Долина теней - Чинчин Скотт. Страница 39

Здесь прошел Келемвар.

Адон поздравил было себя с находкой, как вдруг споткнулся о нагрудные латы Келемвара, покрытые кровью. Жрец предусмотрительно приготовил свой боевой молот.

Двигаясь по следу, священнослужитель обнаружил остальные доспехи Келемвара, также залитые кровью. «Он силен и смел, – подумал Адон, – вряд ли какой зверь мог справиться с Келемваром».

Деревья зашевелились. Обернувшись, священнослужитель увидел в кустах проблеск черного меха и белых клыков. Боясь выдать себя, Адон еле сдержал крик о помощи. Жрец замер на месте и вскоре услышал за своей спиной оглушительный рев.

Не оборачиваясь, Адон пустился бежать, ориентируясь по сломанным веткам и следам на земле. Если бы он был повнимательнее, то заметил бы, что эти следы, уводившие от доспехов и начинавшиеся как отпечатки человеческих ступней, превратились в следы какого-то громадного животного.

Жрец бежал не разбирая дороги. Внезапно он вломился в заросли и почувствовал, что земля исчезла из-под его ног и он куда-то падает. Через мгновение во все стороны полетели брызги, и Адон плюхнулся в воду.

Вынырнув, жрец стряхнул с волос тину и осмотрелся. «Болото? – подумал он. – Здесь? Какое-то безумие!»

Безумие или нет, но Адону пришлось выбираться из заболоченного водоема на прекрасную, залитую призрачным золотистым светом землю. Солнечные лучи танцевали на тонких прядях мха, свисающих с высоких черных кипарисов. Мох блестел и переливался, нависая над самой землей и иногда нежно касаясь поверхности болота. Лепестки гигантского лотоса подплыли к Адону, и, выползая на берег, жрец увидел, как великолепная бабочка с оранжево-серебряными крылышками выбралась из своего кокона. Заметив приближение человека, одинокая цапля встрепенулась и быстро зашагала к зарослям.

Адон вылез из болота, с отвращением разглядывая то безобразие, в которое превратились его превосходные одеяния. Вдруг священнослужитель застыл, словно изваяние: рев неизвестного зверя снова пронесся по лесу. Но так же внезапно, как и начался, рев смолк, и жрец посмотрел по сторонам, тщетно ища взглядом какое-нибудь укрытие. Пучки ярко-желтых и красных листьев покрывали верхушки вытянутых серых деревьев, стоявших поблизости. Прячась за стволами, Адон медленно взбирался вверх по крутому склону холма, с которого он скатился в болото.

Поднявшись, Адон нашел свой боевой молот на том же месте, где уронил его при падении. «Отлично, – подумал он. – По крайней мере я погибну сражаясь».

Как Келемвар.

Звериный рев раздался вновь, и Адон пустился бежать, все время помня о том, что звать на помощь нельзя. Вскоре взору жреца открылась лесная полянка, но дорогу ему преградил огромный зверь, переминающийся с лапы на лапу.

Адон остановился.

Огромный черный леопард стоял перед ним. Рядом лежала туша лани, разодранная до неузнаваемости. «Это всего лишь животное, – подумал священнослужитель! – А мне уж было показалось, что это какой-то ужасный тролль».

Голову леопарда водило из стороны в сторону, словно зверь был пьян. Адон помолился своей богине о том, чтобы животное насытилось пойманной жертвой, но не успел служитель Сьюн и шага ступить назад, как зверь вдруг судорожно задрожал. Он запрокинул голову, и Адон мельком увидел сверкающие зеленые глаза. В приступе боли животное заревело, и человеческая рука вырвалась наружу из горла леопарда.

Боевой молот выпал из рук Адона. Однако глухой звук упавшего на землю оружия не привлек внимания зверя. Вторая, орошенная кровью рука, прорвала бок леопарда, затем последовал отвратительный треск разрывающейся на части грудной клетки, и в образовавшейся дыре появилась голова Келемвара. Шкура на одной из лап животного разорвалась, и на свет показалась бледная, изогнутая нога. Она принялась расти, пока не доросла до размера мужской ноги; скрученная ступня распрямилась, потрескивая косточками, встающими на место.

Вторая нога появилась тем же способом, что и первая, и существо, превращающееся в Келемвара, выпрыгнуло из звериной оболочки. Упав на землю, воин что-то утомленно пробормотал. Нагая, гладкая кожа воина начала покрываться порослью волосков.

