Ветры Дюны - Герберт Брайан. Страница 51

– Даже с моими способностями восприятия ваши глаза, голоса и манеры ничего мне не говорят.

Все Бронсо одновременно улыбнулись.

Несмотря на строжайший запрет держать у себя памфлеты Бронсо или просто читать их, его пламенные писания продолжали широко распространяться и обсуждаться. Его новое творение было проникнуто ненавистью, еще более оскорбительнее, чем все, что он писал раньше.

Проблема, однако, заключалась в том, что его написал не Бронсо.

Прочитав провокационные оскорбления в адрес Алии, Дункана и даже леди Джессики, Бронсо, не веря своим глазам, посмотрел на текст. Даже Эннзин, который доставил ему экземпляр, когда лайнер шел к очередной цели, считал, что это действительно дело рук иксианца. Желая помочь, вайку, как обычно, незаметно распространил листовку среди пассажиров.

Но это была подделка – открытие, чрезвычайно встревожившее Бронсо.

Он задумался, не Ирулан ли автор. Принцесса Коррино печатала немало собственных поддельных документов, но ничто в ее творениях, включая недавнюю «пересмотренную» историю, не пылало такой злобой. Даже его собственные рассказы о делах Пауля Атрейдеса никогда не были столь грубыми, в них никогда не содержалось столько яда и личных оскорблений.

Закрывшись в маленькой каюте, он перечитывал документ, пытаясь найти какую-нибудь зацепку. Слова звучали так, словно их писал безумец. Неудивительно, что регент Анна приказала любой ценой отыскать его и увеличила награду за его голову. Неудивительно, что все больше людей начинают им брезговать.

Холодок пробежал по его спине, когда он понял. Больше всего от таких оскорблений выигрывает Алия!

И если это написала не она сама, то кто-то из ее агентов. К тому же регент имеет возможность распространить множество экземпляров.

У Бронсо от гнева свело мышцы. Конечно, Алия не знает, что именно он прислал леди Джессике запись разговора, в котором излагался предательский план Исбара. У Бронсо в храмах и в самой крепости Муад'Диба размещено множество «жучков». Он спас Алии жизнь, хотя она даже не знает, кто ее благодетель.

И теперь она так поступает с ним!

Единственной целью его писаний было рассказать правду о Пауле Муад'Дибе, преувеличив его слабости, чтобы противопоставить восторженным книгам Ирулан. Маятник далеко качнулся в обоих направлениях. Стараясь распространить правду, Бронсо уже пожертвовал богатством и титулом, долгие годы он скрывается и рискует жизнью.

И вот Алия печатает ложь – под его именем.

Он начал лихорадочно сочинять новый памфлет, чтобы опровергнуть подделку и снять с себя ответственность за нее. Он не может допустить беспрепятственное распространение подобной лжи.

Уставшая после долгого дня Ирулан шла в северозападное крыло большой крепости; ей хотелось одного – побыстрее добраться до своих покоев. В одной руке у нее был ридуланский проектор, с его помощью она записывала впечатления людей на улицах Арракина. Как странно, что старшую дочь императора Шаддама IV, законную жену императора Муад'Диба, используют как сборщицу сведений. Алия дала ей туманные инструкции, и Ирулан не понимала, чего на самом деле хочет регент.

Еще при жизни Пауля роль Ирулан оставалась неясной, а ее занятия не соответствовали ее способностям. Старшая дочь Шаддама Коррино в роли составителя исторических хроник… но даже это предпочтительнее такой черной работы. Может, Алия хочет ее унизить?

Выполняя указания регента, Ирулан в сопровождении охраны и свиты вышла в город с особым заданием – поговорить с обычными людьми. «Мне нужны мнения, искренние ответы», – сказала Алия, очевидно, понимая, что этого не получит. Памятуя о недавних чистках, видя рядом с принцессой устрашающих стражниц-амазонок, никто не решится критиковать регентство. За день Ирулан услышала тысячи восхищенных отзывов. Именно то, что требовалось Алии. Но зачем?

