В поисках Одри - Кинселла Софи. Страница 27

И это она справедливо подметила, потому что Феликс надел свой новый возлюбленный обтягивающий костюм, да еще и с маской тигра, а когда ему сказали, что он в таком одеянии не сможет есть пиццу, устроил истерику.

И мне стало лучше. По сути, мне сейчас от многого лучше становится. Например, когда я вижу Линуса, мне лучше. Мы все время обмениваемся сообщениями, и он заходит к нам после школы, а еще мы начали играть в саду в настольный теннис – прямо пристрастились. Даже Фрэнк иногда составляет нам компанию.

Сегодня вообще вышел классный день, потому что Линус мне кое-что подарил. Футболку. На ней изображен ревень, он ее в Интернете заказал. Родители удивились: «Ревень?» А он подмигнул мне и ответил, что это наш секрет.

Наш секрет.

Я даже не знаю, что меня больше радует – футболка или наш секрет. У меня раньше секретов с мальчиками не бывало. В любом случае я все еще сияю от радости. Родители ушли, Фрэнк делает уроки, Феликс в кровати, а я ужасно возбуждена. Энергия так и хлещет. Я хожу по дому в своей футболке, и мне до жути хочется с кем-нибудь поделиться. Мне кто-нибудь нужен. Мне нужна подруга.

И когда до меня это доходит, я понимаю, что где-то в глубине души думаю об этом уже давно. Я хочу связаться с Натали. Теперь я могу с этим справиться. Даже более того.

Достав телефон, я набираю ее номер. Я помню его наизусть, хотя мы с ней уже почти тысячу лет не разговаривали. Последняя наша встреча состоялась в тот ужасный день в школе, она плакала, а я даже и этого уже не могла, в общем, прощание вышло не самое лучшее.

Я пишу ей:

Секунд через тридцать приходит ответ, как будто она все это время, столько недель, сидела у телефона и ждала.

Может, так и было. Я читаю:

Я отвечаю: «Ок, до скорого». И уже минут через пять раздается звонок в дверь. Ну, может, десять. Но точно не дольше. Видимо, она вылетела в ту же секунду.

Открыв дверь, я испуганно делаю шаг назад. Не потому, что я не рада видеть подругу, а потому что у нее в руках столько всего. Подарочная корзина с маслом для ванны и мишкой, который держит в руках флажок с надписью «Скорее выздоравливай», потом какие-то книги, журналы, шоколадки и огромная открытка.

– Ого, – еле выговариваю я, – привет.

– Мы и раньше хотели зайти, – поспешно объясняет Нат. – Но твоя мама говорила… – Она сглатывает. – А, неважно. Мы все это давно купили. Оно просто ждало в холле. – Подруга смотрит на свою ношу. – Да, понимаю, дико выглядит.

– Ну… заходи же. – Она входит, глядя на мои очки. – Что такое?

– В школе говорили, что видели тебя в них. – Нат показывает на очки. – Ну, на улице. Даже в дождь. Но никто не знает, почему ты их все время носишь.

– Ну, просто, – я неловко пожимаю плечами, – понимаешь, из-за болезни.

– А, – говорит она несколько испуганно. – Ясно.

Подруга входит, ставит подарки на кухонный стол и смотрит на меня. На миг повисает неловкое колючее молчание, только часы тикают, и я думаю: «Не сделала ли я ошибку?»

Я напряжена, как кошка. Насторожена. Все не так, как я ждала, при виде Нат возвращаются разные воспоминания, которые я давно задвинула подальше.

– Извини, – несчастным голосом говорит она. – Оди, мне очень жаль, так жаль…

– Нет. – Я качаю головой, потому что мне не хочется это начинать. – Тебе не за что себя винить.

– Но я должна была… А я не… – У нее по лицу текут слезы. – Я все еще не могу поверить, что так вышло.

– Все нормально. Вот, попей.

Я наливаю и ей и себе воды с бузиной. Я должна была догадаться, что подруга будет переживать. Я в своих фантазиях перешла уже к следующему этапу. Или, точнее сказать, переползла. «Мы это проработали», – как сказала бы доктор Сара. Как будто я работала у станка.

А Нат, по-моему, ничего не проработала. Каждый раз, когда она на меня смотрит, у нее по щеке стекает слеза.

