История великих путешествий. Том 2. Мореплаватели XVIII века - Верн Жюль Габриэль. Страница 39

Тринадцатого июля Кук вышел из Плимутского залива и 29-го того же месяца прибыл в Фуншал на острове Мадейра. Там он погрузил свежую провизию и направился в дальнейший путь к югу. Вскоре, однако, убедившись, что запаса воды не хватит на переход до мыса Доброй Надежды, он решил прервать плавание, остановившись на островах Зеленого Мыса, и 10 августа бросил якорь в порте Прая, где провел четыре дня.

Остановкой в этом порту Кук, как обычно, воспользовался для того, чтобы собрать все сведения, которые могли бы оказаться полезными для мореплавателей. Его описание в настоящее время представляет тем большую ценность, что эти места теперь совершенно изменились и условия стоянки в результате произведенных в порту работ стали иными.

Двадцать третьего августа после жестоких шквалов, вынуждавших весь экипаж не покидать палубы, Кук, знавший о пагубном влиянии сырости в жарком климате и постоянно заботившийся о здоровье своей команды, приказал проветрить междупалубные помещения. Он распорядился даже развести там огонь, чтобы обкурить их дымом и быстро просушить, приняв при этом не только те меры предосторожности, которые посоветовали лорд Сандвич и сэр Паллисер, но и те, которые ему подсказал опыт предыдущей кампании.

Благодаря неусыпной бдительности командира на «Резолюшен», когда он прибыл 30 октября на мыс Доброй Надежды, не было ни одного больного.

В сопровождении капитана Фюрно и обоих Форстеров Кук сразу отправился с визитом к голландскому губернатору барону Плеттенбергу, не замедлившему предоставить в его распоряжение все ресурсы колонии. Там Кук узнал, что два французских корабля под командованием капитана Мариона, отплывшие в марте от острова Маврикий, заходили на мыс Доброй Надежды, прежде чем направиться в южные моря, где они намеревались заняться открытием новых земель.

Во время стоянки, оказавшейся более длительной, чем предполагалось, Иоганн Форстер встретился с учеником Линнея, шведским ботаником Андреасом Спаррманом, и предложил ему принять участие в путешествии, пообещав большое жалованье. По этому поводу нельзя не воздать должное бескорыстию Форстера, не побоявшегося взять с собой соперника и даже платившего ему из своих личных средств, чтобы иметь возможность полнее изучить природу тех стран, которые ему предстояло посетить.

Двадцать второго ноября подняли якорь, и оба корабля пустились в дальнейший путь к югу, на поиски Земли Буве, открытой капитаном Буве 1 января 1739 года [105]. Так как температура воздуха вскоре должна была понизиться, Кук распорядился выдать матросам теплую одежду, полученную от Адмиралтейства.

С 29 ноября до 6 декабря бушевала страшная буря. Корабли, сбитые с курса, были отнесены далеко на восток, и пришлось отказаться от мысли отыскать Землю Буве.

Другое последствие непогоды и внезапного перехода от жары к сильному холоду состояло в том, что почти все животные, взятие на мысе Доброй Надежды, погибли. Наконец, сырость очень плохо отражалась на здоровье матросов, и пришлось увеличить порцию спиртного, чтобы побудить их работать.

Десятого декабря на 50°40' южной широты были встречены первые льды. Дождь и снег беспрерывно сменяли друг друга. Вскоре туман стал таким густым, что одну из плавучих ледяных гор с кораблей заметили лишь тогда, когда до нее оставалось не больше мили. Один из ледяных островов, как сообщается в отчете, имел в вышину по меньшей мере 200 футов, в ширину — 400 и в длину — 2000.

«Если предположить, что он был абсолютно правильной формы, то часть, скрытая под водой, составила бы 1800 футов, а вся вышина — около 2000 футов. В соответствии с приведенными выше размерами, весь объем ледяной горы равнялся 1600 миллионам кубических футов».

Чем дальше корабли продвигались на юг, тем многочисленнее становились ледяные горы. Море было очень бурное, и волны перекатывались через них, падая по другую сторону мельчайшей тонкой пылью. Это зрелище приводило в восхищение. Но восторг немедленно сменялся ужасом при мысли о том, что корабль, столкнувшись с какой-нибудь из огромных глыб, сразу пошел бы ко дну. И все же привычка вскоре породила хладнокровное отношение к опасности, и моряки лишь любовались непревзойденной красотой борьбы страшных стихий.

