В поисках копей царя Соломона - Шах Тахир. Страница 21

Старатели издевались над крестьянами и начинали неудержимо хохотать при упоминании о служащих. Ценность работы определялась толщиной мозолей на руках.

Исключение составлял один Ной. У него было два сына, но одна лишь мысль, что они когда-нибудь войдут в шахту, вызывала у него дрожь.

— Они учатся, — рассказывал он. — Для меня единственный способ оплатить их образование — работать на прииске. Я молюсь, чтобы бог помог мне найти большой самородок. Как вы думаете, зачем я провожу столько времени в туннелях, рискуя жизнью?

— А где твоя семья?

— В Кебра-Менгисте. Я не разрешаю им приезжать сюда. Я не стыжусь своей работы, но не хочу, чтобы моя жена или мои мальчики видели, с какими людьми мне приходится жить.

В этот момент появился Дауи и объявил, что пора мне выступить перед людьми. Он распространил известие о моем выступлении через своих агентов и рассчитывает, что народу наберется много. Мы направились к плоскому участку земли к западу от главного котлована. Здесь молодежь иногда играла в футбол. Другие использовали площадку в качестве туалета, и она кишела крысами и пахла человеческими экскрементами.

Несмотря на вонь, здесь уже собрались несколько десятков старателей. Каждую минуту подходили все новые слушатели. Большинство знали, что в деревню приехал иностранец, но считали, что от меня нет никакой пользы. Вскоре их взгляды должны были измениться. Дауи представил меня как человека, способного разрешить все их проблемы, выдумав, что я представляю собой недостающее звено между ним и Америкой.

Самсон забеспокоился, увидев размеры толпы. Он опасался, что местный чиновник запретит собрание и арестует нас. Я уже участвовал в подобных сборищах в Индии и Африке, и меня беспокоила совсем другая опасность. На митинге, который устраивал в Нигерии фанатичный христианский проповедник из Германии, я видел, как десятки людей погибли в давке. Пастор объявил, что может исцелять больных. Он приказал сотням калек сжечь свои костыли и инвалидные коляски. После этого он объявил, что исцелил всех, и уехал в своем длинном «Мерседесе». Разумеется, никто не выздоровел. Толпа пришла в неистовство. Больнее всего было смотреть на инвалидов, которые лежали на земле, лишенные своих костылей и колясок и не имевших возможности добраться домой.

Дауи заверил меня, что никакой паники и давки не будет. Каждый из слушателей заплатил по 1 быру за входной билет или, по крайней мере, обещал заплатить позже. Впереди сидели дети; они возились в грязи, не очень понимая, зачем их уговаривали прийти. Позади стояли их родители и другие жители деревни. Всего набралось около пяти сотен человек. Проститутки, надевшие свои лучшие платья и пластмассовые туфли на высоких каблуках, расположились на земле рядом с детьми. Всех объединил интерес к теме моего выступления: «Как попасть в Америку».

Когда все успокоились и стало ясно, что никто больше не придет, Дауи представил меня. Он говорил на амхари, а Самсон переводил.

— Мистер приехал из далекой Америки, — объявил Дауи, — чтобы рассказать вам об этой чудесной стране и о том, как туда попасть.

После длинных приветствий я начал свою речь. Каждый раз, когда я произносил слово «Америка», из груди слушателей вырывался глубокий вздох.

— Америка — удивительная страна, — сказал я и остановился, ожидая, пока Дауи закончит переводить. — Иногда ее называют «свободной страной», потому что все в ней имеют равные права.

Один из молодых людей перебил меня — он хотел знать, что в Америке думают об эфиопах.

— Люди в Америке любят эфиопов, — заверил его я. — Мне приходилось встречать много эфиопов, которые хорошо зарабатывали, но они не боялись начинать с простой работы.

— Вроде добычи золота в яме? — послышался другой голос.

— Не совсем… скорее, это работа в ресторане. Очень важно много заниматься и выучить английский. Тот, у кого есть профессия, может заработать много денег.

Аудитория заволновалась. Ни у кого не было профессии.

— Расскажите им, как лучше попасть в Америку, — напомнил мне Дауи.

