Малыш (илюстр) - Верн Жюль Габриэль. Страница 21

Само собой разумеется, что все Маккарти были добрыми католиками, и поэтому неудивительно, что всех протестантов они считали своими врагами [113].

Мердок не пропускал ни одного митинга, и можно себе представить, как сжималось сердце Китти, когда он уезжал в Трали или в какое-то другое соседнее местечко. На многолюдных собраниях он выступал со свойственным всем ирландцам красноречием, и по возвращении, когда Китти читала на лице муже обуревавшие его страсти, или когда он, притопывая ногой, призывал к аграрной революции, она по знаку Мартины подходила к нему и пыталась успокоить.

— Мой милый Мердок, — увещевала она, — необходимо терпение… и смирение…

— Терпение! — восклицал он. — А годы бегут, и ничего не меняется! Какое может быть смирение, когда такие мужественные создания, как бабушка, трудившиеся всю жизнь, остаются нищими! Оставаясь терпеливым и смиренным, бедная моя Китти, кончаешь тем, что в конце концов соглашаешься на все, теряешь сознание собственных прав, впрягаешься в ярмо, а на это я не соглашусь никогда… никогда! — повторял он, гордо вскинув голову.

У Мартина Маккарти было еще два сына, Пат, или Патрик, и Сим, или Симеон, двадцати пяти и девятнадцати лет.

Пат в настоящее время плавал матросом торгового флота на одном из кораблей почтенного торгового дома Маркьюарт из Ливерпуля. Что касается Сима, то он, как и Мердок, никогда не покидал фермы, и отец нашел в них великолепных помощников в полеводстве и уходе за скотом. Сим без возражений подчинялся старшему брату, признавая его превосходство. Он испытывал к нему такое уважение, как если бы тот был главой семьи. Будучи последним и, следовательно, самым избалованным ребенком, Сим отличался веселым нравом, представляющим сущность ирландского характера. Он любил пошутить, посмеяться, оживляя своим присутствием и меткими репликами несколько излишне строгий уклад этого патриархального дома. Необычайно бойкий, он резко отличался от более степенного, серьезного старшего брата.

Такова была трудолюбивая семья, в которую и направлялся Малыш. Какой разительный контраст между деградирующей средой «рэгид-скул» и здоровой и благожелательной обстановкой ирландской фермы!… Разве его воображение не будет поражено такой переменой?… Вне всякого сомнения. Правда, наш герой только что провел несколько недель в относительно благоприятной обстановке у своенравной и капризной мисс Анны Вестон, однако и там он не нашел подлинной любви, ибо приверженность к сценическим эффектам делает все чувства в артистической среде столь эфемерными, мимолетными и ненадежными.

Комплекс построек, в которых разместилось семейство Маккарти, был ограничен соображениями строгой необходимости. Многие фермы подобного рода в богатых графствах Великобритании устроены с гораздо большим комфортом и даже роскошью. Но, в конце концов, хозяин сам планирует хозяйство, и не важно, если ферма не так уж и велика, если дело ведется толково и с умом. Заметим, однако, что Мартин Маккарти не принадлежал к наиболее защищенной категории «йоменов» [114], каковыми являются владельцы небольших земельных наделов. Он был всего лишь одним из многочисленных арендаторов герцога, можно было бы даже сказать, одной из сотен сельскохозяйственных машин, работающих на необъятных полях лендлорда.

Жилой дом, возведенный наполовину из камней, а наполовину из перемешанного с соломой навоза, был одноэтажным; бабушка, Мартин и Мартина Маккарти, Мердок с женой занимали изолированные комнаты, отделенные от общей залы с огромным камином, в которой собиралось все семейство на завтраки, обеды и ужины. Наверху, рядом с чердачными помещениями, располагалась мансарда [115], освещаемая через два слуховых окна — она служила жилищем Симу и Пату в те периоды, когда те находились под родительской крышей.

Позади дома, с одной стороны, располагались ток, гумно, крытая рига, навесы, где стояли сельскохозяйственные орудия и инструменты; с другой — коровник, овчарня, молочная ферма, свинарник, птичий двор.

Однако из-за отсутствия надлежащего ремонта строения имели весьма неприглядный вид. Повсюду валялись какие-то доски, створки дверей, ненужные ставни, части судовой обшивки, оторванные от отслуживших свой срок кораблей, обломки каких-то балок; цинковые пластинки скрывали дыры в стенах, а на соломенных крышах громоздились огромные валуны, чтобы солому не разметало под сильными порывами ветра.

