Коллекционер пороков и страстей - Полякова Татьяна Викторовна. Страница 37

– Посмотрим, – пожал Бергман плечами. – Адрес Сивко есть?

– Ага. Сгонять туда?

– Обязательно. Только будь осторожен, не спугни его.

– Надеюсь, туда ходят электрички, ужас как не хочется тащиться на машине.

– Могу поехать с тобой, – предложила я.

– Ты нужна мне здесь, – вмешался Бергман.

Я бы, конечно, возразила, но тут Димка заявил:

– Один сгоняю.

Он подошел ко мне, поцеловал и скрылся за дверью, а Бергман стал звонить по мобильному. Звонил он, как выяснилось, Стасу.

– Станислав Янович? Это Бергман. Мне необходимо еще раз осмотреть дом Лотмана. Нужны ключи и ваше присутствие. Да. Обязательно сегодня. – Бергман выслушал собеседника, сказал «хорошо» и отбросил телефон. – Они на Святом озере. Решили, что поездка развлечет Надю. Вернутся поздно вечером.

– Могли бы и пораньше, до озера всего пятьдесят километров.

– Семейство отдыхает. Придется ждать.

– Я поеду домой, – сказала я. – Позвонишь, как объявятся.

– Оставайся здесь, – интонация была скорее просительной и уж точно не приказной. Опять же, по большому счету, дома мне делать нечего.

Согласно кивнув, я отправилась на первый этаж пить чай с Василием Кузьмичом и слушать его рассказы о колдунах и ведьмах. Однако на этот раз он продемонстрировал мне гербарий восемнадцатого века. Речь зашла о различных эликсирах и плавно перетекла к алхимии.

– Вы не представляете, Леночка, какое количество открытий было сделано из-за элементарной человеческой жадности, – радостно говорил он. – Люди мечтали превращать свинец в золото… Кстати, кое-какие опыты мы с Максимильяном Эдмундовичем повторили…

– И что? Получили золото?

– Деточка, – укоризненно покачал он головой. – Нас интересовал научный эксперимент.

– А эликсир жизни вы, случайно, не надыбали?

– А-а, вы шутите. – Старик махнул рукой и засмеялся. – Скажу вам по секрету, мы пытались расшифровать древние рукописи и получить философский камень.

– Неужто ничего не вышло?

– У вас отличное настроение, как я посмотрю.

– На самом деле настроение скверное. Я сегодня покойника видела, которого перед тем, как убить, пытали электрическим током. Не все свои научные достижения люди используют по назначению.

– К сожалению, – вздохнул Василий Кузьмич и предложил мне еще чаю.

Вадим вернулся, когда мы с Бергманом ужинали.

– Как удачно, – устраиваясь за столом, сказал Волошин. – Кишки с голодухи сводит.

Лионелла подала ему приборы, и, пока мы ели, Вадим успел рассказать о затянувшемся общении со следователем.

– Им не терпелось упечь меня за решетку. Хоть на сутки. Но так и не придумали за что. Похоже, в этом городе мы становимся суперпопулярны. А у вас что нового?

Бергман сообщил, что Димка уехал в соседнюю область навести справки о муже Ядвиги Лотман.

– Наверняка какой-нибудь шустрый малый, лет на двадцать ее моложе, с сильным тяготением к деньгам и криминалу.

– Посмотрим, – дипломатично произнес Бергман. – Мы ждем возвращения Вербицких с прогулки, чтобы еще раз осмотреть дом.

– А зачем нам их ждать, когда в машине лежат отмычки?

Мы оба уставились на Бергмана, он едва заметно усмехнулся.

– Предлагаю закончить ужин.

Так как в дом мы собирались проникнуть незаконным путем, подъезжать на машине близко не стали. Оставили ее метров за пятьсот от жилища Лотмана, воспользовались задней калиткой и в дом входили со стороны сада, через веранду. В общем, действовали как заправские взломщики.

Мы вошли в холл, когда Бергман сделал нам знак молчать. Мы замерли, прислушиваясь. Тишина. Я совсем уже решила, что Бергман на этот раз ошибся, как вдруг раздались вполне отчетливые шаги, кто-то осторожно, но довольно быстро двигался в нашу сторону. Мужчины переглянулись, Вадим снял ботинки и почти бесшумно переместился к входной двери. Мне указали на соседний шкаф, за которым я и укрылась, а Бергман занял позицию у распахнутой двери в ту часть дома, где была галерея и кабинет хозяина. Ожидание длилось пару минут. В дверях возник темный силуэт. На улице было светло, но окна в холле отсутствовали, света, что доходил из столовой и с лестничной клетки, было явно недостаточно. Ко всему прочему, приходилось соблюдать осторожность, оттого разглядеть, кто появился в холле, оказалось непросто.

Человек замер на пороге, должно быть, почувствовав опасность. Вряд ли заметил нас, скорее интуиция сработала. Он вдруг развернулся и бросился бежать, рассчитывая покинуть дом через окно галереи или вовсе ни на что не рассчитывал, и гнал его обыкновенный страх. Бергман и Вадим бросились следом, и я не придумала ничего умнее, как поспешить за ними.

Через минуту мы все оказались в галерее. Здесь со светом был полный порядок, и я увидела, что на полу сидит Галина Андреевна, в черных джинсах и черном свитере, с волосами, стянутыми в хвост на затылке. В таком наряде она больше походила на ниндзя, чем на элегантную деловую женщину. Над ней нависал Вадим, держа руку на ее плече. Должно быть, сбил ее своим весом во время погони. Бергман стоял в трех шагах от поверженной дамы и вертел в руках какой-то журнал.

– Вам что здесь понадобилось, дамочка? – хмуро произнес Вадим, обращаясь к Галине.

– У меня встречный вопрос, – усмехнулась она.

– Думаю, вы, дорогая, понимаете: назрела необходимость побеседовать откровенно, – ответил Бергман. – Хочу вас предупредить: если вы своей откровенностью нас не удостоите, я вынужден буду сдать вас в полицию, и вы окажетесь в очень неприятной ситуации.

– Ты не станешь вызывать полицию, ты сам здесь…

– Ошибаетесь. Мы тут с разрешения хозяйки дома, она это охотно подтвердит.

Бергман протянул Галине руку, помощь она приняла неохотно. Мы прошли в кабинет Лотмана и устроились в креслах. Галина оказалась между Бергманом и Вадимом, прямо напротив меня. Бергман продемонстрировал журнал, который все еще держал в руках, и спросил:

– Зачем вам понадобился каталог коллекции?

– Хотела кое-что уточнить.

– А конкретнее?

– Какие именно картины пропали.

– Что вам мешало обратиться в полицию? Их эти картины тоже очень интересуют. Оказали бы помощь следствию. Кстати, как вы попали в дом?

– Дверь была открыта.

Бергман выразительно взглянул на Вадима, тот поднялся и подошел к Галине.

– Извиняюсь, дорогая…

– Не смей меня трогать, – закричала она, но на Вадима ни ее крик, ни слабое сопротивление впечатления не произвели. Ключи висели на шнурке, надетом на шею, скрытые от глаз свитером.

– Все интереснее и интереснее. Пора вызывать полицию или вы все-таки начнете говорить?

– Да, у меня есть ключи. И что такого? Мы несколько лет были с Лотманом любовниками. И вполне естественно…

– По вашим собственным словам, вы очень редко здесь бывали. С какой стати ему давать вам ключи? Это первое. И второе: после того как ваши отношения прекратились, Лотман потребовал бы их назад. Скорее всего и замки бы поменял на всякий случай.

– Ну, хорошо. Я воспользовалась случаем и сделала дубликат ключей. Сама толком не знаю почему. У женщин бывают весьма странные фантазии.

– Вот как? Хорошо, будем считать объяснение удовлетворительным. Поговорим вот о чем: накануне убийства Лотман продал картину коллекционеру, который ранее уже приобрел у него две картины. Шацкий был посредником. Натан Давыдович не мог обойтись без него или Шацкий, желая получить свой процент, продавца и покупателя друг к другу не подпускал?

Казалось, тот факт, что Бергман сменил тему, Галину обрадовал, заговорила она с воодушевлением. Для начала презрительно фыркнула.

– Покупателя Натан прекрасно знал и от Шацкого избавился бы с удовольствием. Если бы мог. Но Шацкому он был кое-чем обязан. И исправно платил двадцать процентов от каждой сделки.

– Не испытывайте нашего терпения, дорогая. В чем причина такой доброты?

– Натану это уже не повредит, – пожала она плечами. – И я могу сказать… Шацкий помог ему избавиться от зятя. То есть он и не думал помогать, Натан его попросту использовал. Попросил достать героин. Наплел какую-то чушь о том, что хочет поставить некий творческий эксперимент. Левушка помог. У него в друзьях всякой швали достаточно, сплошь непризнанные гении. А когда Гаврила вдруг скончался… Поначалу Шацкий не догадывался о своей роли, Натан трубил налево и направо, что зять – наркоман. Но потом, каким-то образом узнав подробности, все понял.