Страна золотых пагод - Рамешова Станислава. Страница 30

Мусульманки в Рангуне чадру не носят, но закутываются во все черное с головы до ног. Мне было жаль смотреть на них. Каково им, бедным, если даже в открытом сарафане некуда деться от жары? Да и потом — молодые женщины в таких удручающе черных, как униформа, одеждах…

Но погодите. Как-то мне довелось быть на свадебном мусульманском обеде.

Обычно супружеская чета, званная на такое торжество, получает два приглашения. Одно для мужчин — их зовут до полудня, как самых почетных гостей. Второе для женщин — после полудня. Такова традиция ислама.

Но на сей раз была сделана вежливая уступка европейским традициям. На послеполуденном «женском» обеде присутствовали две-три супружеские пары. Гостей было так много, что всех усадить за столы оказалось невозможным. В просторном арендованном зале стояли ряды кресел, как в театре. Мужчин усадили впереди. И я готова поспорить, что ни одна женщина не испытывала ни малейшего чувства неловкости оттого, что представитель сильного пола сидел впереди нее.

Женщин было больше ста — и совсем юные создания, и сморщенные временем старухи. Дети тоже были. Естественно, только девочки. Мальчики, их сверстники, в соответствии с кораном отобедали вместе с отцами до полудня.

В прихожей женщины выпорхнули из своих верхних траурно-черных одежд, как бабочки из куколок. И на свет явились платья из парчи, муслина и шелка, засветилась белизна кружев. Бархатные туфельки заблистали вышивкой и бисером.

Восток богатых людей принципиален в одежде: уж если что-нибудь блестит, как золото, можете не сомневаться, что это настоящее золото.

Здесь, на обеде, драгоценности были выставлены напоказ. Дорогие перстни красовались на каждом пальце. Нити жемчуга, массивные цепочки в несколько рядов лежали на тонких кружевах. Позванивали браслеты на смуглых руках. Гладко уложенные смоляные волосы украшали золотые шпильки и гребни. Даже самые маленькие девочки были раззолочены, как рождественские елки. На минуту я почувствовала себя неуютно со своей скромной ниткой кораллов на шее. Стояла, пораженная блеском и роскошью.

Когда вся эта шелестящая, блестящая и щебечущая стайка женщин расселась по местам, появились жених с невестой. Они шли в сопровождении молодых девушек, одетых во все белое. Молодожены с белым девичьим «конвоем» расположились в центре зала на достаточном удалении друг от друга.

Две девицы опекали жениха, другие две хлопотали около невесты. Они угощали виновников торжества, подносили напитки, обмахивали веером, поправляли прическу, словно соревнуясь между собой. По всему было видно, что жених чувствует себя неловко.

Еще бы! Сотня женских любопытных глаз уставилась на него. Гостьи перешептывались, заговорщически улыбались, критиковали. Лишь появление десерта несколько отвлекло их внимание.

На десерт подается, как правило, одно и то же: сладости, иногда фруктовое желе, мороженое, стакан лимонада со льдом, о «стерильности» которого лучше не думать. Словом, ничего особенного в меню нет. Но если учесть число гостей, то становится ясно, что на угощение пришлось затратить целое состояние.

Часа через два свита в белом продефилировала к выходу. Угощение закончилось. Гостьи, обменявшись последними репликами, стали потихоньку собираться домой. Траурные одежды вновь надежно скрыли шелка, бархат и кружева. Угас блеск драгоценностей. По длинной скучной лестнице на раскаленную зноем рангунскую улицу выходили «монашенки» в черном, и никто из пешеходов не подозревал, что скрывается под темными покровами.

Уходя, мы еще раз поздравили молодоженов, пожелали им счастья. Жених до свадьбы поклялся, что будет иметь лишь одну жену. Возможно, так и будет. Но его старший брат уже имел четырех.

Довелось мне побывать и на свадьбе по индуистским обычаям. Поскольку молодожены были небогаты, свадьбу праздновали в маленьком захолустном храме — небольшом каменном строении за серым забором.

Нужно ли снимать обувь в этом случае? С минуту перекладываем туфли из одной руки в другую и наконец направляемся к дверям.

