Изнанка мести (СИ) - Великанова Наталия Александровна. Страница 98

Ладно, это он всё постепенно выяснит. Сейчас ему нужно ухитриться обвести вокруг пальца двоих лжевлюбленных. Ему необходимо убедиться, что он столкнулся с шалостью. Ярослав не чаял, что это будет просто: ведь перед ним вились два скользких ужа.

На следующий день, в половине шестого, он сидел в скромном уголке ресторана, прикрываясь газетой, когда Дима открыл стеклянную дверь и пропустил Вику вперед. Неплохой суши-бар, чистенький и довольно-таки уютный, в вечерний час был полон народу. Красные, жёлтые и оранжевые занавески, шершавые и воздушные, наполняли чертог особым светом: теплым и таинственным одновременно. На столиках в маленьких золотых вазочках стояли живые цветы, и кое-где горели свечи.

Напротив Ярослава молодая женщина показывала девочке лет семи, как пользоваться палочками. Терпеливо снова и снова она вкладывала в маленькую ручку непокорные приспособления и подбадривала. Обе смеялись над неуклюжими движениями и ловкими ролами, смело выпрыгивающими в тарелку, на стол, в соус, на колени – куда угодно, только не рот едоку. Девочка подхватывала беглецов руками, и ямочки на её щеках не позволяли маме быть строгой.

Интересующая Ярослава парочка заняла неподалеку от него такой столик, что, как и предупредил Гаврилов, он оказался в «партере».

Рядом семейная пара заставляла двух малышей есть суп. Дети сопротивлялись, сползали под стол, принимались за игру, вызывая легкое раздражение родителей. В конце концов, малыши убежали смотреть на рыбок в морском аквариуме, захватившем огромную часть стены в противоположной оконечности зала.

Официант принес кофе и штрудель. Голубки, ради которых он посетил это замечательное заведение, лениво болтали, потом в полной тишине набивали животы, даже не дотронувшись друг до друга. Вика не смотрела на Диму, не касалась пальцами его рубашки, не распахивала своего жакетика. Полчаса они даже рылись каждый в своём телефоне!

Ярослав заскучал, видя, что ничего не происходит. Ему даже не потребовалось применять незаконных методов, чтобы подтвердить, что любовная история – суррогат!

Он успел внимательно рассмотреть не только японские вазочки, выставленные напоказ вдоль стен, мечи самураев, закрепленные под потолком, бронзовые люстры, природные камни, украшающие огромные окна, но и блестящие полы.

Только когда Вика устало опустила голову на плечо кавалера, Ярослав позволил себе сложить периодическое издание, а ей – случайно заметить его. Краем глаза он наблюдал, как, как будто бы по мановению волшебной палочки, изменилась игра актеров. Дима мгновенно обнял Вику и положил руку на живот, она потерлась о небритую шею, подобно дворовой кошке. На лицах появились улыбки и «влюбленные» защебетали.

Зрелище было не из приятных, но Ярославу хотелось вскочить на ноги и аплодировать стоя. Будущее, в котором он был и так неуверен, сейчас ещё раз перевернулось с ног на голову, и он ощущал, как его захлестывает волна ликования. Он собирался все переиграть.

Вика наполняла его сердце. Она умела противостоять ему в своей очаровательной женской манере, и это восхищало его. Никакая другая женщина, будь она трижды умная и красивая, не нужна была ему! Только эта.

Он ленно встал и подошел к их столику как раз в тот момент, когда его брат потянул свои мерзкие губы к девушке. Вика отстранилась, кивая на Ярослава. Он широко развел руки в приветственном жесте.

– На меня не обращайте внимания. Я лучше постою и понаблюдаю.

Но они, конечно, не стали целоваться. Насколько он помнил, она не воспринимала нежностей в общественных местах, не возбуждалась от секса в гостях и терпеть не могла выставлять напоказ чувства. Для любви Вике требовалось уединение. Цирк был устроен исключительно для него, Ярослава. Он был единственным зрителем, клоуном, приглашенным, и участником. Что ж! Он оценил представление, оно требовало соответствующего поощрения, так же как бесстыдное поведение – ответных мер. Ярослав изменил тактику и навис над столиком, свирепо щурясь.

