Тайными тропами - Ильина Ирина Игоревна. Страница 5

— Садись, — велел, подставляя спину.

Я обрадовалась, быстро вскарабкалась на огромную птицу, ухватилась за шею, Орлик взлетел, прокричав:

— Держись крепче!

Он легко поднялся вверх. Под нами, насколько хватало взгляда, расстилался ярко-зеленым ковром лес. Сзади над маревом пожара собирались тучи, начинался дождь, впереди блеснула змейка реки. Я подумала, что это — Лета, но Орлик, будто прочитав мои мысли, прокричал:

— Лету не видит никто, это другая река.

Вскоре в сплошной зелени крон показались остроконечные крыши гномьих домиков, и мы опустились на площадь посредине деревни. Женщины стояли у плетеных заборов и смотрели, как я спускаюсь со спины орла.

— Вот видишь, — сказала Эли, обнимая меня, — и встретились.

— Эли, дорогая, как я рада вас всех увидеть!

— Жаль только, что повод такой страшный, — ответила она, — пойдем, отдохнешь, умоешься. Вон — вся в саже.

Мы вошли в дом, дети, утомленные переходами и пленом, спали. Я умылась и села к столу. Эли грустно смотрела за окно, опускался вечер. Стояла напряженная тишина. Женщины с площади не расходились. Все ждали своих мужчин или, хотя бы, весточки от них. Я положила голову на руки и заснула. Разбудили меня радостные крики, так шумят счастливые люди. Это вернулись гномы: и Стив, и те, кто ушел сражаться с орками на стороне эльфов. Здесь же был и мой старый знакомый — Лекс. На площадь поставили столы, покрыли их белоснежными скатертями. Женщины выносили продукты, расставляли вкусности — готовились потчевать победителей. Проснулись дети, обступили отцов, хватали их за руки, прижимались, обнимали. Война кончилась!

Стив, Лекс, Эли и я сидели вместе, обсуждали победу и раздумывали, как добиться, чтобы орки больше не нападали. Рядом расположилась усталая свита: орел, барс, дракон и волк.

— Кажется, нам пора, — с сожалением сказала я.

— Тебе видней, имя-то какое у тебя — Вера, — произнес Стив, — вот никто не верил, что ты поможешь, а я — верил. И оказался прав.

— Я так рада, Стив, что все закончилось, что все живы, что вы вместе! Очень рада! Но назад как? Опять через Лету?

— Зачем? Старейшина здесь, он откроет калитку.

— А вдруг я попаду в город у моря? — испугалась я.

— Нет, дверь всегда открывается там, откуда человек пришел.

Я попрощалась со всеми, поцеловала Эли и спросила:

— Так куда?

— Да куда хочешь, — засмеялся Стив.

Сделав шаг в сторону, я увидела с одной стороны площадь, с другой — внутренность сарая.

— Волчок, Орлик, домой!

Пролетая надо мной, орел превратился в воробья, а Волчок заскочил в сарай с радостным лаем. В последний момент барс прыгнул за мной в сарай, на землю он упал маленьким трехцветным котенком. Только я ступила второй ногой внутрь, стало темно, и открылась дверь хлева. Вбежала испуганная бабушка:

— Вера! Что ты здесь делаешь? Землетрясение же было!

— Да Волчок заскочил, я за ним, а дверь и закрылась, не знала куда выходить. А что, уже кончилось?

— Да, скотина и птица назад просятся. Все уже, наверное, можно и в дом входить, — сказала бабушка.

Я послушно вышла, за мной выскочили Волчок и Барсик. Дома, попивая на ночь чай, я спросила бабушку:

— А какой породы наш Волчок?

— Помесь овчарки с волком.

— Как?

— Да у нас в селе все такие, в них от волка больше, чем от овчарки.

Я вспомнила Волчка во время боя с орками. И, правда, волк! В эту ночь долго не спалось, несмотря на усталость. Так хотелось обратно в гномью деревню! Поворочавшись немного, вышла на крыльцо. И увидела там Лекса. Он держал в руках Барсика и дружески поглаживал Волчка.

— О, Лекс! А что ты здесь делаешь?

— Пришел утешить тебя. Ты так страдала!

— Как ты узнал?

