Врач в пути - Галкин Всеволод Александрович. Страница 33

Наши советские коллеги рекомендовали непременно осмотреть порт Ходейды. И вот, миновав охрану, мы оказались на его территории. Перед оградой, у въездных ворот, стоят грузовые автомашины, доверху набитые мешками замечательного йеменского кофе, шерстью, кожами, плетеными корзинами с фруктами (апельсинами, лимонами, бананами, финиками) и пряностями. Вереница полуголых грузчиков перетаскивает все это на территорию порта и в ожидании погрузки на пароходы складывает на землю под открытым небом. Мешки, корзины, тюки образуют горы, между которыми едва удается пробраться к причалу. Жаркое солнце палит вовсю. В порту очень оживленно: шум, гам, гортанные крики, гудки пароходов. В нос бьет крепкий аромат нагретых на солнце пряностей и фруктов, смешанный с запахом морской воды и водорослей. У причалов рядом с океанскими грузовыми лайнерами — легкие парусные суда йеменских рыбаков.

Грузчики выполняют тяжелую работу под палящими лучами солнца. До сооружения порта они переносили многопудовые мешки на спинах. Сейчас погрузке помогают механизмы.

Мы посетили советский грузовой пароход, с радостью пообщались с соотечественниками. С постройкой порта значительно расширились морские торговые связи нашей страны с Йеменом, кроме того, избавление от посредничества иностранных фирм в перевозке грузов экономит Йемену немало средств.

Осмотрев порт, решили искупаться здесь же, неподалеку. Желание неудивительное при жаре 40–45° в тени и почти абсолютной влажности воздуха. Однако в волнах Красного моря, особенно у берега, чувствуешь себя как в теплой ванне, а заплывать далеко не рекомендуется: могут напасть акулы.

В кофейне у рынка более или менее свежо: мальчик-слуга раскачивает большое опахало. Здесь можно выпить чашечку кофе мокко, освежиться стаканом фруктового сока или пепси-колы со льдом, лимонадом или томатным соком. Тут впервые я попробовал изысканнейший плод манго, напоминающий по вкусу ананас, клубнику и сливочный крем одновременно. К сожалению, этот скоропортящийся плод плохо поддается транспортировке.

В тот же день мы побывали в хирургическом отделении, возглавлявшемся Э. Н. Ванцяном, и в кабинете окулиста И. Батраченко. С энтузиазмом работают здесь эти славные люди.

Наша механизированная колонна вышла из Ходейды на рассвете, когда не так жарко. Предстоял долгий путь. И аскеры и офицеры были оживлены, возбуждены предстоящим переходом. В местах, по которым мы должны были проезжать, не раз вспыхивали тяжелые инфекционные эпидемии, и следовало подготовиться к любым неожиданностям. Предварительно мы вместе с фельдшерами и переводчиками провели с йеменскими воинами своеобразный профилактический инструктаж.

Машины шли к северо-востоку через пустыню по древним караванным тропам. Песок, песок, песок… Море песка. Изредка бугры из плотно слежавшегося песка с чахлыми колючими кустами без листьев. Температура в тени превышала +50 °C. Среди полного безветрия временами внезапно налетала песчаная буря. Песок засыпал глаза, лез в уши, скрипел на зубах.

Машины двигались медленно, увязая в песке. От раскаленного металла шел жар. Но йеменские водители не унывали. Они часто и с удовольствием повторяли поговорку, очень популярную среди воинов: «Борцы терпят».

К вечеру мы добрались до небольшого городка. Здесь кончается знойная Тнхама и начинаются горы. Пас разместили в большой соломенной хижине. Ночью разразилась сильная песчаная буря. (Песчаные бури чаще всего бывают к концу дня.) Песок стучал в тонкие стены. Казалось, хижина вот-вот развалится, но к утру буря стихла, не причинив нам вреда.

Местные жители (их не более 2 тысяч) живут главным образом в глинобитных и соломенных хижинах, разбросанных как попало. Основное их занятие — земледелие. Сеют просо, пшеницу — все только для собственных нужд. Хозяйство самое примитивное, потребности очень ограниченны, но чтобы и их удовлетворить, приходится работать от зари до зари. Пресной воды очень мало. Жара, безводье, амебная дизентерия, тропическая лихорадка, малярия.

Вскоре тронулись дальше. Городов больше не встречалось. Изредка попадались небольшие селения, где даже домов в настоящем смысле этого слова не было. Основное жилье — соломенные или каменные хижины.