Я на мгновение задумался.

— Это большая страна, и попасть в нее можно разными путями. Некоторые пытаются проникнуть туда из Мексики, но с каждым годом сделать это становится труднее; другие прибывают морем. Но самый лучший способ — найти родственника или знакомого, который поручится за вас, или наняться на работу. Хороших специалистов они приглашают даже из-за моря.

Дауи силился перевести мои слова на язык амхари.

Одна из проституток хотела задать вопрос.

Она встала, выпятила грудь и спросила: «А мы нужны американским мужчинам?»

Я был несколько обескуражен этим вопросом, но не желал разочаровывать девушку и поэтому с энтузиазмом ответил:

— Да, я уверен в этом!

Я продолжил рассказ о жизни в Америке, предупредив, что она не похожа на ту, что показывают в кино, и что улицы там не вымощены золотом. Часть моих метафор неизбежно терялась при переводе.

В заключение я пошутил, что они могут столкнуть меня в одну из шахт и забрать паспорт. Это позволит одному из них без особого труда попасть в Америку. Старатели посмотрели на меня, а затем стали переглядываться. Затем они опустили глаза и нервно захихикали.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Завтрак с Иди Амином

НА следующее утро после выступления один из старателей пришел к хижине Ноя и преподнес мне подарок. Его звали Соломон. Я хотел спросить, откуда у него заметный шрам, проходивший от глаза до самого основания шеи, но Соломон, как будто прочитав мои мысли, прошептал, что это не мое дело. Он сказал, что ему очень понравилось мое выступление и что полученные сведения обязательно пригодятся ему, когда он приедет в Америку. Он слышал о городе, где дует сильный ветер, не прекращаясь ни на минуту, но не может вспомнить его названия.

— Чикаго? — предположил я. — Его называют «городом ветров».

Он широко улыбнулся.

— Ты действительно много знаешь об Америке.

— Нет никакой необходимости делать мне подарок, — отказывался я.

Но Соломон настаивал.

Подарок был завернут в свежие банановые листья, и над ними кружились мухи. Я с опаской развернул листья. Передо мной лежала пара окровавленных мертвых кроликов, уже тронутых трупным окоченением. Один взгляд на этих несчастных животных вызывал у меня приступ тошноты. От исходившего от них зловония к горлу подступал комок, и я попросил Ноя немедленно выбросить их. Он посмотрел на меня, как на сумасшедшего. Для него этот запах был подобен аромату свежих цветов. Он принялся рассказывать, что жареный кролик — это настоящая роскошь. Стоит мне лишь попробовать это блюдо, и я сразу же влюблюсь в него.

Он выбежал из дома и отнес кроликов одной из девушек по имени Таиту — так звали супругу Менилека II. Она сказала, что приготовит жаркое. Кролики считаются в Тигрее деликатесом.

Амхара, заявила девушка, понятия не имеют, как нужно их готовить. Таиту была так красива, что никто не смел смотреть ей в глаза — даже Ной, когда просил ее приготовить кроликов. У нее была нежная кожа цвета полированной бронзы и необыкновенно хрупкое тело, а голос мог соперничать с голосом сирены. Ной рассказал, что она была замужем, но сбежала из Тигрея после того, как ее застали в постели другого мужчины. Не в силах предстать перед мужем или своей семьей, она убежала на юг и в конечном итоге стала шлюхой.

Таиту приготовила кроликов и принесла блюдо, обильно политое соусом, мне на обед.

Я пригласил ее за стол и стал расспрашивать о ее родине, Тигрее.

— На севере, — сказала она, — живут такие гордые люди, что отец убивает дочь, если она опозорит семью. Если кто-нибудь потом спросит его о дочери, он сделает вид, что не помнит ее имени.

Таиту грызла косточку передними зубами.

Глаза ее ярко сияли, но мне было очень грустно.

— У всех есть мечты, — продолжала она. — Почти все мужчины хотят в Америку. Они не знают, что будут делать, когда окажутся там, и даже не знают, почему хотят уехать туда. Но они точно знают, — она посмотрела мне прямо в глаза, — что какой бы ни была Америка, она все равно лучше Бедакайсы.