Ветры Дюны - Герберт Брайан. Страница 90

Несколько лет назад, когда провалился заговор, главным действующим лицом которого была несущая смерть голубка Мари, леди Марго и сама ждала казни, но Пауль отправил графа с женой в изгнание – как поступил бы герцог Лето Справедливый. К несчастью, Фенрингам приходилось терпеть общество Шаддама IV, которого Хазимир презирал.

Бывший император по-прежнему полагал, что они партнеры и работают на восстановление славы Коррино, но Хазимир больше не считал Шаддама законным падишахом-императором и другом. Этот обесчещенный человек был всего лишь орудием, и Марго знала, что в подходящий момент граф от него избавится. Во-первых и прежде всего Фенринги выживают, это главное.

Хотя сами они были привязаны к Салусе, гости с других планет могли их навещать. Получив сообщение, что пришел транспорт, а на нем посланница с Валлаха IX, Марго обрадовалась, поняв, что Бене Гессерит ее помнит. Вместо большой делегации сестры послали одну суровую старуху, преподобную мать Стокию. Марго плохо ее знала, но все равно была заинтригована. Зачем она прилетела?

Узнав о посетительнице, Хазимир приподнял бровь.

– Хочешь, чтобы я присоединился к тебе, дорогая? Хм?

– Я ничего от тебя не утаиваю, дорогой, но преподобной матери может быть неприятно твое присутствие.

Она знала, что он все равно будет подслушивать из тайного укрытия.

Одна в своей комнате, Марго сварила кофе с пряностью и на столике для закусок оставила несколько маленьких пирожных – намеренно скромное угощение должно было подчеркнуть их стесненные обстоятельства. Вошла преподобная мать в традиционном черном платье, которое делало ее еще старше.

Марго никогда не соглашалась на роль старой ведьмы, предпочитая сохранять красоту. Благодаря меланже и биохимическому контролю Бене Гессерит на стройную, гибкую золотоволосую Марго все еще приятно было посмотреть; Хазимир никогда от нее не уставал. Они были вполне совместимы во всех отношениях.

Она приветствовала старшую женщину легким поклоном – достаточно, чтобы проявить уважение, но никак не почтение. Марго была так далека от внутренней политики на Валлахе IX, что не знала даже, кто из них выше рангом.

– Преподобная мать Стокия. Я с нетерпением жду новостей о сестрах. Мы здесь так отрезаны от всего, так изолированы.

Стокия не обратила внимания на пирожные и отказалась от кофе.

– Орден много лет преследуют, он лишен власти. Во время своего правления Муад'Диб искалечил нас, и теперь его отвратительная сестра продолжает ту же политику – главным образом из-за твоей глупой попытки убить Пауля.

– Из-за меня? – Марго рассмеялась. – Послушай, преподобная мать, Пауль Атрейдес ненавидел Бене Гессерит с тех пор, как Мохиам пыталась испытать его гом-джаббаром. Когда сестры пытались хоть чем-то заслужить его расположение?

– Все равно, твоя глупая попытка убийства была обречена, а неудача привела к ужасным последствиям. Алия по-прежнему считает своими врагами и тебя, и нас. Тебя сослали сюда на девять лет, а орден лишен власти. Регент ненавидит нас еще сильнее, чем ее брат, если только это возможно. За все десять тысяч лет мы не были так слабы. Ты, сестра Марго, в одиночку могла уничтожить орден Бене Гессерит, который существует с Батлерианского джихада.

Марго почувствовала раздражение.

– Это нелепо.

Когда поведение преподобной матери слегка изменилось, Марго сразу насторожилась. Голос старухи стал более звучным, глаза загорелись, она словно выпустила щупальца психической силы, которые, точно мокрые языки, проникали в уши Марго, касались ее груди.

– Ты должна почувствовать вину… гнетущую тяжесть совершенного тобой преступления. Орден послал меня в качестве навязывающей вину, чтобы ты осознала страшные последствия своих действий.

Марго подняла руки и закрыла глаза, старясь не допускать в сознание волны стыда и вины.

– Перестань! Это… бесполезно!

– Наша цель – наказание, и ты должна покориться. Твое сознание рухнет под тяжестью того, что ты совершила… под тяжестью стыда. Ты будешь жить в аду наказания, откуда нет возврата. У Бене Гессерит мало что осталось, кроме наказаний. Которые мы сберегаем для таких, как ты.

