В день пятый - Хартли Эндрю Джеймс. Страница 6

Томас уже направлялся к входной двери, когда она открылась, и с продуваемой ветром улицы ему навстречу принесло голоса. Джима и чей-то еще. Схватив записку, Томас поспешно засунул ее в карман, и тут как раз на кухню прошел священник.

— Все в порядке, Томас? — спросил Джим. — Это отец Билл Моретти. Мы встретились на улице.

Второму мужчине было под шестьдесят, он сильно сутулился, но его глаза были яркими и проницательными.

— Примите мои соболезнования в связи с вашей утратой, — сказал он, протягивая руку.

— Спасибо, — поблагодарил Томас.

— Не желаете начать прямо сейчас? — предложил Джим, выжидательно переводя взгляд с Томаса на другого священника, стряхнувшего с плеч тяжелую старомодную шубу.

— Начать что? — недоуменно промолвил Томас.

— Извините, — сказал Джим, улыбаясь собственной забывчивости. — Отец Моретти — тот самый адвокат, который должен был прийти, чтобы разобрать вместе с вами вещи вашего брата.

Какое-то мгновение Томас молча таращился на нового священника, потом спросил:

— Если вы адвокат, то кто же сейчас наверху?

Глава 4

Томас начал движение первым, но и он полностью пришел в себя только к тому моменту, как успел подняться до середины лестницы. Его влекло вперед смутное негодование, которое Найт и сам не мог объяснить. Джим не отставал от него, замешкавшийся адвокат замыкал тройку. Добежав до двери комнаты брата, Томас повернул ручку и навалился плечом на дерево, но полотно не поддалось. Ему показалось, что внутри раздавались какие-то звуки, затем он принялся всем своим весом с силой бить в дверь, объятый внезапной яростью.

— Томас, подождите! — окликнул его Джим, хватая за руку. — Этот человек может быть вооружен. Возможно, он… Но Томас не реагировал на эти слова. Стиснув зубы, он снова толкнул дверь. Сквозь шум собственных ударов Найт смутно услышал, как Джим просит адвоката вызвать полицию. Наконец косяк разлетелся в щепки, и дверь распахнулась. В комнате никого не было, окно распахнуто настежь. Томас ворвался внутрь, ухватился за раму и выглянул наружу, но ничего не увидел на снегу. Джим следовал за ним по пятам. Все произошло в одно мгновение: движение за спиной, приглушенный хруст, затем стон падающего на пол Джима. Паркс, если его фамилия действительно была такова, прятался за дверью, дожидаясь их. Расправившись с Джимом, он угрожающе двинулся на Томаса.

— Подождите! — воскликнул тот, поднимая руку, чтобы защититься. — Что вам нужно? Но его противник ничего не сказал. Он поднял правую руку, и Томас увидел огромный кулак, похожий на дубинку, словно на кисть надета неестественно большая перчатка или она чем-то обмотана. Томас попятился к окну и наткнулся бедром на подоконник. Подняв кулаки, он расставил ноги, дожидаясь, когда противник набросится на него. Джим неподвижно застыл на полу. Теперь Паркс показал вторую руку, и Томас почувствовал, как его сердце пропустило удар, охваченное паникой, вызванной не столько страхом за свою жизнь, сколько необычностью увиденного. Противник сжимал в руке то, что можно было описать только как меч — короткий, всего дюймов восемнадцать или около того, с лезвием в форме листа, расширяющегося к концу, смертельно опасным на вид. Подобное оружие мог выбрать только психопат или рьяный последователь какого-то культа. Томас опешил, не зная, как быть.

— Можно будет обойтись и без этого, — дрогнувшим голосом пробормотал он.

— Au contraire, [2]— мрачно усмехнулся его противник.

Шагнув вперед, он по широкой дуге взмахнул мечом в сторону лица Томаса.

Тот среагировал интуитивно, отпрянув назад и пытаясь отбить меч левой рукой, в то время как правой нанес неистовый тычок. Послышался отвратительный шлепок удара холодной стали меча по растопыренной ладони. Боль была такая острая и резкая, что Томас не сразу сообразил, что ему досталось не лезвием, а рукояткой. Паркс развернулся плечом вперед, уворачиваясь от атаки, одновременно выбросил правую руку, нанося Томасу сокрушительный удар в челюсть. Это была не перчатка, не тряпка, намотанная на кисть. Кулак оказался твердым и прочным, словно сталь. Он отправил Томаса на пол так, будто его лишили ног. Перед глазами у него сгустился мрак. Найт сознавал, что падает, но никак не мог это предотвратить.

