Железная маска (сборник) - Готье Теофиль. Страница 160

Как только в кабинет вошел герцог де Гиз, из города снова загремели выстрелы из аркебуз.

– Как ваше самочувствие, кузен? – осведомился король. – Не мешает ли вам этот шум?

– Какой шум?

– Разве вы не слышите выстрелы?

– Чепуха! Должно быть, опять швейцарцы сцепились с ландскнехтами! – ответил герцог, изображая полное неведение.

Король кивнул на шахматную доску с расставленными фигурами, противники уселись, и игра началась. Оба играли посредственно: герцог был рассеян и зевал ходы, а король все время прислушивался к тому, что происходило в городе. За это время оттуда донеслось еще несколько выстрелов, затем все стихло.

– Кончено дело! – негромко произнес король.

– Да что там такое, сир? – Де Можирон буквально лопался от любопытства.

– Герцог утверждает, что это ссора швейцарцев с ландскнехтами.

Партнеры возобновили игру, а де Можирон, следивший за ними, только диву давался, подмечая ошибку за ошибкой, которые совершали на доске эти сильные и умелые игроки.

В конце концов Генрих III проговорил:

– Если дело сделано, почему никто не возвращается?

Герцог нахмурился и промолчал.

– Ваше величество ожидает кого-нибудь? – осторожно спросил де Можирон.

– Графа де Келюса.

– Вот как?!

Склонившись к уху миньона король прошептал:

– Они в городе, чтобы раз и навсегда отделаться от проклятого гасконца!

Маркиз невольно вздрогнул.

– Сир, тогда надо опасаться вовсе не за гасконца!

– О каком это гасконце речь? – невинно поинтересовался герцог.

– Не стоит лицемерить, герцог, вам это известно не хуже, чем мне, – резко ответил Генрих III. – Тем не менее будем считать это стычкой моих швейцарцев с вашими ландскнехтами…

Не успело отзвучать последнее слово, как в приемной послышался шум, затем дверь кабинета резко распахнулась. На пороге возник человек в залитом кровью камзоле, при виде которого король испуганно охнул.

Этим человеком был Жан д’Эпернон. Он был бледен и потрясен, в его глазах стояло безумие, свидетельствовавшее о недавно пережитом ужасе.

– Что? Что случилось?! – выкрикнул король.

– Целая толпа этих демонов… – только и пролепетал д’Эпернон, после чего голос его прервался.

– Где де Келюс?

– Он убит…

Король застонал.

– Достоверно не известно, – добавил фаворит. – Или убит, или смертельно ранен.

Герцог де Гиз по-прежнему сосредоточенно хмурился.

– Эти проклятые гасконцы! – словно в полубреду продолжал д’Эпернон. – Сказать по чести, их и было-то не больше десятка, а между тем… Беарнец стрелял в нас из окна – и каждая пуля находила цель!..

Речь миньона становилась все более бессвязной, похоже, он и в самом деле начинал бредить. Между тем король даже не вслушивался в его слова: уронив голову на руки, он раскачивался, бессмысленно повторяя:

– Он убит! Мой де Келюс пал!

Де Можирон кликнул пажей и собственноручно принялся перевязывать раненого. Внезапно король поднял голову и спросил:

– А что с де Шомбургом?

– Тоже мертв.

Пламя гнева вспыхнуло в глазах короля.

– Де Келюс убит, де Шомбург тоже, ты ранен! – вскричал он. – Я жажду мести!

– Сир! – внезапно послышался голос герцога. – Повелите мне самому взяться за это дело! Но мне понадобятся особые полномочия.

– Вы их получите! Ступайте, кузен! Сотрите Гасконь и этих гасконцев с лица земли!

– А если в их числе…

– Убейте их всех! Всех!

– А если среди них, – настаивал герцог, – окажется лицо, которое по праву своего рождения…

– Никаких исключений!

Герцог де Гиз молча поднялся и покинул кабинет.

В прихожей он едва не столкнулся с рейтаром, явившимся сюда вслед за д’Эперноном.

– Ага, – проворчал герцог, – вот от этого наверняка будет больше толку! – и сурово спросил у наемника: – Ты был среди тех, кого взял с собой Теобальд?

– Да, монсеньор.

– Что с капитаном?