В годы, прошедшие с последнего прямого контакта с сестрами, леди Марго Фенринг продолжала свои тайные занятия. Но у нее не было таких способней, как у знаменитых тайных навязывающих вину, и она не понимала, что делает Стокия… Марго пыталась защититься, заглушить голоса, звучащие в сознании. Но это удавалось лишь на мгновение.

Навязывающая вину осклабилась и продолжала сосредоточенно наносить удар за психическим ударом по сознанию Марго, обрушивая ее защиту. Марго знала, что долго не выдержит; у нее не было ни сил, ни подготовки для того, чтобы сопротивляться. Ноги ее подогнулись, она опустилась на колени, дергаясь, напрягаясь. Закрыла глаза и попыталась закричать.

Вдруг психические волны исчезли, невидимый мысленный молот как будто упал на пол. Преподобная мать Стокия вскинула руки, согнув пальцы, как когти, и выпучив глаза.

Стоя рядом с женщиной в черном, граф Фенринг глубже вонзил кинжал, повернул его и вытащил, потом снова ударил, прямо в сердце старухи. Даже преподобная мать, контролирующая свой внутренний химизм, не может выжить после таких ранений.

– Хмм, – заметил Фенринг, скорее с интересом, чем отвращением разглядывая кровь на своих руках. – У тебя как будто возникли трудности, любовь моя.

Он вытащил нож, и Стокия грудой черных одеяний упала на пол в лужу красной крови.

– Она застала меня врасплох. – Марго пыталась отдышаться. – Похоже, Бене Гессерит скорее готов обратиться против своих, чем выработать план восстановления власти и влияния.

Фенринг оторвал от платья Стокии лоскут и вытер им кровь с рук и кинжала.

– Такова их хваленая способность ставить перед собой долгосрочные цели. Мы больше не можем считать Бене Гессерит надежным союзником.

Марго наклонилась и поцеловала его в щеку. Последние призраки вины исчезли из ее сознания. Пара стояла и смотрела на неподвижное тело.

– Жаль, – сказала Марго. – Сестры могли бы помочь, когда Шаддам решит двинуть свою армию гхол.

– Аааххх, хммм. Жаль. – Он кончиком ноги подтолкнул мертвую преподобную мать. – Знаешь, надо послать сообщение на Баллах IX. Если поторопимся, успеем упаковать тело и отправить его до отлета лайнера.

Они решили не тратить времени на бальзамирование или другие фиксирующие процедуры и просто завернули труп Стокии в герметичную упаковку. Потом написали записку и прикрепили к груди преподобной матери: «Спасибо, больше в чувстве вины не нуждаемся».

Носильщики унесли тело к челноку; Стокия будет храниться в трюме лайнера, пока не вернется в школу матерей. Доставка кружным путем с Салусы Секундус займет определенное время, и, когда сестры на Валлахе IX пакет вскроют, они почувствуют запах.

После казни Бронсо принцесса Ирулан шла в мрачной процессии рядом с Джессикой. Стража расчистила в толпе проход, чтобы они смогли приблизиться к смертному одру. Обе молчали.

Несмотря на начальное сопротивление, Ирулан все же поняла, что весь план разработан самим Паулем. Он сам создал своего обличителя, чтобы любыми возможными средствами подточить мощную властную структуру мифа о нем. И Бронсо унес свою тайну с собой.

Алия и Дункан, регент и ее супруг-гхола, поднялись по ступенькам на помост к установке. Сохраненная жидкость конденсировалась на прозрачной боковой панели и циркулировала во внутренних трубках.

«Капли человечности», – подумала Ирулан.

Кизарат объявил этот день праздничным – мерзкий праздник, но Алия была довольна. Алия, Дункан, Гурни, Джессика и принцесса Ирулан подошли, чтобы взглянуть на плоды «правосудия», и приветственные крики толпы зазвучали громче. Ирулан пыталась вспомнить свой гнев, вызванный тем, что сделал Бронсо, ложью, которую он распространял, его преувеличениями. Она не была уверена, что готова умереть, защищая свою версию истории – тем более таким ужасным образом.