Я родом из СОБРа - Зверев Сергей Иванович. Страница 40

Только что подполковник получил распоряжение от начальника штаба бригады о том, что на территории его разведбата будет размещаться прикомандированная группа сотрудников МВД России по Южному федеральному округу. Андреев слабо разбирался в структуре и организации органов внутренних дел. Он понимал различие между уголовным розыском и экономическим отделом, но не более того. Подполковник провоевал уже год и успел насмотреться на милицию в Чечне. Присылаемые в командировку на сорок пять суток (потом этот срок увеличили до трех месяцев, а позже и вовсе сделали полгода) милиционеры из России практически бездействовали и охраняли сами себя, напиваясь по вечерам до бесчувствия. Для них это была тяжкая повинность, все они прекрасно понимали, что с десяток человек в каком-нибудь чеченском селе порядок не наведут. Да еще во время постоянно идущих боевых действий, когда не знаешь, с какой властью проснется село завтра. Поэтому руководство старалось отправить в командировку не особо толковых и старательных, оставляя таких дома. Если отослать лучшие кадры, то кто же будет поддерживать порядок в России? Полуторный оклад и триста рублей в день служили слабой мотивацией для успешной работы среди чеченцев. Главной задачей этих людей становилось успешное возвращение домой. Прожить благополучно еще один день, особо не рискуя, – вот что было главным. Строго судить этих сотрудников милиции не хотелось. Оставаясь во враждебном окружении, русские запирали покрепче двери на ночь и заглушали свою беспомощность и страх по старому русскому обычаю, даже во сне не расставаясь с оружием. Андреев видел таких, он все прекрасно понимал и воспринимал подобную практику как неизбежное зло, и мирился с этим, но терпеть подобное разгильдяйство во вверенном ему подразделении он не собирался.

Пользуясь хорошим отношением к нему командира бригады как к отличному офицеру, Андреев решился на неслыханное дело. Он стал обсуждать приказ, еще не выполнив его.

– Товарищ полковник, ну в чем я провинился? Зачем мне этот сброд? Они всю дисциплину у меня развалят!

– Обсуждение закончено! Вы свободны! – Тон у командира бригады был холодным и резким. Так он еще не говорил с Андреевым. Подполковник осекся на полуслове, резко вскинул руку к козырьку и четко развернулся через левое плечо.

– Василий Трофимович, – негромко произнес ему в спину его начальник обычным тоном. – Я немного слышал об этих ребятах. Это элитное подразделение МВД. Думаю, проблем у тебя с ними не будет. Все, иди.

Андреев еще секунду постоял, переваривая информацию, затем шагнул левой ногой вперед и опустил руку, четко проделав строевой прием под названием «отход от начальника». Он вышел, не обернувшись.

Отдав распоряжение начальнику караула, несшего суточное дежурство по охране территории батальона, подполковник занялся своими делами.

Два подъезжающих к шлагбауму запыленных БТРа он увидел из маленького окошка штабной палатки. На боевых машинах не было номеров, что в армии являлось недопустимым. С «брони» свисали синие армейские одеяла и полосатые матрацы. Подполковник поморщился. «Могли бы и убрать. Ладно в движении, черт с ним, но здесь же не базар». С бронетранспортера осторожно спрыгивали, даже медленно слезали крепкие парни. Осторожно потому, что вес бронежилета и разгрузки, набитой патронами до отказа, не давал им возможность двигаться быстро и стремительно. Все они были в камуфляже, который Андреев еще не видел. Кроме обычных автоматов и пулеметов, командир заметил пару бесшумных «стволов» с глушителями. У всех были «стечкины», которые приобрели невиданную популярность во время чеченской войны. Раньше их выдавали танкистам и гранатометчикам, как удобное и относительно малоразмерное оружие, потом пистолеты заменили на укороченные автоматы. «Стечкин» перешел на вооружение спецподразделений и сразу «прижился» там. Неплохая кучность боя, прицельная дальность в двести метров, обойма в двадцать патронов в рукоятке и боекомлект на восемьдесят патронов в удобной кожаной сумке на поясе делали это оружие незаменимым в спецоперациях, когда спецназовец, в силу обстоятельств, мог оставаться один и вести прицельный огонь, некоторое время не нуждаясь в боеприпасах.