— Ну, мы же теперь связаны. Как захочешь кого-то из нас увидеть, позови мысленно, мы и появимся. И как только нам ты понадобишься, мы тоже придем. Так что иди спать, пусть тебе приснится хороший, добрый сон.

Лекс отдал мне котенка и ушел. А утром я подумала: "Может, приснилось?" Но Волчок смотрел на меня умным всезнающим взглядом, о ноги терся трехцветный котенок, и маленькое пятнышко ожога на кисти вернуло уверенность, что все так и было.

Глава III

Каникулы пролетели так быстро! Первого сентября я не шла — ползла на праздничную линейку. Что было тяжелей — мой ранец или роза на длинном колючем стебле, которую нужно было подарить англичанке? У нас с классной обоюдная нелюбовь. Дело в том, что моя бабушка преподавала когда-то в ВУЗе английский язык, стажировалась в Лондоне. Не та, у которой я гостила летом, другая — мамина мама. Так вот, она одевалась, как леди середины двадцатого века и требовала, чтобы ее называли — мисс Кети. Все это было бы ничего, но со мной она говорила только на английском! Мой словарный запас был в разы больше, чем у нашей учительницы, а уж произношение! Вот та меня и не терпела, а так как достать на своем уроке не могла, ловила на переменах. То — бегаю, то мальчишке ножку подставила, а он свалился с лестницы. Честное слово, было бы не обидно, если бы это было правдой. Никого я не калечила, ножек не подставляла, подбежать, конечно, могла, как и другие. Просто она меня подставляла и все! Конечно, радости от предстоящей встречи и занятий у меня не было.

Я ностальгически вспоминала поездку к морю и свои приключения у гномов, которые со временем стали казаться не такими страшными, так, чуть-чуть страшноватыми. А добрые гномы вызывали у меня улыбку. Жаль, я так и не смогла побродить по их лесу. И что это за река у них, кроме Леты? А горы? У них могут быть и горы! Как бы все это узнать?

Пришла к финальному аккорду линейки. Ткнула в руку училке розу и стала в последний ряд. Как раз выносили школьное знамя. Отличники, тоже мне! Я задачки щелкаю, что по физике, что по математике, как семечки, английский мне почти родной язык. Но у меня пятерок по пальцам сосчитать, а эти — одна — зубрилка, у второй мама завуч, у третьей папа олигарх. Да ну их! И что это я раззавидовалась? Зато никто из них не выкрал душу мамы маленькой девочки прямо из-под носа Харона, никто не спас женщин и детей целого народа! А я все это успела за одни летние каникулы!

Линейка повернулась направо и неровным строем направилась в раззявленное жерло школы. Начиналась рутина. Уроки тянулись медленно, повторение последних занятий прошлого учебного года. Кто-то все забыл, кто-то помнил урывками. Я же помнила все, но меня, как всегда, не спрашивали, а тянуть руку и высовываться не в моих правилах. Последний урок — английский. Зашла наша классная — Нина Максимовна. Маленького роста, на огромных каблуках, с неимоверным красно-синим цветом волос, уселась за учительский стол и спросила:

— Хоть кто-то что-то помнит из английского, кроме Веры, конечно? Ты, кстати, случайно не в Англии отдыхала?

— Нет, — ответила я.

— Ну, естественно, дальше бабушкиной деревни ты никогда не выедешь.

И тут меня прорвало, я спросила ее злобным шепотом по-английски:

— За что же вы меня так ненавидите? Я же не виновата, что язык знаю лучше вас?

Весь класс смотрел на меня, по интонации поняли, что сказала что-то дерзкое. Я же смотрела себе под ноги. Вдруг из щели в полу появилась бледная рука, она зацепилась за край половой доски и стала подтягиваться, затем в щель просунулась лохматая голова, вторая рука, и вот некто маленький, в черном костюмчике побежал под партами к учительскому столу. Нина Максимовна его тоже увидела. Она громко ахнула и упала в обморок. Весь класс бросился к ней, а маленькое существо, воспользовавшись переполохом, выскользнуло за дверь. Я побежала следом, крикнув на ходу:

— Я за медсестрой!

В коридоре осмотрелась. Человечек стоял за шторой: из-под нее выглядывали игрушечные черные туфельки на шнурках. Подойдя ближе, присела, заглянула под штору. Он протянул мне ключ и сказал: