Роковой оберег Марины Цветаевой - Спасская Мария. Страница 30

– Все, Василий, поехали домой! – быстро заговорила я, чтобы уйти от странного разговора, неуместного и ненужного в данной ситуации. Меньше всего мне хотелось вникать в причины его фобий, да и не было на это времени. – Нас ждет Юрик! Я так по нему соскучилась!

– Жень, я не поеду. Возьми, – кивнул Василий на пачку денег, валявшуюся на сервировочном столе, и, закрыв лицо ладонями, добавил глухим голосом: – Купи Юрику что нибудь от меня.

– Поехали! – еще раз повторила я, дотрагиваясь до плеча Василия. Он вздрогнул и, вскинув голову, посмотрел на меня так, что я, не дожидаясь еще одного братского поцелуя в лоб, выбежала из комнаты.

Домой я вернулась, увешанная пакетами с подарками. Там были сладости, игрушки, я накупила в супермаркете всего, что может порадовать маленького мальчика. Пока раздевалась, услышала разговор, доносившийся из гостиной. Андрей беседовал на повышенных тонах с незнакомым мне мужчиной.

– Как адвокат семьи Лурье я предлагаю компромисс, – раздраженно вещал хорошо поставленный мужской голос. – Франсуа объявил о вознаграждении за брегет. Сумма обещана в точности такая, в какую оценили часы независимые эксперты по каталогу. Месье Лурье понимает, что часы представляют для вас большую ценность, раз вы решились проникнуть в гостиничный номер и перерыть его вещи.

– Это голословное обвинение, которое не имеет под собой доказательной базы, – оборвал адвоката Андрей. – Вы можете доказать, что именно я перевернул вещи вашего доверителя?

– Кроме вас, больше некому, – буркнул адвокат. – Из номера ничего не пропало, значит, это были не воры. Но кто то что то искал, это видно невооруженным глазом. Мы не стали обращаться в полицию, хотя у нас есть свидетели, способные подтвердить в суде, что в отсутствие постояльцев в номер Лурье кто то входил и что то искал. Это видно по записи видеокамер в коридоре отеля. Возможно, вам и удастся убедить присяжных, что это были не вы, но судебного процесса не избежать. А это нервы и деньги, как вы сами хорошо понимаете. Но мы готовы проявить лояльность и замять это дело, а со своей стороны просим не выдвигать обвинение против мадам Лурье. Как отец вы должны ее понять. Несчастная бездетная женщина не смогла устоять, увидев прелестного ангела, спящего в детской кроватке. Ваш сын великолепен. Простите ее, она не ведала, что творит.

– Бог простит, – выдохнул Андрей, и мне показалось, я слышу, как скрипнули его зубы.

– Значит, вы не в претензии? – обрадовался адвокат французов, не уловив настроения хозяина дома. – Тогда давайте подпишем мировое соглашение и не будем портить друг другу жизнь.

Зашуршала бумага, послышался облегченный вздох, и отчим раздраженно проговорил:

– Что то еще? Может, вы ждете, что помимо этого документа я дам вам устные заверения, что снова не приду в номер к Франсуа Лурье и не стану рыться в его вещах?

– Было бы неплохо, – подхватил собеседник отчима.

– Считайте, что вы их получили. Тем более что ни я, ни мои близкие никогда ничего подобного не делали. Я догадываюсь, господин адвокат, для чего вы придумали историю с незаконным вторжением в номер. Я уважаю чужой труд, поэтому понимаю, что вы отрабатываете свой гонорар всеми возможными способами, на какие у вас хватает совести. Но имейте в виду, что ложь в таком неприкрытом виде мне претит. Всего хорошего, мне пора к сыну. Юре нужно ложиться спать.

Я надевала тапочки, когда в прихожую выскочил высокий крепкий мужчина в отлично сшитом костюме, чуть не сбив меня с ног кожаным портфелем. Он бросил на подзеркальник визитку, сдернул с вешалки пальто и вышел из дома, хлопнув дверью.

– Привет, – заглянула я в гостиную. – Все в порядке?

– Добрый вечер, Женька, – откликнулась Вероника, наливая в бокал сухое вино. – Как тебе сказать? Лурье предпринимают попытки оклеветать Андрея, чтобы в глазах присяжных выглядеть жертвами.

– Иногда такой номер проходит, и этот ушлый тип, их адвокат, должно быть, подумал, что попытаться в любом случае стоит, – усмехнулся Андрей.

Отчим расхаживал перед пылающим камином. В руках он держал одного из героев «Винни Пуха», игрушечного Тигрулю, сердито похлопывая им себя по ноге.

