Сборник фантастики. Золотой фонд - Бирс Амброз. Страница 82

Кемп стоял среди комнаты, глядя на безголовое платье.

– Мне надо вас оставить, значит. Нет, просто невероятно!.. случились только три такие вещи, ниспровергающие все мои теории, – я просто сойду с ума. Но все это в самом деле. Не нужно ли вам еще чего-нибудь?

– Только проститься с вами, – сказал Гриффин.

– Прощайте, – сказал Кемп и потряс невидимую руку.

Он боком попятился к двери. Вдруг халат поспешно зашагал к нему.

– Поймите меня! – сказал халат. – Никаких попыток задержать меня или поймать! Не то…

Кемп слегка изменился в лице.

– Кажется, я дал вам слово, – сказал он и тихонько затворил за собой дверь.

Изнутри щелкнул ключ. Пока Кемп стоял на месте с лицом, выражавшим пассивное удивление, быстрые шаги подошли к двери уборной, и она также заперлась. Кемп ударил себя рукою но лбу.

– Брежу я, что ли? Я ли сошел с ума или весь мир помешался?

Он захохотал и потрогал запертую дверь.

– Выгнан из собственной спальни вопиющей нелепостью!

Он подошел к верхушке лестницы и оглянулся на запертые двери.

– Факт, – сказал он и дотронулся до своей слегка оцарапанной шеи. – Несомненный факт! Но…

Он безнадежно потряс головою, повернулся и пошел вниз, зажег лампу в столовой, вынул сигару и начал ходить из угла в угол, издавая бессвязные восклицания и по временам рассуждая вслух.

– Невидим! – говорил он. – Существует ли такая вещь, как невидимое животное?.. В море, да… Тысячами, миллионами! Все личинки, все мелкие навилии и торнарии, все микроскопические животные – все слизистые. В море больше невидимых, чем видимых существ! Я никогда прежде об этом не думал. А в прудах-то! Все эти маленькие прудовые жизни – кусочки бесцветной, прозрачной слизи. Но в воздухе… Нет! Этого не может быть… Да, в конце концов, почему же? Если бы человек был сделан из стекла, он все-таки был бы видим.

Кемп глубоко задумался. Три сигары рассыпались по ковру белым пеплом, прежде чем он заговорил снова. И тут он издал лишь одно восклицание, свернул в сторону, вышел из комнаты, прошел в свою маленькую докторскую приемную и зажег там газ. Комната была маленькая, так как доктор Кемп не жил практикой и там были сложены последние газеты. Утренний номер валялся тут же, развернутый и небрежно брошенный в сторону. Кемп схватил его, перевернул листы и прочел рассказ о «Странной истории в Айпинге», с таким трудом прочитанный матросом в Порт-Стоу Марвелу. Кемп пробежал его быстро.

– Закутан! Переодеть! Скрывался! «Никто, по-видимому, не знает о его несчастии!» Куда, к черту, он метил?

Кемп уронил листок, и глаза его как будто чего-то искали.

– А-а, – проговорил он и взял «Сен-Джемскую газету», лежавшую свернутой, как пришла. – Теперь мы добьемся правды.

Он разорвал газету и открыл ее. В глаза ему бросились два столбца. «Внезапное помешательство целой деревни в Суссексе», стояло на заголовке.

– Великий Боже! – сказал Кемп, читая с жадностью недоверчивый отчет о вчерашних событиях в Айпинге.

На другой странице был перепечатан параграф из утренних газет. Кемп перечел его: «Бежал по улице и дрался направо и налево. Джефферс в бессознательном состоянии. Мистер Хакстерс сильно страдает, все еще не может передать, что видел. Тяжелое оскорбление священника. Женщина, заболевшая от страха. Окна перебиты. Эта удивительная история – вероятно, вымысел. Слишком любопытна, чтобы ее не напечатать – cum grano».

Кемп выронил лист и бессмысленно смотрел перед собою.

– Вероятно, вымысел.

Он опять схватил газету и перечел все сначала.

– Но при чем же тут этот бродяга? Какого черта вздумалось ему гоняться за бродягой?

Он вдруг сел на свой хирургический диван.

– Не только Невидимка, – сказал он, – но и помешанный! Мания убийства.

Когда взошла заря и бледность ее стала примешиваться к свету лампы и сигарному дыму в столовой, – Кемп все еще ходил из угла в угол, стараясь постичь невозможное.

