Предания о самураях - Бенневиль Джеймс С.. Страница 50

Девушкам очень везло. Во время своего побега они повернули назад в Кэнтёдзи и вскарабкались с противоположной стороны алтаря Ханзобо на территорию к северу от Окурагаяцу. Не знавшие сложностей проходов в этих горах, они в скором времени сбились с пути. Наступил день, и они по очереди искали путь и отдыхали, выходили на какие-то мелкие фермы и сразу сбивались с пути снова. Вымотанные такими непривычными для них нагрузками, около полуночи они вышли через лес на более или менее широкую дорогу. В обе стороны она круто шла вниз через прорубленные человеком скалы. Прямо навстречу им как раз шла пожилая женщина. «Ах! Какие красивые девушки! Почтенные дамы, вы выглядите очень усталыми. По всему видно, что вы решились на побег от пожара в Кайдзодзи. Входите внутрь, для меня большая честь оказать вам услугу, в которой вы обе, без сомнения, нуждаетесь». Эта женщина говорила со всей доброжелательностью. Каору ответила ей так: «На самом деле вашей светлости отдохнуть совсем не помешает. Без этого нам дальше не уйти, и к тому же мы сможем узнать кое-что о пожаре, а также что вообще происходит. – Повернувшись к женщине, она продолжила: – Большое спасибо за пристанище, любезно предложенное вами. И кстати, как называется эта местность?» Пожилая дама сказала: «Оно известно как Асахина киридоси (дорога, проложенная Асахиной). [49] На протяжении многих лет мы обслуживаем путников; в основном купцы, и такая красавица появилась у нас впервые. Все – муж, сын, дочь в его свите – оставили свою оба (тетушку), чтобы заняться домом; и тут в Гонгэндо случился этот пожар. Прошу вас войти внутрь». Она принесла горячей воды, чтобы помыть им ноги, и сама вытерла их насухо. Девушек провели в небольшую, но чисто убранную комнату в тыльной части дома, выходящую окнами на возвышающиеся скалы и резко идущую под уклон дорогу внизу. Потом хозяйка оставила их, чтобы приготовить угощение.

После трапезы Тэрутэ с Каору сморил сон. Проснулись они далеко после полудня. Раздавались какие-то голоса. Лавку снаружи наполняла шумная возбужденная толпа народа, обсуждавшего события прошедшей ночи и дня. О причинах пожара делали самые разнообразные предположения. Кто-то рассказывал, будто пьяный гость в Томимаруе опрокинул лампу. Еще один мужчина называл причиной месть оскорбленного работника кухни. Третий говорил так: «Кикё-сан говорит дело, но пожар возник по причине, которая выглядит гораздо правдоподобнее. Говорят, что пожар устроили привидения». В толпе послышались громкие возгласы недоверия. «Да, именно привидения. Всем известно, что совсем недавно Сабуро-доно отравил Огури. Теперь же в Камакуре явились господин со своими самураями, чтобы отомстить старому вельможе Мицусигэ за Иссики-доно, который оклеветал его перед принцем Мотиудзи. Притом что кэраи Сабуро повинились в убийстве горными разбойниками их господина на пути из Фудзисавы, многие верят в их первоначальную легенду о привидениях рото Огури. И поэтому они называют причиной пожара в Томимаруе кровную месть». Кто-то добавил: «По правде говоря, эти самураи из Камакуры считаются страшными людьми, ведь только духи могут устроить такой переполох». Свое слово сказали и маловеры. Спор казался бесконечным. Потом на гору с одышкой взобрался мужчина среднего возраста, с руками синими от долгого обращения с красильной баркой. «Ах! Обасан (бабушка)! Мои никчемный сын и ваша почтенная дочка разве еще не вернулись?» Получив отрицательный ответ пожилой женщины, он продолжил свою речь: «Что за ночь! Проработав с моим сыном Томоиэ весь день в полную силу у лоханей, мы готовились как следует отдохнуть. Однако всю ночь пришлось таскать пожитки подальше от Огигаяцу на склон горы в Сасукэ. Ведь никто же не знал, где остановится этот пожар. Всем известно о том, что обасан нашего дома женщина совсем беспомощная, зато очень жадная. Мне досталось тащить на плечах ее саму с денежным ящиком. Признаюсь, тяжелыми оказались оба этих предмета! С такой тяжелой поклажей нам не повезло встретить процессию господина Иссики Наоканэ. Я простер в приветствии свое ничтожество, а обасан носом и своим ящиком полетела в ближайшую сточную канаву. Только потому, что они спешили и развеселились, ее не зарубил буси, так как один из них очень разозлился и совсем было собрался это сделать. На наше счастье, он не заметил денежного ящика нашей бабушки. Они же рассказали ужасную легенду о городе Камакуре. Получается так, что сёгун Иссики подвергся нападению на мосту Саикё со стороны привидений рото Огури и что его светлость лишился головы. Была ли это шутка, или все сказано всерьез, только на самом деле норимон (паланкин) пронесли в большой спешке». [50]

