Изольда Извицкая. Родовое проклятие - Тендора Наталья Ярославовна. Страница 57

После смерти горячо любимой жены Паолы, умершей от рака (она буквально «сгорела» в течение двух месяцев), в 1958 году певец влюбился в молоденькую актрису Изольду Извицкую, на которую «положил» глаз сам Алексей Аджубей, могущественный главный редактор «Комсомольской правды», зять Хрущева! Аджубей затаил обиду, и случай расквитаться с соперником вскоре представился.

Однажды Бернес и Извицкая мчались на его «Волге» по площади Дзержинского. На «красный» останавливаться не стали, постовой милиционер засвистел, но Бернес только прибавил газу. Тогда милиционер бросился наперерез машине! Дальше события развивались, как в приключенческой ленте: постовой запрыгнул на капот «Волги», а Бернес вместо того, чтобы ударить по тормозам, продолжал кружить вокруг памятника «железному Феликсу»… Когда начальство узнало, что в происшествии замешан не кто-нибудь, а сам Бернес, дело положили «под сукно», но протокол на всякий случай не уничтожили.

Через несколько недель на концерте, посвященном закрытию съезда комсомола, Бернес исполнил две песни, но на бис петь не стал (в «Москонцерте» его предупреждали о строгом регламенте — две песни и все). В зале сидел Хрущев. «Не может спеть народу лишнюю песню, — хмуро проворчал он. — Зазнался!» Аджубей, сопровождавший тестя на концерт, понял: пора! Вскоре в «Правде» появилась статья «Пошлость на эстраде» — Бернеса упрекали в «дурном музыкальном вкусе» и пении с использованием микрофона — без голоса, а туда же! А следом «Комсомолка» опубликовала фельетон «Звезда на «Волге» — о том, как зазнавшийся артист едва не задавил милиционера. После выхода статьи протокол происшествия на площади Дзержинского был извлечен на свет, на Бернеса было заведено уголовное дело. Все могло кончиться судом, но помогли многочисленные связи — дело удалось замять. Проведенное следствие показало, что большая часть описанных в газете фактов была выдумкой, и дело Бернеса закрыли. Но вокруг Марка Наумовича образовался «заговор молчания». Запланированные концерты сорвались, его перестали приглашать сниматься в кино. Правда, полностью петь ему запретить не могли. В начале 1960-х годов он исполнил новые, мгновенно ставшие популярными, песни «Я люблю тебя, жизнь», «А без меня…», «Сережка с Малой Бронной…», «Я работаю волшебником», «Полевая почта», «Хотят ли русские войны»…

Спустя несколько лет Аджубей извинился перед певцом за всю эту историю, но в кино Бернес уже так и не вернулся. Единственную роль — в фильме Владимира Мотыля по сценарию Булата Окуджавы «Женя, Женечка и «катюша» — он сыграл в 1966 году. Окуджава писал специально для него, в сценарии так и значилось: полковник, похожий на Бернеса…

Рассказывают, что еще до Бредуна за Извицкой с серьезными намерениями ухаживал режиссер Владимир Наумов, предлагая ей руку и сердце, у него она снималась в картинах «Тревожная молодость» и «Мир входящему». Но она чего-то испугалась и, сославшись на то, что отец не даст на сей брак благословения, ретировалась. «Меня папа убьет, если узнает, что он — еврей», — призналась она как-то подруге. Отец внушил ей, что он никогда не даст добро на подобный брак. Кто знает… Возможно, судьба Изольды сложилась бы совсем иначе.

Вокруг Изольды всегда было немало мужчин. Трудно было устоять перед ее непосредственностью и женским обаянием, несмотря даже на то, что по признанию многих очевидцев, походка у Изольды, когда она переставала за ней следить, была немного криволапой. По этому поводу в Каннах произошел небольшой инцидент. Журналисты не смогли не пройтись мимо этого маленького минуса советской красавицы, выставив напоказ «изъян» Извицкой, обозвав ее женщиной-кавалеристом. Актриса очень переживала по этому поводу и позже всегда старалась следить за своей походкой.