Теперь, когда ему открылась правда, что она не ухлёстывала за его братом, когда он не понимал, как она могла улыбаться, если осталась в нищете с ребёнком под сердцем, когда он видел всё то же спокойное, нежное лицо, равнодушие, с которым она защищалась от него, его ревность к её доверию к Диме, к их дружбе, была более жгучей, чем если бы они были любовниками. Тогда он хотя бы презирал их и знал ей цену.

Что же теперь? Теперь его мучило, что другой, не он, протянул его любимой руку помощи, добился её милости, мог приходить в её дом, разговаривать и смотреть не останавливаясь.

Больше этого не будет!

– Неужели обязательно трогать мою женщину своими грязными лапами? – Ярослав отметил, что розовый пиджачок, совсем немного открывающий Викину полную грудь, очень шёл ей. «Наверное, вид с Диминого места лучше», – подумалось ему, когда он услышал слова брата:

– Эта женщина – моя, – супостат не убрал свою клешню, только радушно склонил голову. Вика настороженно облизала губу.

– Чёрт! – Ярослав ожидал более едкого ответа, – я испытываю благоговение!

– Достаточно просто убраться отсюда, – Вика сверкнула глазами.

– Да, будь добр, – поддразнил он её, глянув на Димку, – свали!

– Это касается тебя! – взвилась малышка.

Ярослав проигнорировал её выпад.

– Оставь нас одних, прошу тебя, – он миролюбиво посмотрел на брата, не особо рассчитывая на результат. – Мне надо поговорить кое о чем с твоей девушкой, – он весь превратился в смирение, – ведь она когда-то была моей женой.

Дима неожиданно быстро поднялся, наклонился к Вике, и предупредительно посмотрев на неё, выдал:

– Скажи моему брату, что ты никогда не собиралась спать со мной.

Вот это да! У Ярослава чуть челюсть не отвисла. Однако Вика вдруг рассердилась. Видимо, в ней взыграла уязвленная гордость. Она отчетливо радировала:

– Я именно собиралась!

Ярослав счёл нужным качнуться на пятках и усмехнуться.

– Хороший удар.

Собеседники посмотрели на него как на редкостного психопата. Дима медленно повернулся к Вике и цокнул языком:

– А теперь скажи правду.

На лице её было написано, как ей захотелось убить их обоих. Вика сжала губы, вознамерившись, надо полагать, послать их, но быстро передумала:

– Ладно! Тогда я расскажу ему, как ты предлагал мне стать твоей женой!

Ярослав выругался. Он тоже подумал об убийстве. Когда этот придурок мог додуматься до такого?

Дима с укоризной посмотрел на Вику, словно она была неразумным дитя, потом перевел взгляд на Ярослава.

– Обещай мне, что не причинишь ей боли.

– Ты знаешь меня, – Ярослав сверкнул зубами, – когда сверну ей шею, сделаю это очень быстро – она ничего не почувствует.

– Этого-то я и боялся.

Дима бросил на них последний взгляд, выражающий, как показалось Ярославу, надежду, и ретировался. Щуплый и высокий, он, неторопясь, ушёл прочь.

– Могу я сесть? – Ярослав состроил на лице самую покорную гримасу.

– Нет! – огрызнулась она, и он опустился в мягкое, обитое синим плюшем кресло.

Глава 30. Предложение третье.

Творец! отдай ты мне назад

Её улыбку, нежный взгляд,

Отдай мне свежие уста

И голос сладкий, как мечта,…

М.Ю. Лермонтов

Ярослав проследил, как Вика с тоской и тревогой посмотрела вслед Диме, но осталась на месте. Видимо, бежать сочла для себя слишком малодушным.

– Я уже пообедал, возьми себя в руки, – попробовал он шуткой разрядить обстановку, – я не собираюсь убивать тебя сейчас.

– Никто тебя здесь и не боится, – воинственно бросила она, не дав ему шанса.

Он вздохнул:

– Ты вознамерилась опять затеять битву со мной, не так ли?

– Я не делала ничего подобного. Битвы – это по твоей части, – процедила она.

– Нет, делала, но я не в боевом настроении сейчас, – на несколько минут он замолчал, задумавшись. Когда он заглянул ей в глаза, почувствовал, что тело словно омыли прохладной освежающей росой. Ощущение было таким сильным, что ему захотелось навечно остаться с ним. Он опять был сражен неудержимым желанием прикоснуться губами к её губам. – У вас нет никакого романа с моим братом, – выдал, наконец, он. – От свежего аромата её кожи рот наполнился слюной. Что она с ним делала?