Адвокат под гипнозом - Борохова Наталья Евгеньевна. Страница 31

– То, что он чрезвычайно опасен! Для него человеческая жизнь стоит немного. Знаете, сколько он знает способов умерщвления?

– Не имею понятия. Только думаю, что, для того чтобы лишить кого-либо жизни, требуется мотив.

– Совершенно с вами согласен! – подтвердил собеседник. – Мотив требуется здоровому человеку, но больному он не нужен!

«Вот он, момент истины! – воскликнула про себя Кристина. – Как мне сразу не пришло это в голову? Я имею дело с больными людьми! Все пациенты доктора Левицкого, из той самой группы «С», больны! Причем тяжело. Я же пытаюсь объяснить их слова и действия с точки зрения здорового человека».

– Эй, Кристина! Где вы там потерялись? Вы себя нормально чувствуете? – обеспокоенно спросил мужчина.

«Хороший вопрос! Больна ли я? – вяло подумала девушка. – До чего же я докатилась, если сумасшедшие мне задают такой вопрос?»

– Все нормально, – отозвалась она в трубку. – Значит, вы считаете – это Агент?

– Без вариантов, – отрубил собеседник. – Он свихнулся на идее преследования настолько, что каждого воспринимает как личного врага. Помню, ваш отец ему не особо нравился. Точно, он!

Кристина молчала. Что, если бы она сказала ему о подозрениях Фиалки? А той, в свою очередь, сообщила бы, что думает о ней Агент. А ему пожаловалась бы на Супруга. Замкнутый круг!

– У каждого из нас была своя тема, – продолжал тем временем собеседник. – Только Агента интересовали исключительно убийства, слежки и погони. Он, кажется, даже говорил о том, что высший пилотаж – совершить убийство так, чтобы все думали на несчастный случай. С вашим отцом произошла странная история. Наводит на размышления, знаете ли…

Кристина вдруг почувствовала, что необыкновенно устала от этого разговора, просто вычерпала себя до дна. Она даже не стала прощаться. Просто дала отбой. А когда звонок повторился, засунула трубку под подушку и лежала на ней до тех пор, пока настойчивый трезвон не прекратился…

Дни превратились в бесконечную ленту, тянущуюся калейдоскопом уже просмотренных картин. Хлопала входная дверь, раздавались телефонные звонки, из щели под дверью в кухне тянуло сигаретным дымом. Ника приходила, уходила, рассказывала бесконечные анекдоты про психологов и сама над ними смеялась. К зеркалу Кристина больше не приближалась, боясь увидеть в нем свое отражение. С фотографии в рамке улыбалось симпатичное девичье лицо, принадлежащее какой-то другой девушке, а вовсе не той, которая часами лежала теперь на кровати в своей комнате и рассматривала трещину на потолке. Иногда она переводила взгляд на циферблат часов, наблюдая, как секундная стрелка бежит по кругу. Один круг, второй, третий… Это доводило до неистовства. День сменял вечер, а потом ночь. Опять приходило утро, а за ним новый день. И так без конца. После лета должна была наступить слякотная осень, потом холодная вьюжная зима и, наконец, суматошная весна с лужами, непроходимой грязью и авитаминозом. Неужели люди не замечают никчемности жизни? Каждый день и год повторяется одно и то же. Неужели они не устают от этого? Вот если бы стрелки побежали вспять, а зимой на снегу расцвели мимозы! Вместо положенных морщин на лицах стариков заиграл бы румянец, а волосы завились в роскошные локоны! Но такого не будет. Никогда. Все в жизни повторяется с одуряющим постоянством. Ко всему можно привыкнуть. От всего можно устать. Ее лично уже больше ничто не волнует. Ей все не мило.

Кристина встала, надела футболку, джинсы и потащилась на улицу, где не была уже пару недель. Был ясный вечер, и глаза, отвыкшие от дневного света, болели. Ей хотелось, чтобы наступила ночь, исчезла наконец суета погожего вечера. Она шла по улице, удивляясь, как весело резвятся дети на площадке, как беззаботно целуются парочки на скамейках, как оживленно болтают между собой старушки. «Они все умрут, – думала она, удивляясь, словно видя мир в первый раз. – И знают об этом. Как они могут казаться такими счастливыми? Кто-то уйдет раньше. Кто-то позже. Но это случится с каждым. Обязательно».

