Властелин ее сердца - Маккарти Моника. Страница 42

– Женщины существуют для…

Робби не закончил, понимая, что ей не понравится то, что он собирался сказать.

Она поджала губы, и это доказывало, что она догадалась сама.

– Женщины нужны только в спальне, не так ли? Но тратить с ними время на что-нибудь другое не стоит?

В этом была вся суть, но из уст Розалин это прозвучало мерзко.

Розалин издала резкий горловой звук и пробурчала что-то об испорченных, слишком красивых для их блага грубиянах, и это почти заставило его улыбнуться.

Она промаршировала туда, где он стоял около своей кровати, и уперлась руками в бока.

– Что ж, если это не слишком сложно, я хотела бы, чтобы ты попробовал.

Робби смотрел на нее сверху вниз и так хотел схватить в объятия, что мускулы стали болеть от напряжения.

– Это ты можешь сделать? – спросила она.

Все, что ему оставалось, – это вдыхать ее аромат, а ему хотелось швырнуть ее на кровать, стоявшую позади.

– Не знаю, хватит ли у меня сил.

Один уголок ее губ приподнялся в насмешливой улыбке:

– Ты показался мне очень сильным…

Он резко посмотрел на нее. Озорная девчонка! Это было не то, что он имел в виду. И это не поможет ему держать себя в руках.

– Только когда дело не касается тебя. Мы не можем… – Он остановился, подыскивая слова, чтобы получилось не слишком грубо. – Я не должен был трогать тебя или позволять тебе трогать меня так, как ты только что это делала. Это опасно. В следующий раз я могу не остановиться. Похоже, я совсем теряю контроль рядом с тобой. И я не хочу давать твоему брату повод убить меня, что будет вполне заслуженно.

Розалин вздрогнула, но было ли это от страха или от чего-то другого, он не хотел гадать.

– Это означает, что ты не попытаешься?

Она выглядела настолько уныло, что он не смог отказаться.

– Я попытаюсь, – сказал он, хотя знал, что это убьет его.

Широкая улыбка, которая осветила ее лицо, заставила его пересмотреть свое решение. Он не подозревал об одной вещи: это уже убивает его.

– Перемирие? – спросила Розалин, протягивая руку.

Он неохотно сжал ее мягкую ладошку в своей:

– Перемирие.

Итак, Робби Бойд заключил перемирие с сестрой сэра Клиффорда, хотя его мучили размышления о том, сколько оно будет ему стоить.

Глава 13

В следующие два дня Розалин редко видела его. Очевидно, представление Робби о перемирии ограничивалось тем, что он время от времени заскакивал в палатку, чтобы забрать кое-какую одежду, бормотал несколько слов, после чего исчезал. Он спал в палатке вместе с ней, но ждал, пока она заснет, чтобы пробраться на свою кровать, и просыпался раньше, чем она, чтобы выбраться из палатки.

Все остальное время она старалась чем-нибудь занять себя и делала все возможное – без особого успеха, – чтобы не умереть от скуки.

Во время долгих часов, проведенных в одиночестве, только с возможностью обменяться с не слишком дружелюбно настроенными стражниками парой слов, что считалось разговором, – братья Дугласы, вероятно, полагали, что с ней что-то не так, поскольку она просилась в уборную очень часто, – Розалин серьезно подумывала о мятеже. Или, поскольку они были не на корабле, об открытом восстании.

В первый день она занялась собой и своей сильно пострадавшей одеждой. Она расчесывала свои волосы до тех пор, пока не распутала все колтуны и длинные блестящие волны не упали ей на плечи. Она трясла и отчищала свои шерстяные платья, пока не избавилась от большей части грязи. Они все еще пахли дымом, поэтому Розалин попросила одного из угрюмых братьев Дугласов (она наконец узнала их имена – Йен и Арчи) принести ей сухого вереска и завернула в него платья. К следующему утру ее сорочка совсем высохла, а платья пахли достаточно хорошо, чтобы можно было надеть их снова.