– Где Юрик? – осведомилась я, затаскивая в комнату подарки. – Я ему кое что принесла!

– Жень, ну зачем ты, – смущенно откликнулся отчим. – Юрик и так получил сегодня кучу игрушек. Истратила бы лучше деньги на себя.

– Это не от меня, Василий просил передать, – улыбнулась я.

– Неси наверх, там Ольга Владимировна, они с Юриком перед сном играют, – подсказала Вероника.

Я поднялась на второй этаж и еще на лестнице услышала задорный смех братишки и его радостные выкрики: «Аф, Аф!»

– Бося, Босенька, иди же сюда! – звала собачку домработница.

Я приоткрыла дверь и заглянула в комнату.

– Привет привет! Кто к Юрочке пришел? Женя пришла! Игрушки и конфетки принесла! – пропела я голосом Козы из сказки.

Юрик с радостным визгом бросился ко мне, и я, подхватив малыша на руки, закружила с ним по комнате. Юрик устроился поудобней на моих руках и стал показывать на кроватку, повторяя: «Аф, Аф!»

– Бося отказывается от еды, – пожаловалась Ольга Владимировна. – Мы с Юриком хотим покормить ее любимыми печеньками с беконом, а Босечка забилась под кровать и дрожит. Должно быть, заболела. Убежала то без одежки, а на улице мороз.

– Подождите, когда это Бося убегала? – растерялась я, не припоминая ничего подобного.

– В тот вечер, когда Марьяночку убили, – прошептала женщина, виновато глядя на меня.

Я с удивлением смотрела на домработницу, а она торопливо рассказывала:

– Я не хотела вам говорить, не до того было. Василий в тот день ударил Босю ногой, она перенервничала. Марьяна Федоровна сильно шумела, когда вернулась с выставки, и Бося, должно быть, снова испугалась. И когда я открыла дверь, чтобы идти домой, собачка выскочила на улицу, пролезла под калиткой и побежала к лесу. Я ловила ее минут сорок, а потом, когда поймала, побоялась нести к вам. Марьяна была не в духе, не хотелось попасться ей под горячую руку. Я же понимала, что мне за Босю влетит по первое число.

– Когда же вы принесли собаку домой? – никак не могла я вникнуть в суть ситуации.

– Утром, когда пришла на работу.

– То есть Боськи всю ночь не было дома? – растерянно спросила я, окончательно переставая что либо понимать.

– Не было, – подтвердила женщина.

– С кем же тогда гуляла крестная Юрика? – протянула я, недоверчиво глядя на Ольгу Владимировну. – Вероника говорит, что в момент убийства мамы как раз выгуливала собаку. Их вместе с Босей видела продавщица, отпустившая Веронике сигареты. Что то я не пойму, как это может быть. Мне даже интересно. Ольга Владимировна, пойдемте, спросим.

Подхватив поудобнее малыша, я спустилась по лестнице. За мной следом шла домработница, прижимая к груди трясущуюся в ознобе собачку, которую нам с трудом удалось вытащить из под кровати.

Завербовав Лучкову, Сергей Эфрон вознесся в глазах начальства на небывалую доселе высоту. Ему стали поручать задания, о которых он раньше и помыслить боялся. Организация и похищение генерала Миллера легли на плечи мужа Цветаевой, хотя лично он в операции участия не принимал, а только ее готовил. Но этого хватило, чтобы после пропажи генерала имя Эфрона всплыло при расследовании обстоятельств его исчезновения, и Сергея Яковлевича как ценного кадра спешно переправили в СССР. До этого в Советский Союз вернулась Ариадна, а Марина и Мур остались в чужой стране, без родных, без близких и средств к существованию. Со стихами тоже было нехорошо. За спиной М. коллеги литераторы шептались, что госпожа Цветаева бесстыдно раздвигает пределы обнажения человеческой души, что приходит в литературу в папильотках и купальном халате, и чутья к тому, что дозволено и что не дозволено, у поэтессы нет и в помине. Из за многочисленных романов бывшие соотечественники называли Марину Казановой в юбке, уверяя друг друга, что в ней нет ничего от женщины, что она обуреваема дьявольской гордыней. А после предательства Эфрона так и вовсе стали сторониться как зачумленной. Время от времени, бегая по Парижу в поисках переводов, чтобы хоть немного поддержать материально себя и Мура, Цветаева видела Верочку Лучкову. Ее соперница по Родзевичу отлично выглядела и, судя по всему, была вполне довольна жизнью.