При таком подтверждении фактами из его рассказа все слухи выглядели как-то достовернее, и рассказчик удовлетворенно улыбнулся. Таким манером всем придирам заткнули рот. Спокойствия, однако, в толпе не наступало. Болтовня и шутки прекратились. Люди постепенно выясняли все, что им требовалось, и расходились. Каору сказала Тэрутэ: «Незавидная доля выпала вашей светлости. Сомнению не подлежит то, что именно рото Огури совершили ночное нападение на Томимарую в поисках вашей светлости и заслуженного возмездия врагу. И что же теперь прикажете делать?» Тэрутэ погрузилась в раздумья. Потом ответила так: «Я слышала, как мой господин рассказывал о том, что рядом с Муцуурой у Нодзимы жил один рото Огури по имени Мито-но Тамэхира. У брата этого человека по имени Косукэ Тамэкуни служил каро дома Сатакэ. Если бы удалось его отыскать, у него, без всякого сомнения, можно было бы разузнать о судьбе моего господина, и все встало бы на свои места. Давай разузнаем дорогу на Муцууру». Обратившись к достойной даме, они собирались оплатить угощение и узнать направление движения. Направление эта пожилая женщина сразу же указала. «Уже поздновато, но если чуть-чуть поторопиться, то можно до наступления ночи добраться до Нодзиму. Что же касается скромного угощения, я прошу вас принять его бесплатно. Благоприятная рекомендация со стороны таких уважаемых сударынь своим гостям послужит достойной платой за мои старания. Мне кажется, что вы скоро вернетесь к нам в Гонгэндо». Она решительно отказалась от каких-либо денег. Выслушав эти несколько сомнительные любезности, смысл которых Каору поняла лучше, чем Тэрутэ, наши девушки покинули гостеприимный дом и стали спускаться по перевалу в направлении города Канадзава.

Теперь, если верить летописцу, сложнейшей задачей для Тэрутэ и Каору было замедление темпов движения до берега Юигахамэ и сбор мелких морских ракушек, чем сегодня занимаются очень многие японские женщины. Или еще измерение шагами сада, полированных рока на бэссо или во дворце наслаждений. Ночной пеший переход для них показался отнимающим все силы. Путь им дался с большим трудом. Наступила глубокая ночь, когда они, едва держась на ногах, пересекли поле и вошли в деревеньку рыбаков под названием Нодзима. Пока они стояли в нерешительности, размышляя, что предпринять дальше, к ним подошла женщина. Она несколько минут пристально осматривала их с головы до ног. Потом сказала: «Я вижу, что вы, благородные женщины, у нас впервые. Понятно, что вам удалось спастись от пожара в Кайдзодзи. В нашей рыбацкой деревне подходящего места для таких гостей не найти. У меня здесь на переправе стоит утлая лодка. Мой дом находится на противоположном берегу. В свое время он служил постоялым двором, а сейчас превратился в убогое место случайного посещения торговцами косметическими пастами, рисовой пудрой, расческами и прочими предметами гигиены; а также купцами, торгующими корзинами, сетками для мисо и прочими незатейливыми товарами. Отдыхать там вам будет гораздо уютнее. Прошу оказать честь моему скромному дому». Тэрутэ не понравилось, как смотрела эта женщина. Взгляд ее глубоко посаженных глаз отличался жестокостью. Рано поседевшие волосы окаймляли грубое лицо еще молодой и бодрой женщины. Тем не менее что еще было делать среди темных домов этой дикой прибрежной деревни? Согласные на все девушки взошли на борт предложенной им лодки. Женщина веслом решительно оттолкнулась от берега. Плененные красотой представшей перед ними картины с черным рисунком гор на фоне более светлого неба, усеянного звездами, мерцающей водой, морем вдалеке с островами, освещенными луной, как раз встающей над горизонтом, они обращали мало внимания на орудовавшую веслом женщину. Через десять минут они причалили к противоположному берегу бухты. Они вошли в дом, и их провели в предназначенную для них комнату. Низко поклонившись, женщина произнесла: «Дом у меня убогий, но при наличии денег все можно купить, в том числе сакэ или рыбу. Покорнейше жду ваших распоряжений». Девушкам хотелось только одного – отдохнуть с дороги. Однако ради благополучия этого дома они заказали рыбу и амадзакэ (сладкое легкое вино). Чтобы оплатить угощение, Каору неосторожно достала небольшой мешочек с китайскими монетами, имевшими хождение в то время. При виде денег женщина моргнула с заметным исступлением. Ее пальцы непроизвольно дернулись. Она жадно схватила монету, предложенную в качестве оплаты за покупку. «Ах! Ваша трапеза будет достойной ее участников. Вы попали в бедную рыбацкую деревню, но омары и бычки в ней найдутся. Пусть вам не покажется это похвальбой, но приготовят их в достойном представителей великого клана виде». Выйдя наружу, она позвала своего сына – симпатичного живого паренька лет двенадцати. «Иди в дом и развлеки наших важных гостей. Рот не разевай и следи за ними как следует». С этими словами она со всех ног поспешила по делам.