Розалин никогда в жизни не убиралась, но к концу второго дня заточения вытерла пыль со всех поверхностей, привела в порядок мебель и практиковалась застилать постели до тех пор, пока не сравнялась с хорошей горничной из Уайтхолла. Она даже смешала сухой вереск с камышами, чтобы заглушить запах торфа, который, казалось, пропитал в палатке все.

Убирая на место рубашку и плед, которые она одолжила, Розалин решила взглянуть на остальное содержимое сундука. В обычном случае она не была бы такой любопытной и не отнеслась бы без уважения к чужой личной жизни, но Робби был сам виноват. Если он не хочет ничего говорить ей о себе, она просто вынуждена попытаться узнать что-нибудь о нем самостоятельно.

В голове постоянно всплывали его слова: «Не знаю, хватит ли у меня сил». Розалин знала: он сказал это как предупреждение – и приняла это к сведению. Он был прав: ее брат убьет его. Но мысль о том, что она может стать причиной его слабости, согревала ее и вызывала слабый – ну, не совсем слабый – трепет во всем теле. Это также провоцировало сильное желание копнуть глубже, посмотреть, не значило ли это чего-то большего. Судьба снова свела их, и Розалин не могла игнорировать мысль, что на это имелись причины.

Она не знала, что рассчитывала найти. Может быть, какие-нибудь памятные подарки – веточку засохших цветов или локон бывшей возлюбленной, брошь или кольцо, – что-нибудь, что говорило бы о его прошлом. Но не такое сокровище она отыскала, когда добралась до дна сундука сквозь стопки аккуратно сложенного льняного белья, одежды и доспехов.

Одну за другой Розалин доставала рукописные книги в кожаных переплетах. Всего их было семь. Большинство из них содержало по нескольку рукописей. Это было небольшое состояние в манускриптах начиная от Сократа и Платона до Августина и относительно новые работы отца Фомы Аквинского, о котором говорили, что его признают святым. Это были научные книги, которые казались неуместными в сундуке… варвара. Господи, Робби мог сравняться с ее братом в своих философских познаниях.

Там было также несколько книг по истории. Розалин взяла один из томов, названный «Historia Romana», написанный неким Аппианом [10] из Александрии. Она перевернула несколько пергаментных страниц, разглядывая аккуратно написанные слова. Розалин была ошеломлена, обнаружив, что текст написан на греческом языке.

Неужели Робби действительно читает это? Если сильно потрепанные обложки могут служить свидетельством, похоже, он их читает очень часто.

Розалин так была увлечена своей находкой, что не слышала, как он вошел, пока он не остановился прямо позади нее.

– Что ты делаешь?

Сидя на полу рядом с его сундуком, Розалин подняла глаза с виноватым видом. Было совершенно очевидно, что она делала, и его сердитый вид подтвердил это, но она все равно ответила:

– Мне было скучно.

Робби прищурился:

– И ты решила покопаться в моих вещах?

– Я убирала на место рубашку и плед, которые одолжила, и увидела это.

Его взгляд подтвердил, что он ей не верит.

Он огляделся вокруг, заметив все изменения, которые она сделала.

– Ты не служанка, Розалин.

– Нет, я заложница, – дерзко заявила она. Увидев, что он нахмурился, она быстро добавила: – Это хоть какое-то занятие.

Бойд проигнорировал ее намек.

– Ну что ж, только не забудь сообщить своему брату об этом, когда вернешься домой с мозолями на руках.

Она подняла одну из книг и начала переворачивать страницы.

– Почему ты прячешь это? Они прекрасны.

– Я ничего не прячу. Просто я предпочел бы, чтобы ты сначала попросила у меня разрешения.

– Что я бы и сделала, если бы ты был здесь. Но поскольку ты избегаешь меня в последнее…

– Я не избегаю тебя. Просто был занят.

Розалин невинно посмотрела на него:

– Правда? Хм. Ты, должно быть, очень занят, если не можешь лечь спать раньше полуночи и встаешь до рассвета.

Она видела, что он рассердился, и решила сменить тему прежде, чем рассмеется. Дразнить его оказалось удивительно забавно. Поднимая манускрипт, который она листала, Розалин спросила: