыбнулся.

— Я уже отнял ее, мадам.

— Я не смогу там жить! Я умру! И тогда вашему мужу придется найти другой способ, чтобы отомстить нашей матери.

Медди схватила платья, которые Девона предложила упаковать, и разбросала их в разные стороны.

— Вы не можете заставить меня ехать с вами!

Она бешено завертелась по комнате, устроенной в круглой башенке. Трехэтажная башенная пристройка была добавлена к дому по прихоти одной из леди Типтон семьдесят пять лет назад. Медди же выбрала для себя эту комнату, когда ей было шесть лет. Она попросила выкрасить стены в цвет безоблачного летнего неба, и с годами на них появлялось все больше картин с изображением разрастающегося сада.

Девона нагнулась, чтобы собрать измятые платья.

— Тебя никто не похищает, Медлин. Если хочешь, назовем это приключением. Когда ты в последний раз была в Лондоне?

— Никогда, — неохотно призналась девочка. — Поскольку Типтон живет в Лондоне, мама не хотела встречаться с ним.

На самом деле ее мать была способна разбушеваться не менее свирепо, чем дракон, которого Медди изобразила на своем лабиринте. Дело было в другом: Джослин боялась своего сына, она называла его чудовищем. Судя по тому, что видела Медди, она склонна была согласиться с матерью. Девочка исподтишка следила за тем, как Девона ходит по комнате, легко касаясь цветов, нарисованных на стенах.

— Желтую краску ты использовала для драконьих глаз. А это что за цветок?

«Будто она сама не может узнать!»

— Sedum acre. — Медди вздохнула, видя, что Девона не поняла. — Заячья капуста.