– А теперь вот ты болеешь.

– Со мной все в порядке. Мне уже куда лучше. У меня парень теперь есть!

Это, конечно, было слегка внезапно, но давайте уж посмотрим правде в глаза – я ради этого в первую очередь ее и позвала. Чтобы рассказать, что у меня появился парень. Слезы немедленно исчезают, и подруга с жадным интересом наклоняется ко мне.

– Парень? Из больницы?

Черт. Она что, думает, что я психичка, которая сошлась с чокнутым, потому что это все, чего я теперь достойна?

– Нет, не из больницы, – недовольно говорю я. – Линус. Знаешь его? С Фрэнком в одной параллели учится в «Кардинале Николсе».

Так называется школа Фрэнка, она всего в трех улицах от Стоукленда.

– Линус! Знаю его! – Нат как будто удивлена.

– Вот что он мне подарил. – Я показываю на майку. – Сегодня. Круто, да?

– Это что, ревень? – Подруга смущена еще больше.

– Да. Это у нас секрет, – небрежно бросаю я.

– Ого. – Нат как будто все еще прийти в себя не может. – И как давно вы… встречаетесь?

– Несколько недель. В «Старбакс» ходим и все такое. Это типа… ну, сама понимаешь. Прикольно.

– А я думала, что ты серьезно болеешь. Ну, в постели лежишь.

– Ну да, так было. – Я пожимаю плечами. – Но я, наверное, поправляюсь. – Я открываю шоколадку и разламываю на клеточки. – Расскажи, как в школе.

Я заставила себя спросить об этом, хотя от одного слова «школа» в голове остались неприятные ощущения – как ядовитый отпечаток.

– Теперь все иначе, – расплывчато отвечает Натали. – Ты не поверишь. После того, как ушла Таша и вся остальная свора. Кэти стала совершенно другая. Ты бы ее даже не узнала. Хлоя больше не дружит с Руби. И мисс Мур уволилась, ты в курсе? Ну и вот, у нас теперь новая заместительница директора, она классная… – Натали замолкает. – Так ты вернешься?

Этот вопрос – как удар в живот. От одной мысли, чтобы туда вернуться, меня начинает тошнить в буквальном смысле.

– Я, наверное, теперь буду ходить в Академию Хис, – говорю я. – И на класс младше, потому что я очень много пропустила.

– А в Стоукленде не можешь в другой класс? – предлагает мне Нат, но я морщу нос.

– Это было бы странно. Ну, чтобы я стала на год младше тебя. Да и все равно… – я выдерживаю паузу, – в Стоукленде нас ненавидят. Родители в суд подали.

– О. – Нат кивает. – Я слышала об этом, но не знала, правда ли это.

– По их мнению, они не справились со своими обязанностями.

– Ну да! – Подруга распахивает глаза. – Об этом все постоянно говорят. Ну, мои родоки не смолкают. Меня чуть тоже оттуда не забрали.

Я этого не знала. Но вполне объяснимо.

– Ну вот. Именно в этом и дело. Нелепо было бы туда возвращаться.

– Ты, значит, теперь после суда будешь миллионершей? – говорит Нат, внезапно развеселившись, а я качаю головой.

– Вряд ли я что-то получу. Мы и сейчас уже до фига платим. Да и не ради денег все это. А ради справедливости, типа. Чтобы они ответили за свои поступки и все дела. – От одной мысли об этом, как и раньше, скручивает живот.

– Тебе показания придется давать?

– Да. Наверное. Если до суда дойдет. Я не знаю. Родители об этом особо не говорят.

– А. Значит, все не очень серьезно.

– Я такого не говорила. – Я нервно выдыхаю. – Очень серьезно, просто мы не обсуждаем. Мама очень настаивает, она на них так зла… ты же мою маму знаешь…

Подруга кивает. Уж она-то это понимает, как никто другой.

– Я один раз видела, как она на родительском вечере накинулась на мистера Мэннинга. Наезжала и наезжала. Раздавить хотела.

– Ага, вот именно. Она всех раздавить хочет.

Я снова ломаю шоколадку и предлагаю Натали. Она берет кусочек, потом поднимает взгляд, и я вижу, что она снова плачет.

– Оди, я скучала по тебе.