Запретное влечение (СИ) - Карельская Анна "(Anika)". Страница 51

– И всё же, ты меня бесишь, Мел. Знаешь почему? Потому что мне противно то, что ты сдалась. Бьёшься в каких-то жалких попытках, хотя всё, что от тебя требуется – предстать перед ним в таком виде, чтобы у него коленки задрожали от твоей красоты.

– О чём ты тут вообще толкуешь? Уилл – мой брат, – нахмурившись, говорю я.

– И? Дальше что? Я аморальная, так что мне плевать, – отмахивается рыжая.

– Рози, ты, конечно, скрашиваешь мои будни, пытаясь быть милой, но мне кажется, ты обратилась не по адресу, – ответ мой выходит хриплым, оттого как на меня внезапно обрушиваются все мои страхи.

– Послушай меня, ладно? Эй, взгляни на меня, – вкрадчиво шепчет девушка, и я подвергаюсь ещё большему шоку, когда замечаю её серьёзный и вдумчивый взгляд. Когда замечаю её… искренность. – Ты не догадываешься, зачем я здесь? Это может показаться тебе странным, даже слишком, но… друзья не смогут раскрыть тебе глаза. Ты их боишься. А враги – враги могут. Дать тебе грубый пинок под зад и заставить задуматься, – она усмехается, и уголки её губ трогает озорная улыбка. – Каждый человек походит на кусочек паззла. Мы с Колином сошлись, и знаешь, получилась весьма занимательная картинка. А у вас не вышло потому, что вы из разных панно. Чтобы сотворить достойную картину твоей жизни, тебе нужен твой личный, подходящий по всем уголкам кусочек. И Уилл – это он и есть.

Я с трудом сглатываю, ощущая, как вся моя грудная клетка воспламеняется. Каждый вдох мне даётся с трудом, но, пересиливая себя, я втягиваю воздух маленькими урывками, хватая его губами. Внутри меня тоскливо воет дикий зверек, который требует того, кто однажды его приручил.

Враги. Да разве враги говорят такое? Разве они спасают твою больную голову? Я не знаю, кто для меня Розали. Но вес её слов так значителен, что я испытываю дикое желание её обнять и разрыдаться на её тощем плече.

Она вытягивает из моей пачки сигарету и закуривает, плавно выдыхая серые струйки в распахнутое окно.

– Ты, Мел – настоящая заноза в заднице, но я разглядела в вас то, во что давно перестала верить. Это так нужно в жизни – во что-то верить.

Я вижу, что она не играет. Розали, как мне стало понятно, является стоящей актрисой, как и Колин, впрочем, но сейчас… сейчас она была собой. Всё произошло так спонтанно. Ещё несколько секунд назад её голос сочился сарказмом и свойственным ей превосходством, а теперь она потрясла меня своими словами и растворилась в своей думе, докуривая маленькую дозу моего никотина. Я растеряна и так благодарна ей, но вежливые слова застревают в глотке, оседают на языке. Поэтому я просто молчу и наблюдаю, как Рози приводит себя в чувства и возвращается в своё амплуа, дабы не раскрыться передо мной окончательно.

– Так что ты скажешь на то, чтобы преобразиться из чудовища в красавицу? – вопросительно вскинув свои тонкие брови, язвит она.

– Изумительно, – смеюсь я, закусывая губу. – Только никак не пойму, почему тогда Уилл не купился на твою сексуально закинутую удочку.

– Потому что я – не ты, Мел. И слава богу, – тут же добавляет она, спрыгивая с подоконника и поправляя платье. – Потому что твои прикиды могут любого нормального мужика превратить в гея.

– Повёрнутая сучка, – веселюсь я, швыряя в нее подушку. – Тебе не зачем становиться проклятой крёстной феей, потому что он пропал. Меня все держат в неведении, а сам Уилл не выходит на связь, – говорю я, и улыбка моя медленно блекнет.

Откровенно говоря, моё мнение о Розали кардинально поменялось. Но это совсем не означало, что я стала бы открывать ей семейные тайны. Поэтому я благоразумно смолчала, не став делиться с ней причинами его исчезновения.

Однако я чувствую себя комфортно. Я по-прежнему испытываю эту дикую необходимость в нём, но мне… спокойно? Словно эта девушка неожиданным образом усыпила всех моих демонов.

– Ты чертовски права, фея! Поэтому, – она открывает свою сумочку и, многозначительно улыбаясь, машет перед моим носом билетами.