Адон пришел в себя и потянулся за молотом. Содрогаясь от страха, он подошел к другу.

– Келемвар? – окликнул он воина, но широко раскрытые глаза того застыли, словно стеклянные.

Келемвар почти не дышал, кровь пульсировала в набухших венах, плоть быстро старилась, принимая вид, соответствующий годам воина.

– Келемвар, – повторил Адон, но воин ничего не ответил.

Прочитав молитву, жрец поспешно покинул поляну. Он отыскал тропинку и, пробравшись сквозь лес, вскоре достиг лагеря. Миднайт и Кайрик бросились ему навстречу.

– Ты нашел его? – спросила Миднайт.

– Нет, но не стоит беспокоиться, – покачал головой Адон. – Дичи и укромных местечек здесь предостаточно. Наверное, он сейчас сидит в засаде. Думаю, скоро вернется.

Адон рассказал товарищам об удивительном болоте, которое создала природа, и вскоре до героев донеслись звуки шагов – кто-то неуклюже пробирался сквозь заросли, Миднайт и Кайрик встретили Келемвара у подножия холма. Кровь, покрывавшая его доспехи, казалось, вытекла из туши убитой лани, перекинутой через плечо воина. Кайрик помог Келемвару; они разделали тушу животного и быстро поджарили мясо на костре.

Адон пристально смотрел на воина, который, казалось, полностью сосредоточился на еде. Вдруг Келемвар поднял глаза и заметил внимательный взгляд священнослужителя.

– В чем дело? – грубо поинтересовался Келемвар. – Ты забыл освятить пищу?

– Нет, – ответил Адон. – Я просто задумался.

Келемвар кивнул и вернулся к еде. Когда обед завершился, Адон с Кайриком отправились к туше лани, чтобы позаботиться о сохранности оставшегося мяса.

– Я должен поговорить с тобой, – сказал Келемвар Миднайт.

Чародейка кивнула и последовала за воином, направившимся к дороге. Миднайт догадывалась о намерениях воина и поэтому совсем не удивилась, услышав его требования.

– Я должен получить вознаграждение, иначе не смогу идти с тобой.

– Но, Кел, это бесмысленно! – воскликнула Миднайт. – Ты просто обязан рассказать мне, почему это так важно для тебя.

Келемвар упорно молчал.

– Ладно, – вздохнула Миднайт. – Что предложить тебе на этот раз?

Келемвар опустил голову:

– Всякий раз награда должна быть иной.

– Но что еще я могу дать тебе? – спросила Миднайт, прижимая ладонь к щеке воина.

Келемвар схватил руку чародейки, отбросил от своей щеки и вырвался из ее объятий.

– Это не то. Не только то, что ты готова предложить мне сейчас! Награда должна быть дорогой для тебя, и вместе с тем я обязан изрядно потрудиться, чтобы заслужить ее.

Миднайт едва сдерживала гнев.

– Но то, что происходит между тобой и мной, очень дорого для меня!

Келемвар кивнул и повернулся к чародейке:

– Для меня тоже, поверь.

Миднайт рванулась вперед, но тут же остановилась, не осмеливаясь приблизиться к воину.

– Прошу тебя, скажи, в чем дело. Я могу помочь тебе…

– Никто не может мне помочь!

Миднайт взглянула на Келемвара. Она уже видела это неистовое отчаяние в глазах воина, когда они шли по замку Килгрейв. И сейчас отчаяние появилось вновь.

– У меня есть условия, – сказала Миднайт.

– Назови.

– Ты отправишься вместе с нами. Будешь защищать Кайрика, Адона и меня. Будешь оказывать помощь в приготовлении пищи и разбивке лагеря. Будешь сообщать любые сведения, имеющие отношение к нашей безопасности и благополучию, даже если это будет лишь твое собственное мнение. – Миднайт вздохнула и продолжила: – И будешь выполнять все, что я прикажу.

– А моя награда? – спросил Келемвар.

– Мое настоящее имя. После нашего разговора с Эльминстером из Долины Теней я скажу тебе свое настоящее имя.

Келемвар кивнул:

– Этого будет достаточно.

Остаток дня друзья провели в пути. Они ехали по двое на оставшихся в живых скакунах, принадлежавших Келемвару и Миднайт. В ту ночь, после того как друзья разбили лагерь и поужинали, Миднайт не пошла к Келемвару. Вместо этого она села рядом с Кайриком, составив ему компанию на время ночного дежурства. Они описывали друг другу места, где побывали, но ни один не заговаривал о том, что делал в тех удивительных краях.