Невысокие хижины круглой или конической формы очень искусно сплетают из соломы. В их прочности я имел случай убедиться во время упомянутой песчаной бури. Заборы, окружающие хижины, также плетут из соломы или хвороста. Окоп в хижинах нет, и свет проникает в них через дверь, обычно завешанную циновкой. Здесь не нужно, чтобы в доме был свет. Его и так слишком много снаружи, от него, так же как от зноя и песчаных бурь, прячутся и спасаются в темной хижине.

Б знойном климате Тихамы само жилище во многом утрачивает свое значение. Вся жизнь протекает в маленьком дворике перед домом. Внешне тихамцы не похожи на жителей горных районов страны. Близость Африканского материка, тысячелетние связи, существовавшие между Юго-Западной Аравией и Восточной Африкой, не могли не сказаться на внешнем облике населения. У обитателей приморской полосы довольно темный цвет кожи, густые курчавые волосы.

Их одежду составляют кусок ткани, обмотанный вокруг бедер, и соломенная шляпа конической формы. Женщины ходят в длинных, до пят, темных рубахах. Очень часто их лица не закрыты. Ребятишки бегают голышом, не испытывая при этом, видимо, никаких неприятностей ни от солнца, ни от колючего песка.

Мы расстались с Тихамой. Начались предгорья, и йеменская земля приобрела другой облик. Однообразие песков сменилось живописным пейзажем.

Дорога, проложенная еще турками, вьется по красивым долинам, разукрашенным зеленью трав, желто-коричневыми пятнами обработанных полей и кофейных плантаций. Древние римляне, хорошо знавшие Йемен, относили эту часть страны к тому району, который называли Счастливой Аравией. Здесь нет ни удушающей жары Тихамы, ни сурового климата высокогорья. Днем в меру жарко, а к вечеру с гор дует освежающий ветерок. Встречаются родники. Все это создает условия для бурного роста тропической флоры. В этом районе раскинулись настоящие йеменские джунгли — пальмы, не выжженные солнцем, как в Тихаме, а сочные, роскошные, с пучками бананов, переплетенные лианами.

Тут и там мелькают какие-то кусты с ярко-красными или оранжевыми цветами, издающими пряный аромат, в воздухе порхают птицы с синим или зеленым оперением. В зарослях водятся гепарды, ядовитые змеи. То и дело встречаются стада обезьян. Они с удивлением — это было ясно видно по их мордам — взирали на машины и стремительно удирали, прижимая к груди детенышей. Обезьян здесь очень много. Эти животные — бич земледельца. Они мгновенно пожирают плоды многодневного тяжелого труда. Крестьяне нещадно бьют их камнями и палками, караулят сады и посевы. Но обезьяны хитры, увертливы, упрямы. Сражаться с таким врагом утомительно.

Кроме того, приходится постоянно воевать с хищниками, ведь гепарды — настоящее бедствие для скотоводов.

В районе много виноградников, кофейных плантаций, апельсиновых садов.

Чем дальше в горы, тем тяжелее приходится крестьянину. Почва становится каменистой. Нужно устраивать специальные террасы, ограждать их камнями, носить туда землю в корзинах, а воду — в кожаных мешках.

Невероятно тяжел труд йеменского крестьянина. Орудия труда — древняя деревянная соха или заступ, тягловая сила — ослик, корова зебу или буйвол. Иногда члены семьи сами впрягаются в соху.

Лучший в мире кофе, превосходный виноград (крупный, сладкий, без косточек), апельсины величиной с небольшую дыню и дыни величиной с мельничный жернов — все отдавалось помещикам-феодалам, крупнейшим из которых был король.

Йеменский крестьянин не пьет чудесного кофе, который выращивает. Он довольствуется дешевым напитком кишр из кофейной шелухи.

Мы все выше и выше поднимались в горы. Пейзаж снова постепенно менялся, и перед глазами возникал другой Йемен. Зелень исчезла, уступив место каменным осыпям. Солнце не пекло так немилосердно, как внизу. Яркие краски сменились блеклыми, серовато-зеленоватыми тонами. Старая турецкая дорога, местами полуразрушенная, уходила все выше в горы, то узким карнизом нависая над пропастью, то становясь чрезвычайно крутой и извилистой. Проезжая по этой дороге, мы не раз обнаруживали следы катастроф: разбитые повозки, иногда обломки автомашин. Обвалы здесь — далеко не редкость.