Между постройками простирается двор с воротами, держащимися на двух столбах. Живая изгородь радует глаз яркими фуксиями, которыми изобилует ирландская провинция. За оградой зеленеет газон, по которому разгуливает домашняя птица. В центре блестит лужа, обрамленная венчиками дикорастущих азалий, золотисто-желтых маргариток и лилий-асфоделий.

Следует добавить, что солома на крышах, вокруг больших валунов, имеет не менее цветущий вид, чем газоны и живая изгородь хозяйственного двора. Там произрастают все виды растений, которые радуют глаз, и, в частности, неисчислимые побеги вьющейся фуксии, с подрагивающими под порывами ветра колокольчиками. Что касается стен, то не следует огорчаться, что заделанные дыры и торчащие обломки выглядят как штопаная-перештопаная одежда бедняка. Разве они не увиты тройным слоем плюща, способным выдержать на себе все строение, если даже не будет фундамента?

Между собственно возделываемыми участками и самой фермой находится огород, где господин Мартин выращивает овощи для семейного стола, в том числе репу, различные сорта капусты и картофель. Этот участок окружен стеной деревьев и кустарником, что растут как им вздумается и принимают самые причудливые формы, на которые так горазда природа Ирландии.

Здесь вы увидите и мощные падубы [116] с ярко-зелеными листьями, напоминающими раковины самой удивительной формы. Рядом вздымаются свободно растущие тисы, которым дурацкие ножницы никогда не пытались придать форму бутылки или фонаря. Слева, на расстоянии ружейного выстрела, виден ясеневый лес, а ясень — одно из самых красивых деревьев в этих местах. Далее идет смешанный перелесок из зеленеющих буков, с редкой примесью пурпурных оттенков, высокорослых земляничников, заросли рябины, напоминающие издалека виноградник, чьи лозы увешаны коралловыми кистями. Достаточно отойти не более трех миль от фермы, чтобы почувствовать, как земля начинает вздуваться под первыми отрогами горной гряды, где произрастают темно-зеленые ели, и их шишки кажутся подвешенными на побеги жимолости, что вьются среди колючих ветвей.

На ферме Кервен возделываются весьма разнообразные культуры — правда, урожай их невелик. Пшеница, идущая на изготовление муки, не отличается ни большими размерами колоса, ни качеством зерна. Овсы чахлые и хилые — обстоятельство тем более прискорбное, что овсяная мука является одним из основных продуктов питания, поскольку пшеница плохо родит на далеко не плодородных почвах. Оказывается, здесь гораздо выгоднее сеять ячмень и особенно рожь, которая занимает значительное место в производстве хлеба. Кроме того, климат в этой части острова настолько суров, что уборка зерновых культур возможна лишь в октябре и ноябре.

Среди достигающих огромных размеров овощей, производимых в больших количествах, как, например, репа и капуста, первое место занимает картофель. Известно, что это основной продукт питания в Ирландии, особенно в районах с неблагоприятными природными условиями. Возникает вопрос, чем же питалось сельское население до того, как Пармантье [117] вывел и представил на всеобщее обозрение свой замечательный клубень? Быть может, он даже сделал земледельца несколько легкомысленным, приучив рассчитывать на картофель в надежде, что он спасет от голода в случае недорода.

Если земля кормит животных, то и они улучшают землю и всячески служат ей. Без них невозможно никакое сельскохозяйственное производство. Как иначе обрабатывать поля, перевозить грузы, пахать? И откуда возьмутся натуральные продукты — яйца, мясо, молоко? А навоз — воистину бесценное удобрение для полей! Поэтому в хозяйстве Кервен было шесть лошадей, да и их едва хватало, когда, запряженные парой или тройкой, они вспахивали плугом каменистую почву. Выносливые и терпеливые животные в чем-то походили на своих хозяев. Даже не будучи вписаны в золотую книгу лошадиных пород, они тем не менее трудились на совесть, довольствуясь сухим вереском, когда заканчивались запасы сена. Компанию им составлял осел, и уж в чертополохе он не испытывал недостатка, поскольку все античертополоховые постановления оказались бессильными перед страшно живучим растением-паразитом, из века в век заполонявшим ирландские земли.