Практически беззвучно Томас рухнул на ковер. Он не потерял сознания полностью, но на какое-то мгновение был настолько дезориентирован, что не мог пошевелиться. Найт лишь смутно почувствовал, как Паркс перешагнул через его распростертое тело, понял, что тот выбрался из окна на свободу задолго до того, как он, Томас, пришел в себя настолько, чтобы как-либо этому помешать.

Даже полностью очнувшись, Найт продолжал лежать на полу, осторожно ощупывая ушибленный при падении затылок, и лишь потом неуклюже уселся на корточки. В нескольких шагах от него застонал Джим.

— Все прошло замечательно, — пробормотал Томас.

— Черт побери, что это было?

— Меч.

— Меч? Какой еще меч? — удивился Джим. — Я не видел никакого меча.

— Наверное, тебе самому к этому времени уже можно было давать отсчет, — заметил Томас, усаживаясь на полу и откидываясь на стену.

— У тебя получилось не многим лучше, Тайсон, [3]— усмехнулся Джим. — Адский пламень, чем он меня ударил?

— Тем же, чем и меня, — сказал Томас. — Это было что-то вроде стальной перчатки. Что-то среднее между рыцарской рукавицей и самым здоровенным в мире кастетом. С тобой все в порядке?

— Кажется, да. А с тобой?

Медленно встав, Томас кивнул только тогда, когда полностью выпрямился и убедился в том, что пол не плывет обратно, ему навстречу.

— Этой штуковиной подонок едва не проломил мне череп, — пробормотал он. — Предпочитаю не думать о том, что он мог бы сделать мечом.

Джим ощупал левый висок. Из-под лопнувшей кожи вытекала тоненькая струйка крови, но это не шло ни в какое сравнение с распухающим синяком.

— Я сказал: «Подождите. Он может быть вооружен», — язвительно произнес Джим. — Но нет. В правом углу ринга у нас Томас Найт, приехавший из далекого Идиот-Сити.

— Спасибо, — виновато промолвил Томас. — Извини.

Развернувшись, он выглянул из окна и увидел отпечатки на крыше над крыльцом, которые на краю заканчивались беспорядочным скольжением. Перегнувшись через подоконник, Найт осмотрел улицу, но преступника нигде не было видно. Он даже не смог разобрать, куда ведут следы.

Проклятье!

Томас сам не мог сказать, чем так взбешен. Стоя у окна на холоде, он чувствовал, как ярость быстро затихает. В конце концов осталось только ощущение бестолковости, смешанное с досадой по поводу того, что с ним так сурово обошлись. Пробормотав под нос ругательство, Томас повернулся к Джиму, который осторожно перебрался на край кровати, по-прежнему потирая висок.

В дверях появился адвокат и спросил:

— Все в порядке?

Томас бросил на него мрачный взгляд.

— Все просто бесподобно, — ответил Джим, сардонически невозмутимый.

— Этот человек что-то искал, — заметил Томас, подсаживаясь к нему на край кровати и окидывая взглядом разгром, учиненный в комнате: бумаги рассыпаны по полу, книги разбросаны, скудные остатки жизни брата раскиданы без сострадания и уважения… — Он спросил, Найт ли я, — задумчиво продолжал Томас, стараясь вспомнить подробности. — Я рассудил, что он имел в виду меня, но, полагаю, на самом деле речь шла о моем брате. Этот тип сказал, что его фамилия Паркс. Я решил, что он адвокат, но, думаю… не могу сказать точно. Он не был знаком с Эдом лично, но, мне кажется, пришел сюда, чтобы с ним встретиться. По-моему, он не знал о смерти моего брата, — добавил Томас, встревоженный догадкой.

Джим нахмурился и сказал, растирая шишку на голове:

— Даже не знаю, как тут быть.

— Я тоже, — признался Томас.

— Что-нибудь пропало? — спросил Джим, поднимая с пола книгу и рассматривая ее.