Четырнадцатого декабря огромное ледяное поле, тянувшееся до самого горизонта, преградило кораблям дальнейший путь на юг, и пришлось идти вдоль окраины льдов. То не была ровная ледяная поверхность, так как местами виднелись горы, подобные тем, какие встречались в предыдущие дни. Кое-кому показалось, что они различают подо льдом землю. Кук сам некоторое время находился в заблуждении; но туман рассеялся, и ошибка, легко, впрочем, объяснимая, стала очевидной.

Как выяснилось на следующий день, очень сильное течение увлекало корабли к востоку. Форстер-отец и астроном Уолс отправились в шлюпке, чтобы измерить его скорость. Пока они этим занимались, туман настолько сгустился, что они совершенно потеряли корабль из виду. Их положение — в жалкой шлюпке, без приборов и без запасов провизии, в огромном океане среди льдов, вдали от всякого берега — было ужасным. Они долго блуждали по этой пустыне, тщетно стараясь дать о себе знать криками. Затем, боясь слишком отдалиться от корабля, они перестали грести. Наконец Форстер и Уолс начали терять всякую надежду, как вдруг до них донесся отдаленный звук колокола. Они немедленно налегли на весла и направились в ту сторону; с «Адвенчера» ответили на их крики и подобрали после нескольких часов мучительных переживаний.

В то время считали, что льды образуются в бухтах или в устьях рек. Следовательно, по мнению наших исследователей, корабли находились поблизости от какой-то земли, расположенной, без сомнения, к югу, за непреодолимым ледяным полем.

Уже больше тридцати лье было пройдено в западном направлении, но так и не удалось найти во льду разводье, ведущее к югу. Тогда капитан Кук решил пройти такое же расстояние на восток. Если Земли Буве отыскать не удалось, можно было, по крайней мере, надеяться обогнуть ледяное поле, подойти ближе к полюсу и положить конец давним сомнениям ученых относительно того, существует «Южный материк» или нет.

Однако, хотя дело происходило в разгаре лета, в этой части земного шара с каждым днем становилось все холоднее. Матросы сильно страдали от мороза, и у них стали появляться признаки цинги. Выдача более теплой одежды и применение лекарств, рекомендуемых при подобных обстоятельствах — пивного сусла и лимонного сока, — быстро ликвидировали болезнь и дали возможность команде переносить суровый климат.

Двадцать девятого декабря Кук окончательно убедился, что ледяное поле не соединялось с землей. Тогда он решил двигаться, если только его не остановит какое-нибудь препятствие, на восток, пока не достигнет меридиана Земли Буве.

В то время как он приводил в исполнение этот план, ветер задул с такой силой и море так разбушевалось, что плавание среди льдин, с ужасным грохотом сталкивавшихся между собой, стало чрезвычайно опасным. Тяжесть положения еще больше усугубилась, когда моряки увидели на севере ледяное поле, простиравшееся до самого горизонта. Не окажется ли корабль «затертым», как принято выражаться у китобоев, не попадет ли он на много недель в ледовый плен и не рискует ли он быть немедленно раздавленным?

Кук не пытался пробиться ни на запад, ни на восток. Он направился прямо на юг. Теперь он находился на долготе, приписываемой Земле Буве, и в семидесяти пяти лье к югу от точки, где она когда-то была обнаружена. Следовательно, Кук доказал, что в том случае, если земля, упомянутая Буве, действительно существует — в настоящее время в этом нет сомнения, — то это мог быть лишь небольшой остров, а отнюдь не обширный материк.

У командира уже не было причин продолжать плавание в этом районе. На 67°15' южной широты путь преградил новый ледяной барьер, тянувшийся с востока на запад, и в нем не удалось обнаружить никакого прохода. Наконец благоразумие заставляло Кука не задерживаться в полярных водах, так как две трети лета уже миновали. Поэтому он решил без дальнейших промедлений направиться на поиски земли, недавно открытой французами.