Ты — моя тайна - Харпер Фиона. Страница 27

— Что ты здесь делаешь? — тихо спросил он, не шевелясь, словно от малейшего движения я могла испариться.

Я сделала шаг вперед:

— Я скучала по своему Лучшему другу.

Он закрыл глаза и снова медленно открыл их, его тело чуть заметно дрожало.

— Не уверен, что мы с тобой когда-нибудь снова сможем быть друзьями, — ответил он.

Я была глупа, медленно пробираясь к тому, что бы хотела сказать ему, и моя первая неуклюжая попытка прозвучала так, словно все дело было в том, чего я хотела и что мне было нужно. Просто я была ужасно испугана. Испугана, что я на самом деле зашла слишком далеко, за точку возврата, и по пути разрушила самое ценное в своей жизни. Я не заслуживала его прощения, но я должна была постараться.

— Знаю, — тихо сказала я. — Но пока тебя не было, у меня было время подумать. Действительно подумать.

Адам посмотрел на меня так, словно не был уверен, что «подумать» могло решить мои проблемы. Может, хороший пинок…

Я подошла ближе, почти к самому поручню, возле которого он стоял, но, как только я взглянула на открывающийся оттуда вид, потеряла дар речи.

Из-за крутого склона казалось, что мы парим в воздухе. Перед нами были джунгли: высокие деревья, платаны с широкими листьями, яркие пятна света, а за всем этим виднелся белый пляж, обрамленный сверкающим морем.

— Это самое красивое место, которое я когда-либо видела, — прошептала я.

Адам снова отвернулся от меня и положил руки на поручень.

— Я говорил, тебе понравится.

Его голос звучал сухо, но, по крайней мере, он разговаривал со мной. Он говорил глядя прямо перед собой.

— Что ты хочешь от меня?

Я сглотнула. Все кончено. Все игры, все отступления должны были закончиться сейчас. Было бы трудно сказать старому Адаму, что я люблю его, но признаваться в этом новому Адаму… практически невозможно. Этот Адам был гораздо опаснее, и не только потому, что я открыла глаза на ту привлекательность, которая была очевидна каждой женщине, которая его встречала.

Этот Адам обладал силой сокрушить меня, превратить меня в ту чахнущую, отчаявшуюся женщину, которой я никогда не хотела быть. Старый Адам поворчал бы и простил меня, а этот мужчина, которого я любила, возможно, нет. Может, ему и не следует меня прощать. Но мое сердце все равно принадлежало ему, и я знала, что, если когда-нибудь у меня появится малейший шанс все исправить, я готова была принести любую жертву. Если он не примет ее, то так тому и быть. Я не могла поступить иначе.

Я приняла такое же положение возле поручня и посмотрела на сочную зелень, собираясь с мыслями, и через несколько секунд повернулась к нему и подождала, когда он посмотрит на меня. Он не повернулся, только скосил взгляд через плечо.

— Прости меня, — сказала я и изо всех сил постаралась снова не заплакать. Что происходит со мной в эти дни? Я провела пальцем под глазами, стирая капельки пота, и постаралась успокоить дрожащие губы. Когда я убрала палец, я увидела, что он серый. — Мне правда очень жаль… за все, что я сказала и сделала. За все, что я пыталась сделать… — Я вздохнула. — Но еще я приехала сказать тебе, что ты был не прав. — Я увидела удивление в его глазах, но оно быстро сменилось злостью. Но это уже было лучше, чем мертвая пустота. Я продолжила: — Любовь — это не двустороннее движение. И в любви важен не баланс.

Он выпрямился и открыл рот, чтобы возразить мне, но слова застыли у него на губах, когда я провела ладонью по его щеке и улыбнулась. Он замер от моих прикосновений, и я подумала, что, может, я веду себя очень глупо, но я не могла остановиться. Мне нужно было ему сказать.

— Любовь означает полную капитуляцию, потому что… — Мои пальцы скользили по его щеке, по скулам, и я наслаждалась этим контактом. — Потому что в моих чувствах к тебе нет никакого баланса, Адам Конрад. Совсем никакого баланса. И это пугает меня, — мой голос надломился и задрожал, — очень. — По-прежнему никакого таяния. И никакой карамели в глазах. — То, что я чувствую к тебе… Это вся я. Я наконец-то поняла, в чем заключается мамино наследство, и я горжусь тем, что похожа на нее. Как и она, я могу целиком отдавать свое сердце. Без остатка. — Я поморщилась. — Правда, она сделала не слишком хороший выбор. В отличие от меня. Я нашла очень надежные руки для своего сердца.

В одно мгновение Адам оторвался от поручня и притянул меня к себе. Мы стояли прижимаясь друг к другу, и сердца бешено колотились.

— Я люблю тебя, Адам. Больше жизни.

Я поцеловала его, медленно, мягко и сладко, впервые с полным осознанием того, что я чувствую к нему и что эти чувства означают. Больше не надо прятаться и убегать. Сначала он не ответил, и я подумала, может, несмотря на его чувства, он никогда не сможет доверить мне свое сердце. Ведь по большому счету я его не заслуживала.

Я чуть отодвинулась и стала ждать, все еще обнимая его руками за шею. Казалось, мое сердце закрыло глаза и сосчитало до ста, прежде чем я увидела изменение в его лице.

Его глаза растаяли, и он положил руку поверх моей. Он убрал мои пальцы со своего лица и, повернув мою ладонь, поцеловал ее. Он открыл рот, но я прижала палец к его губам.

— Я еще не закончила, — сказала я.

Адам улыбнулся, его глаза горели, а губы принимали странные формы, когда он пытался говорить:

— Обожаю, когда ты начинаешь командовать.

— Я отдаю тебе все, потому что знаю — ты отдашь все женщине, которую любишь. — Я положила руку на его грудь и посмотрела на свои пальцы. — Это сердце сильное, доброе и честное, и я хочу знать, сможешь ли ты когда-нибудь настолько доверять мне, чтобы отдать его? — Я посмотрела на него и закончила дрожащим голосом: — Мне?

Адам внимательно посмотрел на меня и поцеловал.

— Оно всегда твое, — сказал он, и на его губах снова появилась улыбка, — всегда было твоим и всегда будет.

Это все, что мне нужно было знать. Я улыбнулась в ответ.

Его взгляд скользнул по мне.

— Вижу, та девушка еще не окончательно исчезла.

Я покачала головой.

— И не исчезнет. Жизнь будет скучна, если ее не будет поблизости, чтобы постоянно держать тебя в напряжении.

Он засмеялся:

— Видимо, над этим нам еще придется поработать. — Адам провел большим пальцем по моей нижней губе.

Я закрыла глаза и выдохнула.

— Вижу, красная помада остается, — сказал он.

Я откинула голову и приоткрыла губы, не обращая внимания на его комментарии и отвечая собственным приглашением. Когда он не ответил на него, я приоткрыла один глаз.

— Да. Она остается, — сказала я, улыбаясь. И снова закрыла глаза. — Но ты можешь стирать ее поцелуями в любое время.