Глубина в небе (сборник) (перевод К. Фалькова) - Виндж Вернор (Вернон) Стефан. Страница 98

Джирлиб: «Обе заткнитесь. Вам, вообще-то, нечего тут делать».

— Но мы же радиозвезды, Джирлиб, — самодовольно протянула Гокна. — Нас любят.

Джирлиб придвинулся еще ближе и понизил голос:

— Ты это брось. На каждых троих, которым «Детский час» нравится, трое, которых он беспокоит, и еще четверо традов, которые нас ненавидят нутряной ненавистью.

«Детский час» на радио некогда был величайшей радостью в жизни Вики, но после визита достопочтенной Педуры все поменялось. Теперь публика прознала про их возраст, и это было как все время кому-то что-то доказывать. Нашлось еще несколько внефазников, но к шоу никто из них готов пока не был. Вики с Гокной не сумели подружиться с другими паучатами, даже с парой своего возраста. Те вели себя странно, недружелюбно, как… стереотипные внефазные дети. Папа говорил, тут дело в их воспитании, годах в подполье. Самое страшное из всего: Вики судачила о подполье только с Гокной и лишь глубокой ночью, шепотком. Что, если церковники правы? Может, они с Гокной только воображают, что наделены душами.

Мгновение четверка стояла неподвижно, в молчании, обдумывая замечание Джирлиба. Затем Брент спросил:

— Так почему ты здесь, Джирлиб?

Любому вопрос показался бы вызовом, но Брент был чужд словесных перепалок. Он просто поинтересовался, попросил просветить его на сей счет.

И как обычно, задел по самое брюшко.

— Мм, да… Я в город. Там в Королевском музее выставка Хелмовых Уродцев… Со мной все будет в порядке. Я достаточно большой, чтобы за фазника сойти.

И то правда. Джирлиб длиной уступал Бренту, но у него уже отцовская шерсть в разрезы куртки проросла. Впрочем, Вики не собиралась доставлять ему такой легкой победы. Она ткнула рукой в сторону Гокны:

— А это кто? Твоя любимая тарантиха?

Маленькая Мисс Победная Усмешка расплылась в любезной усмешке. Аспект Джирлиба выразил гнев.

— Вы обе ходячие катастрофы, вы это знаете?

Как же Гокна уболтала Джирлиба ее с собой взять? У Вики этот вопрос вызывал искренний профессиональный интерес. Они с Гокной были лучшими во всей семье манипуляторами. Поэтому-то они и на дух друг друга не выносили.

— У нас предлог честный: по учебе надо, — сказала Гокна. — А у вас?

Вики помахала пищевыми руками перед сестричкиным акроном.

— Мы на снег вышли посмотреть. По учебе надо.

— Ха! Тебе просто поваляться в нем охота.

— Заткнитесь, вы обе. — Джирлиб вскинул голову, оглядывая собравшихся на автобусной остановке. — Мы домой вернулись бы лучше.

Гокна переключилась в режим уговоров:

— Но, Джирлиб, это куда хуже выйдет. Нам долго возвращаться. Давай на автобусе к музею подъедем, видишь, он уже показался? — Очень вовремя. Экспресс-бусик как раз выкатывался на магистраль, поднимаясь на холм. Ближнекрасные огоньки обозначили кольцевой маршрут через деловой центр. — Когда мы там все отсмотрим, снегоманы уже вернутся, и экспресс как раз нас всех домой довезет.

— Эй, я сюда не на инопланетную магию глазеть выбралась! Я хочу снег посмотреть.

Гокна пожала плечами:

— Скверное дело, Вики. Можешь, когда домой вернемся, сунуть голову в морозилку.

— Я… — Вики увидела, что Джирлиб выходит из себя, а серьезных возражений все равно не сумела найти. Одно слово Бренту, и Вики унесут домой, как младенчика, хочет она того или нет. — Я думаю, что сегодня отличный день для поездки в музей.

Джирлиб усмехнулся кислым взмахом рук:

— Ага, и там нас наверняка встретят Рапса с малышом Хранком, уговорили охрану их прямо туда отвезти.

Вики и Гокна закатились смехом. Двое младшеньких уже не младенцы, но все равно круглые сутки вокруг папы отираются, и представлять, как они обводят вокруг коготка охрану матушки, — это уж слишком.

Четверка подвинулась на край очереди и последней группой упаковалась в автобус. Ну ладно… Вчетвером и вправду безопасней, чем вдвоем, а Королевский музей в безопасной части города. Даже случись там папа, тщательное планирование и осторожность детей извинят их проступок. А снег она еще увидит. Всю жизнь в нем проживет.

Общественный экспресс мало напоминал машины и самолеты, к которым привыкла Вики. Тут все были тесно упакованы. По всей длине салона свисали веревочные сетки вроде детских спортивных тренажеров; они попадались через каждые пять метров. Пассажиры висели, раскорячив ноги и лапы по плетенке, вытянувшись вертикально самым недостойным образом. Так получалось набить в салон побольше народу, но выглядело это крайне глупо. Лишь у водителя был нормальный насест.

В автобусе не было бы тесно, однако пассажиры отступили перед детьми, оставив вокруг них приличное пустое пространство. Ладно, пусть его. Шарахаются — так и наплевать. Она перестала смотреть на пассажиров и стала считать мелькающие мимо перекрестки.

При всех масштабах подземных работ попадались места, где улицы забывали ремонтировать. На ухабах и выбоинах веревочная плетенка раскачивалась, словно в аттракционе. Потом стало помягче: они въехали в самую престижную часть нового города. На башнях Вики видела инсигнии корпораций вроде «Подземной энергетики» или «Регент-радионики». Некоторые промышленные гиганты Аккорда были обязаны папе своим возникновением. Вики аж раздувалась от гордости, глядя, как снует народ у дверей башен. Папа очень важен для многих паучар, по-хорошему.

Брент свесился с плетенки и придвинул к ней голову:

— Знаешь, мне кажется, за нами хвост.

Джирлиб тоже услышал его, хотя Брент говорил тихо, и напрягся на веревке.

— А? Где?

— Те два «роудмастера». Они припарковались возле остановки.

На миг Вики пробила дрожь страха, а потом она успокоилась и рассмеялась.

— Готова об заклад побиться, мы не всех этим утром одурачили. Папа нас отпустил, а команда капитана Даунинга всю дорогу за нами следит — как обычно.

— Эти машины не такие, как обычно, — сказал Брент.

28

Королевский музей находился у остановки экспресса «Центральная». Вики и остальные дети вышли в нескольких шагах от него.

На миг Вики с Гокной лишились дара речи, глазея вверх, на величественный изгиб каменной арки. Они видели это здание в передаче, но сами никогда тут не бывали. Королевский музей был всего в три этажа высотой и рядом с более современными сооружениями мог показаться карликом. Однако малыш чем-то превосходил все небоскребы. Не считая укреплений, музей оставался самой старой непрерывно существующей принстонской постройкой. Фактически он служил основным музеем королевской семьи уже пять солнечных циклов подряд. Он претерпел некоторые реконструкции, был расширен, но в целом, согласно традиции, оставался таким, каким его задумал Длиннорукий Король. Снаружи опускалась пологая арка, похожая на перевернутое сечение самолетного крыла. Ветрозащитную арку архитектура изобрела за два поколения до научной эры. Древние здания Ставки ничем подобным не располагали — их прикрывала лишь стена глубокой долины. На миг Вики попыталась вообразить себе, каково тут было в первые дни после Возрождения Солнца: притиснутое к земле ветрами почти звуковой скорости здание должно быть озарено всеми цветами адски горячего солнца — от ультра— до дальнекрасного. Так почему же Длиннорукий Король повелел возвести это здание на поверхности? Ответ напрашивался сам собой: чтобы бросить вызов равно Тьме и Солнцу. Подняться над жалкими глубокими норами укрытий силою власти.

— Эй, вы двое! Вы что, заснули? — гаркнул на них Джирлиб. Они с Брентом уже были у входа. Девчонки поспешили вверх по лестнице, впервые в жизни не подобрав уместно язвительного ответа.

Джирлиб продолжал отпускать колкости насчет дурочек-сестриц, которые спят с закрытыми глазами. Брент подождал остальную троицу, чуть отстал, держась близко.

Они прошли в тени парадной арки, и звуки города остались позади. Церемониальная стража на входе — двое королевских солдат — молча стояла в нишах по обе стороны. Прямо впереди дежурила охрана реальная — билетер. Древние стены за стойкой кассира были увешаны афишами текущих выставок. Джирлиб перестал ворчать и завертелся у двенадцатицветного постера с Хелмовым Уродцем «в представлении художника». Вики стало ясно, как эта ерунда затесалась на выставку в Королевском музее: тут не только в Уродцах было дело. В это время года темой музейной экспозиции была лженаука во всех ее проявлениях. Афиши манили выставками на тему глубинного колдовства, самовозгорания, видеомантики и — барабанная дробь! — Хелмовых Уродцев. Но Джирлиб совсем не замечал, в какой достойной компании оказался предмет его увлечений. Ему хватило и того, что Уродцы наконец почтили музей своим вниманием.