Сама Ирулан никогда не стеснялась манипулировать ответами. Что бы ни говорила ей Джессика, принцесса считала себя обязанной поддерживать миф о Муад'Дибе, пересматривая историю, чтобы укрепить представление о Пауле как о пророке, которого называют Квисац-Хадерах, Лисан аль-Гаиб. Это распространялось и на Алию, укрепляло ее регентство, придавало ему законность. В сознании людей не должно быть никаких сомнений, никаких вопросов. Поэтому Бронсо и представляет такую угрозу.

Ирулан опасалась того, что произойдет, когда подрастут близнецы. Что если Алия замыслит злое против маленьких Лето и Ганимы? Как жена Пауля – пусть она и не мать его детей – Ирулан станет и дальше заботиться о малышах, помогать Харе растить их и охранять, если понадобится.

Все это время ее отец остается в изгнании на Салусе Секундус вместе с графом Хазимиром Фенрингом. Павший император сделался необычно молчалив после «несчастного случая» с его послом Ривато сразу после смерти Пауля, но Ирулан очень хорошо знала и отца, и Фенринга: почуяв слабость, они, словно волки, накинутся на раненую империю Муад'Диба. И она гадала, что сделает ее отец дальше.

Шагая по полированному камню коридоров, Ирулан проходила мимо картин, статуй, шкафов с бесценными иллюстрированными рукописями. Всю жизнь – вначале на Кайтэйне, потом здесь – ее окружали изысканные украшения и предметы, и Ирулан не обращала на них внимания.

Но в своих покоях она ощутила: что-то неладно.

Оставив дверь в коридор открытой, она остановилась: годы учения у Бене Гессерит обострили ее чувства. Она уловила легкий необычный запах, неуместный здесь; тяжелые столы слегка передвинуты, бумаги лежат по-другому; шкатулка с драгоценностями, которую она видит через открытую дверь в спальне, чуть приоткрыта.

Нелепо думать, что в ее покои в самом центре крепости мог забраться вор. Быстрый осмотр показал, что ничего не пропало. Но предметы слегка передвинуты. Почему? Здесь что-то искали?

Неожиданно она поняла, зачем регент отослала ее с бессмысленным поручением на целый день. Алия хотела, чтобы меня не было в моих комнатах.

Ирулан проверила тщательно спрятанное в стене потайное отделение и убедилась, что ее личные дневники не тронуты. Повинуясь порыву, она взяла шкатулку с драгоценностями и достала нить лакированных жемчужин, которую получила в дар на приеме при арракинском королевском дворе.

Она помнила этот праздничный вечер, сознательное возвращение к первым годам правления Пауля. В память прежней славы, несмотря на продолжающиеся бедствия джихада, членов ландсраада пригласили на особенно роскошное празднество, которое должно было напомнить такие же пиры на Кайтэйне. Пауль был слишком занят для этих придворных игр.

В кульминации вечера участники разворачивали случайно выбранные подарки, предоставленные организатором, бойкой женщиной, которая когда-то была графиней, но потеряла почти все состояние из-за скандала, не имеющего ничего общего с джихадом.

Ирулан небрежно выбрала подарок из множества разложенных на столах – для нее это было всего лишь легкое развлечение, – но, распечатав свой пакет, сразу поняла, что подарок необычный. Жемчужины были подлинные: она потом получила подтверждение у опытного ювелира. Ювелир заметил в ожерелье кое-что еще и показал ей под лупой: герб с ястребом, выгравированный на золотом зажиме.

– Это подлинное наследие дома Атрейдесов, ваше величество.

Позже Ирулан вошла в кабинет Пауля и прервала его разговор со Стилгаром, который только что вернулся, выполнив межпланетную военную миссию. Командир фрименов как всегда мрачно уставился на нее. Ирулан протянула жемчуга Паулю.

– Мне кажется, это принадлежит тебе, супруг мой, а не мне.

– Теперь я Муад'Диб. И наследие Атрейдесов для меня утратило важность. – Небрежным движением Пауль вернул ей ожерелье. – Возьми себе или отошли моей матери на Каладан, если хочешь.