Она дошла до шоссе, где совсем недавно погиб ее отец. Машины шли на скорости, стремясь за город, на выходные. Тут и там раздавались нетерпеливые гудки. Никому не было дела до девушки, одиноко стоявшей на тротуаре, всего в десятке метров от подземного перехода. У нее на плече была сумка, словно она тоже собралась в дальнее путешествие.

Кристина завороженно смотрела на вращающиеся колеса, встречала взглядом одну машину, провожала ее глазами до тех пор, пока она не скрывалась за поворотом, а потом находила новый объект для наблюдения. Так же как и в случае со стрелками на часах, бесконечный поток начинал утомлять. Во рту пересохло. Страшно болела голова. Значит, так будут пролетать ее дни, безликие, как эти автомобили, исчезая за поворотом, словно их и не было? Так зачем же она жила, училась, получала профессию? Только для того, чтобы, поработав немного, уйти на пенсию и умереть? Нет, она не согласна.

И девушка с сумкой, подумав секунду, шагнула на проезжую часть…

Глава 14

Телефонный звонок, казалось, проникал прямо в мозг. Елизавета повернулась на бок, но противный трезвон не прекращался. Кому-то, похоже, не было никакого дела до того, что начиналось субботнее утро. Рука потянулась к трубке.

– Ал-ло! – проговорила она, еле преодолевая границу между сном и реальностью.

– Адвокат Дубровская? – послышался на другом конце провода напряженный мужской голос. – Это вы?

– Она самая. А что нужно?

– Кристина Каменева – ваша клиентка?

– Ну, да… Была. Но я не понимаю, что вы от меня хотите?

– Приезжайте в первую городскую больницу. Записывайте адрес.

– Но позвольте, по какому праву вы будите меня спозаранку и требуете куда-то ехать? Я – не «Скорая помощь», а всего лишь адвокат, – вяло сопротивлялась Елизавета, шаря по прикроватной тумбочке в поисках ручки и листка бумаги.

Но на мужчину в телефонной трубке ее защитительная речь, произнесенная сонным недовольным голосом, похоже, не произвела никакого впечатления.

– Ваша клиентка попала под машину. Похоже, суицид. В ее вещах мы нашли только вашу визитку. Не будем же мы спрашивать у трупа, как найти его близких и родных?

Сон как рукой сняло. Дубровская подскочила на кровати, словно под спиной оказалась пружина.

– А что, есть труп?

– Обязательно будет, если вы не приедете.

– Но при чем тут суицид? Она что, пыталась покончить с собой?

– Госпожа Дубровская, вы задаете слишком много вопросов, – с укоризной заметил мужчина. – С наркоманами может случиться все, что угодно. Странно, что вы удивляетесь.

– Кристина – не наркоманка… – начала она, но мужчина уже дал отбой.

Елизавета тупо рассматривала черный корпус телефона, словно дожидаясь, что тот сам даст ответ на волнующие ее вопросы. Но экран погас, и девушка, тяжело вздохнув, покинула уютную кровать. Шлепая босыми ногами по полу, она потащилась в ванную. Машины, суицид, наркомания – слишком много для чудесного летнего утра, наполненного ярким солнечным светом и пением птиц.

– Поздравляю! – догнал ее у порога сонный голос мужа. – Адвокаты теперь работают по выходным…

…Больничные стены, отделанные белым кафелем, навевали холод и тоску. Воздух, вливавшийся через открытые настежь окна, был не в состоянии заглушить своеобразный запах, причудливую смесь медикаментов и хлорки. Откуда бы ни прилетал сюда ветерок – из соснового парка, где группками гуляли больные, или с набережной, – он терял здесь свежесть и аромат, поглощенный безжизненными стенами и каменным полом.

Елизавету встретил небольшой человечек в мятом белом халате. Смотря на него, трудно было представить, что густой бас, который с утра ей отдавал распоряжения по телефону, принадлежит ему. Доктор был мал ростом, лыс и неумеренно энергичен. Он едва не бежал по коридору, ловко прокладывая себе путь между пациентами на костылях, больничными каталками, медсестрами и студентами. Дубровская еле успевала за ним, спотыкаясь на каждом шагу и едва не теряя туфли. Должно быть, со стороны они являли собой забавное зрелище.