– Что это? – растерянно бормочу я, в ту же секунду испытывая приятную тянущую боль внизу живота. Кажется, это называется предвкушение.

– Это твоя персональная путёвка в рай, лапа, – подмигивает Рози и поясняет, что это билеты на выставку.

Тот проект, над которым трудился все эти месяцы Уилл, наконец состоится. Молодые таланты нашего университета предстанут перед широкой публикой. Я помнила это. А также помнила и то, как он вкладывался в свой проект, отдавая себя целиком. Уилл говорил, что фотография для него – это чуть меньше, чем я. И одна мысль об этом делала меня счастливой. Ведь я точно знала, какая любовная зависимость у него была от съёмки.

– Но… ты не знаешь главной новости, – медленно шепчет она и наклоняется к моему лицу, упираясь по бокам от меня в ручки кресла. – Твой дорогой братец сам передал их мне. Приезжал в университет по делам проекта, и мы пересеклись.

Я ощущаю лёгкий озноб, который усиливается от её тихого шепота мне на ухо. Мелкая стерва специально доводит меня, чтобы разогреть интерес.

– Ты знаешь, где он? – хрипло спрашиваю её с твердой решимостью.

– Знаю. Но тебе не скажу, – довольно отвечает рыжая. – Прояви своё терпение, ну же. Кем бы он тебе ни приходился, Уилл – прежде всего мужчина, Мел. Так что не стоит бежать к нему по первому зову. Выставка только через две недели.

– Я сойду с ума, зная, где он!

– Кто тебе сказал, что я его сдам? Мы с ним поддерживаем солидарность, ясно? Не желаю её рушить, – фыркает Рози. – И… если тебя это успокоит, то ему тоже хреново. Уж поверь мне.

– Я думала, ты желаешь помочь, – нервно бросаю я.

– Эй, остынь. Я сама изъявила желание передать эти билеты тебе. Просто доверься своему обаятельному врагу, ладно? Вам нужно время. Ещё совсем немного. Всё должно быть по плану, дурёха. Так или иначе.

Тяжело сглотнув, я приказываю своему сердцу перестать так отчаянно биться. Может, она права? Может, мне стоит взять себя в руки? Пусть я постепенно схожу с ума от этой дикой тяги к нему, но Уилл не оставил меня. Он хочет меня видеть.

– Так, хорошо, все формальности улажены, поэтому поднимайся, нам уже пора, – закатывает глаза Розали и тянет меня с кресла за руку. Я кидаю в неё злобный взгляд. – Сколько вы там не виделись? Я не знаю, сколько нужно времени, чтобы переквалифицироваться в гея, но мы должны срочно сделать что-то с твоим серым обликом.

– Я не думаю, что это хорошая идея. Мы с Уиллом ещё давно пробовали, и, знаешь, ничего не вышло. И Ди, кстати, тоже бралась за меня, – ворчу я, не желая подниматься.

– Домохозяйка и парень-подросток? Что же, отличная команда, Мел. А теперь живо поднимай свой зад.

– Разве ты не можешь провести время с Колином, раз уж вы так сошлись характерами? – бормочу я, сдавшись, и поднимаюсь с кресла. – Почему именно я становлюсь жертвой твоих заботливых нападений?

– Ты мне на самом деле нравишься, – отвечает она, отворяя мой захламлённый мужской одеждой шкаф.

– Я думала, мы – враги.

– Так и есть, – доносится до меня. Когда Рози оборачивается, вытащив одно-единственное платье, что ей удалось найти, она широко улыбается, добавляя: – Мы с тобой враги с привилегиями, так пойдёт?

Смотрю на неё и не понимаю, возможно ли, чтобы за какие-то полчаса жизнь приняла такой крутой поворот? Но это случилось. Узел внутри меня ослаб. Боль притупилась, сменив сосущее чувство пустоты на неистовое ожидание, от которого меня до сих пор бьёт сладкая дрожь. Я с трудом представляю, как вынесу эти долгие две недели, но есть то, ради чего стоит мучиться.

Поэтому я лишь киваю Розали и, внезапно для себя самой, окликаю её. Девушка разворачивается и выжидающе постукивает ноготками по своему блестящему клатчу, пока я тяну с ответом.

– Спасибо тебе.

Всего два слова, но в них вложено столько смысла и благодарности, что глаза начинает немного пощипывать. Стыдно, но помощь пришла оттуда, откуда её совсем не ждали. И это… лучшие полчаса за все последние дни.

Мы обмениваемся с ней тёплыми взглядами и слегка улыбаемся друг другу, забавляясь ситуацией.