Он был слишком взволнован, чтобы спать. Сонные слуги, сойдя вниз, нашли его там же и пришли к заключению, что чрезмерные занятия повредили его здоровью. Он отдал им странное, но совершенно определенное приказание: накрыть завтрак на двоих в кабинете наверху, а самим держаться исключительно в нижнем и подвальном этаже. Потом Кемп снова зашагал по комнате до прихода утренних газет. В газетах говорилось очень многое, но сказано было мало, почти ничего, кроме подтверждения вчерашних известий и очень плохо составленного отчета о другом замечательном происшествии, в Порт-Стоу. Из этого отчета Кемп понял сущность событий в «Веселых крикетистах» и узнал имя Марвела. «Он продержал меня при себе целые сутки», заявил Марвел. К айпингской истории было прибавлено еще несколько мелких фактов, между прочим то, что проволока деревенского телеграфа была обрезана. Но ничто не бросало никакого света на отношение Невидимки к бродяге, так как мистер Марвел ничего не сказал о книгах и деньгах, которыми было начинено его платье. Недоверчивый тон газет исчез, и целые рои репортеров и исследователей уже принялись за тщательное рассмотрение всего дела.

Кемп прочел статью от доски до доски, послал горничную купить все утренние газеты и с жадностью поглотил также и их.

– Он невидим, – говорил себе Кемп, – и, судя по тому, что пишут, тут пахнет буйным помешательством, переходящим в манию. Что только он может наделать! Что только он может наделать! А между тем, вон он там, у меня, наверху, свободен как ветер… Что мне делать, господи боже мой! Было ли бы это, например, бесчестно, если бы… Нет.

Он подошел к маленькой неопрятной конторке в углу и начать писать записку, разорвал ее, дописав до половины, и написал другую, перечел и задумался. Потом взял конверт и надписал адрес: «Полковнику Эдай, в Порт-Вордок».

Невидимка проснулся как раз в то время, как Кемп был таким образом занят, и проснулся в очень дурном настроении. До чутко насторожившегося Кемпа донеслось порывистое шлепанье его босых ног по спальне наверху, потом грохнулся стул и разлетелся вдребезги стакан с умывальника. Кемп поспешил наверх и торопливо постучал в дверь.

– Что случилось? – спросил Кемп, когда Невидимка впустил его.

– Ничего.

– Что ж это был за грохот, черт побери?

– Вспылил, – сказал Невидимка. – Забыл руку-то, а она болит.

– А вы подвержены такого рода вспышкам?

– Подвержен.

Кемп прошел на ту сторону комнаты и подобрал осколки стекла.

– Все факты о вас стали известны, – сказал он, стоя с осколками в руке, – все, что случилось в Айпинге и под горой. Мир знает теперь о своем невидимом гражданине. Но никто не знает, что вы здесь.

Невидимка выругался.

– Тайна открыта. Думаю, что это была тайна. Я не знаю ваших планов, но, конечно, хочу помочь вам.

Невидимка сел на постель.

– Наверху готов завтрак, – сказал Кемп как можно непринужденнее и очень обрадовался, когда его странный гость встал с большою готовностью.

Кемп пошел первый по узенькой лестнице в бельведер.

– Прежде чем что-либо начинать, – сказал он, – мне необходимо сколько-нибудь уяснить себе, что такое эта ваша невидимость.

Он сел и беспокойно оглянулся в окно с видом человека, которому предстоит во что бы то ни стало поддерживать разговор. Сомнение в реальности всего происходившего мелькнули в его голове и исчезли при виде Гриффина, сидевшего за завтраком, – этого безголового, безрукого халата, вытиравшего невидимые губы чудесно державшейся в воздухе салфеткой.

– Вещь довольно простая и вероятная, – сказал Гриффин, положив салфетку.

– Для вас, конечно, но…

Кемп засмеялся.

– Ну да, и мне она, несомненно, казалась на первых порах чем-то чудесным, а теперь… Господи боже мой! Но мы свершим еще великие вещи! Я в первый раз напал на нее в Чезилстоу.

– В Чезилстоу?

– Я отправился туда прямо из Лондона. Вы ведь знаете, что я бросил медицину и занялся физикой. Нет? Ну да, физикой: меня пленял свет.