Еще издали слышны пронзительные звуки свирели и бубна. В полумраке храма едва различимы силуэты музыкантов, больше смахивающих на странствующих нищих. Их убогая одежда обнажила худые, жилистые ноги. Давно не стриженные, не чесанные волосы туго сплетены в косицу и закинуты за спину… Стараюсь сосредоточиться на обряде, но глаза непроизвольно вновь и вновь обращаются к несчастным оркестрантам.

Жених с невестой сидят в центре храма на полу. Вокруг них гости. Все взгляды устремлены к мужчине в белом лоунджи. Позвольте! Да это же тот самый человек атлетического сложения, что недавно разбивал кокосовые орехи в храме.

Теперь у него в руках плоская чаша с тлеющей смесью ароматических кореньев. Он произносит напутственные слова, и фимиам из чаши окутывает лица молодоженов. На собравшихся обрушивается барабанная дробь и вихрь свирельных рулад.

Как долго это длится — минуту, час, вечность? Теряешь ощущение времени. Фигура барабанщика раскачивается из стороны в сторону в такт ударам. Глаза его закатились, рот полуоткрыт. Музыка, кажется, доводит его до экстаза. На минуту становится жутко…

И вдруг тишина. Оглушительная лавина звуков остановилась. Открываю глаза и вижу, как человек в белом лоунджи, а за ним и все остальные гости осыпают молодых горстями риса и цветами, чтобы счастье и достаток были в семье.

Невеста склонилась к ногам своей матери и омывает их в тазу с благовонной водой. Делает это не спеша и бережно: сначала одну ступню, затем вторую. Знак дочерней благодарности.

Обряд закончен

Бирманскую свадьбу увидеть не так просто. Обычно ее празднуют в узком кругу родственников. Многочисленные гости приглашаются лишь на свадебное угощение.

Бракосочетание в Бирме не религиозный обряд. Это светское событие, а в мирские дела буддизм не вмешивается.

Свадебный церемониал обычно проводит родственная молодоженам супружеская чета, желательно с большим стажем совместной жизни. Обряд несложен. Руки молодых, ладонь к ладони, соединяют шелковой лентой и погружают в серебряный сосуд с водой. «Отныне эти двое будут неразлучны, как неразделима вода в сосуде».

Затем жених с невестой должны отведать по горсти риса из стоящей перед ними другой серебряной чаши, символизирующей общий домашний очаг. Вот и все. После этого гостям подают традиционные чашечку кофе и десерт.

Итак, обряд прост. Но ему предшествуют совсем не простые приготовления. Главное — консультации у астрологов и звездочетов. Они сравнивают гороскопы молодых и предсказывают, будет ли благоприятным соединение их судеб.

При вычислении гороскопа точкой отсчета служит не знак зодиака, а знак того дня недели, в который человек родился. А их в Бирме восемь.

Как и везде, бирманская неделя содержит семь дней. Но это календарная рабочая неделя. Если же речь идет об астрологах, тогда другое дело. Тут на первый план выходит темная, мифическая планета Раху, разделяющая один день недели, а именно среду, пополам. Таким образом, в бирманской астрологической неделе оказывается не семь дней, а восемь. И каждый имеет свое знамение.

Понедельник обозначается знаком тигра, вторник — льва, или чинте, среда (до полудня) — знаком слона с бивнями, среда (после полудня) — слона без бивней, предвещающего дурную судьбу. Четверг отмечен знаком крысы, пятница — морской свинки, суббота — знаком дракона Нага, а воскресенье — знаком приносящего счастье мифического создания Галоун — полуптицы-полузверя.

Вот теперь-то и начинаются сложности. Астролог сравнивает дни рождения будущих молодоженов и соответствующие им знаки. К примеру, могут ли сочетаться крыса со змеей? Разумеется, нет. А значит, союз тех, кто родился под этими знаками, не принесет ничего хорошего. Или: что ждет родившихся под знаками тигра и морской свинки? Тоже ничего путного. Следовательно, соединение судеб людей, родившихся в пятницу и в понедельник, неблагоприятно.