Вспомнить всё (сборник) - Дик Филип Киндред. Страница 114

– Ух ты! – воскликнул он. – За ним!

И он помчался по щебенке, Фред не отставал. Они быстро догнали кролика: еще бы, они ежедневно тренировались…

– Бросай! Бросай нож! – выдохнул Фред, и Тимоти, затормозив, вскинул правую руку, прицелился и метнул острый, хорошо сбалансированный нож. Самое ценное свое имущество, между прочим. Сделанное своими руками.

Метнул – и попал. Кролик рухнул, подняв тучу пыли, проехался по земле и затих.

– Да мы целый доллар за него заработаем! – радостно заорал Фред, прыгая на месте от возбуждения. – За шкуру – да только за шкуру пятьдесят центов, не меньше, выручим!

И они припустили к добыче – не дай бог первым успеет краснохвостый ястреб или дневная сова, с них станется.

Норман Шейн наклонился, поднял свою Перки Пэт и мрачно сказал:

– С меня хватит. Не хочу больше играть.

Жена расстроилась и запротестовала:

– Ну посмотри, мы же посадили Перки Пэт на новый кабриолет с жестким верхом марки «Форд», она на нем доехала до даунтауна, мы запарковались, десять центов в парковочный автомат бросили, она сделала все покупки – а сейчас сидит в приемной психоаналитика и читает «Форчун»! Да мы обогнали Моррисонов! А ты хочешь выйти из игры, Норм? Почему?

– Мы с тобой не можем прийти к соглашению, – проворчал Норман. – Вот ты говоришь, что аналитики брали за час двадцать долларов. А я совершенно точно помню, что не двадцать, а десять! Всего лишь десять! Не было таких цен – двадцать! А ты, выходит, с нас больше, чем надо, взыскиваешь, а зачем, позволь тебя спросить? Моррисоны, между прочим, согласны на десять. Разве нет?

И он посмотрел на мистера и миссис Моррисон, которые сидели у дальнего края совместного, на две супружеские пары, макета города.

Хелен Моррисон спросила мужа:

– Ты чаще к психоаналитику ходил. Ты уверен, что платил только десять?

– Ну, я же групповую терапию в основном посещал, – отозвался Тод. – К тому же в Беркли, в государственной клинике ментальной гигиены брали столько, сколько человек мог заплатить. А Перки Пэт записана на индивидуальный прием.

– Надо бы еще людей поспрашивать, – сказала Хелен Норману Шейну. – Придется на время остановить игру, ничего не поделаешь.

И Норм понял, что теперь и Хелен на него сердита. А все почему? Потому что из-за него весь вечер пошел псу под хвост.

– Давайте все оставим как есть, – попросила Фрэн Шейн. – Вдруг после ужина получится доиграть.

Норман Шейн посмотрел на расставленные по полу модели зданий: пафосные магазины, прекрасно освещенные улицы с запаркованными машинами последних моделей, такими новенькими и блестящими… Ну и трехуровневый дом. Дом, в котором жила Перки Пэт со своим бойфрендом Леонардом. Дом. Именно дом привлекал его более всего, именно по такому дому он тосковал, именно дом оказывался в центре любого макета, хотя макеты, конечно, сильно отличались друг от друга.

А вот и гардероб Перки Пэт. В этой модели он размещался в шкафу, большом встроенном шкафу в спальне. Капри, белые хлопковые шортики, купальник в горошек, пушистые свитера… И в спальне – проигрыватель хай-фай, коллекция пластинок…

А ведь когда-то они тоже так жили. «Когда-то, давным-давно…». Как в сказке… Норм Шейн прекрасно помнил свою собственную коллекцию грампластинок. И что некогда у него в шкафу висели модные шмотки – прямо как у Леонарда. Кашемировые пиджаки, твидовые костюмы, итальянские поло и английские туфли. Он, правда, ездил не на «Ягуаре XKE» спортивной модели, как Леонард, а на очень симпатичном, хоть и старом «Мерседесе» 1963 года.

«Тогда мы жили, – горько подумал Норм Шейн, – совсем как Перки Пэт и Леонард». Да, именно так они и жили.

А потом показал на радиобудильник рядом с кроватью Перки Пэт и сказал жене:

– А ты помнишь наш будильник? «Дженерал Электрик»? Как мы просыпались утром под классическую музыку? Мы всегда его ставили на эту радиостанцию, как ее, «КСФР»? «Утренние волки» программа, как сейчас помню, называлась. Шла каждое утро с шести до девяти.