– Он убит, монсеньор.

– Где и при каких обстоятельствах?

Рейтар в двух словах изложил суть происшедшего.

– Ты можешь отвести меня туда, где все это произошло?

– Я готов, монсеньор! – вытянулся в струнку рейтар.

Герцог де Гиз с некоторых пор пользовался при дворе почти безраздельными властью и влиянием. Именно об этом еще сегодня утром говорил королю Генрих Наваррский. И на призыв герцога вокруг него тотчас подобострастно столпилось множество придворных, готовых по первому знаку последовать за ним хоть в преисподнюю. Его высочество отобрал из них с десяток самых закаленных и надежных и, объявив, что они отправляются свести счеты с полудюжиной еретиков, вывел свой отряд за ворота замка. Впереди кавалькады скакал все тот же рейтар, указывая дорогу.

– Вот она, эта улица! – наконец объявил он.

Герцог невольно прищурился – именно здесь остановилась герцогиня Монпансье, его сестра!

– Где произошла стычка? – спросил он.

– У того дома, монсеньор! – отвечал рейтар.

Герцог едва сдержал готовый вырваться возглас. Перед ним был тот самый дом, где сняла покои Анна. Де Гиз спешился и постучал, но на стук никто не отозвался. Тогда он распорядился вышибить дверь, но дом оказался совершенно безлюдным. Герцог поспешно поднялся в опочивальню сестры. Постель была смята, подушка казалась еще теплой, но герцогини не оказалось и здесь.

– Мерзавцы бежали! – в отчаянии воскликнул он. – Но где же Анна?

Спутники герцога бросились расспрашивать соседей, надеясь выяснить хоть что-нибудь, но добытые ими сведения оказались весьма скудными. Якобы некие люди сразу после учиненного ими побоища нагрузили телегу множеством бочек, а затем направились к реке. Лишь один из соседей видел, как рослый мужчина нес к причалу на плече тюк, который можно было принять за бесчувственное человеческое тело, закутанное в плащ.

Герцог бросился к реке, но берег оказался совершенно пустынным. На водной глади ни единого суденышка, только следы копыт и тележных колес на песке. Гасконцев и след простыл!.. Внезапно послышался звук уверенных шагов.

– Эй, кто там? Сюда! – повысив голос, приказал герцог. Шаги ускорились, из тьмы вырос силуэт рослого мужчины в плаще.

– Кто вы? – прохрипел герцог.

– Луи Крильон, ваше высочество! – ответил мужчина в плаще.

– Генерал! – герцог стремительно бросился к Крильону. – Моя сестра!.. Не знаете ли вы, что с Анной?

Крильон не умел притворяться, а ложь была ему совершенно чужда.

– Успокойтесь, ваше высочество, – пробасил он. – Герцогиня в полной безопасности!

– Значит, вы видели ее? Где она?

– Я видел мадам! – коротко ответил Крильон.

Герцог тотчас схватил его руку:

– Говорите же – гасконцы похитили ее?

– Да, это так. Однако повторяю: с головы ее высочества не упадет ни единый волос!

– Значит, вам известно, куда ее увезли!

– Да.

– Вы укажете мне это место?

– Нет. Ни гасконцев, ни герцогини уже нет ни в Блуа, ни в его окрестностях.

– Где же она?

– Прошу простить меня, ваше высочество, – холодно ответил де Крильон, – но я дал слово его величеству королю Наварры, которого ваши люди столь безуспешно пытались умертвить, держать эту тайну при себе!

С этими словами генерал, поклонившись потрясенному до глубины души де Гизу, невозмутимо продолжил свой путь.

Серые башни замка Панестер, освещенные луной, отражались в мутных водах Луары. Сеньор Панестера носил титул видама [98], поскольку получил свой лен [99] от нантского епископа. Замок был древним сооружением, чьи стены помнили еще времена крестовых походов. Его стены местами обвалились, парк, заросший вековыми дубами и буками, был запущен, высохшие крепостные рвы заросли бурьяном. В ветреные зимние ночи ржавые флюгера на шпилях башен, беспорядочно вращаясь, наполняли воздух зловещим скрежетом и распугивали воронье. Подъемным мостом замка не пользовались с незапамятных времен, а в заброшенной кордегардии не было ни единого стражника.