На КПП собровцы долго ждали начальника караула. Замученный молодой солдат в тяжелом бронежилете и с двумя подсумками на поясе долго не мог понять, чего от него хотят, бессмысленно глядел в красивые бордовые удостоверения с надписью «МВД России» (а тогда такие документы были редкостью), и до него никак не доходило, какое отношение эта молчаливая и дисциплинированная группа кавказцев (в переговоры старшего группы с часовым никто не вмешивался), так похожая на чеченских боевиков, имеет к милиции. Наконец Замир, раздраженный испугом и непонятливостью часового, просто крикнул ему с башни БТР:

– Ну-ка позови начальника караула!

Услышав знакомые слова, солдат повернул голову и крикнул в открытое окно караульного помещения:

– Хведор! Эй, Хведор! Здеся начальника надо! Я ничего не понимаю!

В окно караулки высунулось молодое лицо в веснушках с более осмысленными глазами. Алексей разглядел лычки сержанта. Помощник начальника караула оглядел прибывших и скрылся обратно. Часовой, выполнив свои обязанности, отступил на пару шагов подальше от шлагбаума и сжал покрепче автомат, висевший у него на груди. Пару раз он покосился на Замира, который с высоты равнодушно оглядывал окрестности с сигаретой в зубах. Камуфляжную куртку он снял, и из-под майки виднелись обнаженные мощные волосатые руки борца. Голову он побрил наголо еще вчера, а чтобы в глаза не било заходящее солнце, нацепил на нос черные очки. Его огромные ладони покоились на пулемете, лежавшем на коленях. «Рэмбо в кавказском варианте, – усмехнулся Чижов. – Тут любой напугается, не то что этот паренек из глухого угла России».

После звонка из караулки Андреев еще минут пять подписывал документы по расходу боеприпасов, затем не торопясь вышел из палатки. До шлагбаума еще минуты три ходу, и он оказался лицом к лицу с тем «сбродом», который так не хотел видеть. Однако первое впечатление оказалось не таким уж мрачным, как он предполагал. Во-первых, старшим группы оказался бывший армейский офицер – в таких вещах Андреев разбирался сразу, – а во-вторых, прибывшие явно не были похожи на затравленных обстоятельствами сотрудников милиции с лицами скрытно пивших алкоголиков, которые приехали отбывать очередную ссылку. В их поведении чувствовалась независимость и уверенность в себе.

Но все равно подполковник сделал то, что и намеревался сделать. Он построил этих «терминаторов» (это было первое определение, которое пришло ему на ум, когда он увидел их поближе) и прочитал им короткую лекцию о режиме и распорядке части, находящейся под его командованием. Затем подозвал старшину и приказал разместить вновь прибывших в землянке разведроты. Потом забыл о них, поглощенный текущими заботами.

Алексей не придал значения слову «землянка». Он подумал, что это обычная армейская палатка, наполовину врытая в землю. Каково же было его удивление, когда их действительно привели в землянку, выстроенную с учетом всех неожиданностей, которые случаются на войне. Трехслойный накат из бревен наверняка предохранит от прямого попадания мины или подствольной гранаты. Лучи окопов, расходящиеся в три стороны от входа, заканчивались оборудованными местами для стрельбы стоя. В самой землянке было сухо и тепло, стояла печка, возле бревенчатых стенок располагались нары. И самое главное, это временное жилище группы не было совершенно видно с дороги, которая проходила в трехстах метрах. Привыкшие за год войны ко всем неприятностям командировок, собровцы были приятно удивлены неожиданным комфортом. Алексей еще подумал, что если повесить автоматы «ППШ» на вбитые в бревенчатые стены мощные гвозди, то получится картина «Партизаны Белоруссии на отдыхе». Разложив вещи, распаковав рюкзаки и вытащив все необходимое, пристроив оружие возле своих спальных мест, ребята собрались возле командира. Пистолеты и ножи никто не снял. Саня Гордюшенко по кличке Гордей оглядел своих подчиненных и ухмыльнулся. По традиции полагалось отметить день приезда,чтобы командировка получилась удачной. Это потом они недоспят, недоедят в суматошной круговерти боевой работы. Но сейчас они были свободны.