Лидия Степанова вспоминает: «Помню за Изольдой еще ухаживал Андрей Эшпай. Она всегда таскала меня на эти встречи с ним. Помню, мы как-то ехали к нему в Дом творчества, да так и не добрались из-за страшного тумана… Он был очень сильно в нее влюблен. Однажды неожиданно приехал ко мне на работу в научно-исследовательский институт при Академии архитектуры на «Волге», которую тогда редко кто имел, и все решили, что у меня с ним роман. А ему просто нужно было пригласить меня в ресторан, чтобы побольше выведать про Изольду, которая в этот момент была на очередных съемках. Сама же она была к нему равнодушна».

Извицкую избрали членом Советского комитета защиты мира, членом Ассоциации по культурным связям со странами Латинской Америки и членом Комитета молодежных организаций СССР. Актриса получила прекрасную возможность беспрепятственно путешествовать по миру и в составе делегаций, молодежных фестивалей, многочисленных встреч, декад советских фильмов, за короткое время посетила Париж, Брюссель, Вену, Будапешт, Варшаву, Рим, Буэнос-Айрес… Путешествуя по миру, Извицкая получала множество маленьких сувениров, презентов, подарков, которые она бережно хранила. В ее коллекции была и смешная лохматая обезьянка, подаренная актрисе австралийскими друзьями на VII Всемирном фестивале молодежи и студентов в Вене, и альбомы с аргентинскими пейзажами из Буэнос-Айреса, и открытки с видами норвежских фиордов, улиц Варшавы, Будапешта и многое другое.

Среди этих памятных подарков есть один, которым актриса особенно дорожила, — маленькая фотография, сделанная в Бельгии, в Брюсселе, на состоявшемся там кинофестивале. На фотографии изображена она сама, в страхе отталкивающая ружье, которое ей кто-то протягивает из-за кадра. Внизу коротенькая подпись: «Самая миролюбивая женщина». И эта фотография, и подпись не случайны — ведь Изольда Извицкая приехала на фестиваль с фильмом «Сорок первый», где сыграла «женщину с ружьем», свою любимую роль, принесшую ей мировую известность.

В перерывах между поездками Извицкая продолжала сниматься в кино. Во второй половине 50-х она сыграла в мелодраме «Неповторимая весна», киноповести «Очередной рейс», драме «Поэт», комедии «К Черному морю». Кто помнит сейчас эти фильмы? И немудрено, ни один из них не шел в сравнение с «Сорок первым». Во всех этих фильмах она играла хоть и главные, но похожие роли, исполнить которые без особого труда могла бы любая начинающая актриса.

Вспоминает Тамара Семина:

«После потрясающего всемирного, совершенно удивительного успеха «Сорок первого», когда красавицу-Изольду весь мир носил на руках, где бы она ни появлялась, в какой бы стране мира ни была, ее сопровождали восторги и искреннее преклонение. Я с ней была в Бразилии. Я — с Катюшей Масловой, она — с «Сорок первым». Боже, что это была за поездка… Что-то невероятное! Как нас там обеих встречали…

Старались к нам прикоснуться, чтобы удостовериться — настоящие мы или нет. Сколько зарубежных журналов и газет писали о нашем приезде. Фотографии, где мы то на пляже, то в казино, то еще бог весть где — две красавицы такие невероятные. Меня так вообще окрестили «русской Бриджит Бардо»… А потом возвращение домой. И что там? Ни работы, никаких предложений — ничего нет. Одни воспоминания. А на что жить?…

Артисты выживают, кто как может. Кто-то участвует в концертах. Кому-то это не под силу — один не любит, другой просто не может… Взять ту же Таню Самойлову. Сначала ее успех по всему миру фильма «Летят журавли», а потом полное забвение. И только последние годы о ней вспомнили, тот же Никита Михалков. А там «две звезды в одной кровати» — Эдик Бредун и Изольда Извицкая. Их ждала одна судьба на двоих».

Вспоминает Татьяна Самойлова:

«С Изольдой Извицкой мы играли вместе в Театре киноактера — встречались то в раздевалке, то в Белом зале, когда заглядывали на минуточку в театр. Но, если я за долгие двадцать лет много играла на сцене, Изольду привлекало только кино. В театр она приходила только по каким-то своим «бумажным» делам — что-то отметить, подписать. Мы ведь в то время обязаны были предъявлять там паспорта, оформлять для поездок документы.