– Да, – строго кивнула Фрэн. – А ты обычно поднимался раньше меня. И я умом-то понимала, что жене положено встать пораньше и заварить тебе кофе и пожарить бекон, но мне так хотелось полежать в постели подольше, подремать лишние полчаса. А потом дети уж, конечно, просыпались.

– Просыпались? Ха, да они раньше нас просыпались! – засмеялся Норм. – Ты не помнишь, что ли? Они сидели в дальней комнате и смотрели «Трех весельчаков» по телевизору – до восьми. А потом я вставал и грел им молоко для хлопьев, а потом ехал на работу. В «Ампекс» в Редвуд-Сити.

– Да, точно, – задумчиво отозвалась Фрэн. – Они смотрели телевизор.

А у их Перки Пэт не было телевизора: они проиграли его Риганам на прошлой неделе, и Норм еще не успел смастерить что-нибудь реалистично выглядящее на замену. Так что во время игры полагалось говорить «телевизор сдали в починку». Так они объясняли, почему у Перки Пэт нет вещи, которая ей так нужна.

Норм задумался: а ведь эта игра… мы же, играя, словно переносимся в прошлое. В мир до войны. Вот почему мы все ею так увлечены. Он почувствовал укол стыда, но тут же отмахнулся от неудобного чувства. Ну уж нет, играем так играем, и к черту все отговорки.

– А давайте продолжим, – вдруг сказал он. – Я согласен, что психоаналитик выставит Перки Пэт счет на двадцать долларов. Ну что, согласны?

– Отлично, – одновременно выговорили Моррисоны, и все снова расселись вокруг макета.

Тод Моррисон поднял свою Перки Пэт. И принялся вдруг поглаживать ее светлые волосы: да, их кукла была блондинкой, а у Шейнов – брюнеткой. А потом вдруг принялся теребить застежки ее юбки.

– Чем это ты занимаешься? – сердито спросила его жена.

– Красивая у нее юбка, – сказал Том. – Ты молодец, хорошую юбку сшила.

Норм вдруг спросил:

– А ты… ну, тогда… давным-давно, в общем… получилось у тебя хоть раз познакомиться с девушкой, похожей на Перки Пэт?

– Нет, – очень серьезно ответил Том. – Хотелось, конечно. Но не получилось. Но я их видел, девушек таких. Похожих на Перки Пэт. Я во время войны с Кореей в Лос-Анджелесе жил, насмотрелся. Но познакомиться так и не решился. Хотя певицы тогда были – ух! Потрясающие. Пегги Ли, Джули Лондон… очень на Перки Пэт похожие.

– Так мы играем или нет? – оторвала их от сладостных воспоминаний Фрэн.

Пришла очередь Норма ходить, и он запустил стрелку вертушки.

– Одиннадцать, – назвал он цифру. – Значит, мой Леонард выходит из сервиса по ремонту спортивных машин и едет на гонки.

И он передвинул куклу вперед.

Тод Моррисон задумчиво проговорил:

– Знаешь, а я тут как-то затаскивал в люк скоропортящиеся продукты, которые доставщики сбросили…. А рядом случился Билл Фернер, и он мне кое-что сказал. Он как-то познакомился с везунчиком из убежища в том месте, где раньше Окленд стоял. Так вот, в том убежище знаете, во что играют? Не в Перки Пэт. Они даже не знают, что это.

– А во что же они тогда играют? – изумилась Хелен.

– У них совершенно другая кукла. – Нахмурившись, Тод продолжил: – Билл сказал, что тот везунчик из Окленда назвал ее Подружка Конни. Слышали о такой?

– Кукла Подружка Конни, – задумчиво протянула Фрэн. – Странно как-то. А на что она похожа? У нее бойфренд есть?

– Ну да, – сказал Тод. – Его зовут Пол. Конни и Пол. И я тут подумал: а может, нам прогуляться до Оклендского убежища? Посмотрим, как они там устроились. Заодно посмотрим на Конни и Пола. Может, у них макеты другие, и мы что-нибудь полезное позаимствуем.

Норм радостно проговорил:

– А может, и играть в них будем!

Фрэн удивилась:

– В смысле? Играть в Подружку Конни с Перки Пэт? А разве так можно? Что же с нами будет?

Все молчали – никто не мог ответить. Потому что никто не знал, что сказать.

Мальчики свежевали кролика. Фред сказал Тимоти:

– А откуда взялось это слово – «везунчик»? Противное какое-то оно, фу. Почему они себя так называют?