Первая мировая война - Гилберт Мартин. Страница 82

28 февраля в связи с высоким уровнем ежедневных потерь, которые несли немецкие войска, командующий 5-й армией, кронпринц Германии, устроил срочное совещание с генералом Фалькенхайном. Кронпринц отметил, что, несмотря на потерю эффекта внезапности, перспективы «существенной моральной и фактической победы» остаются. Для этого лишь необходимо обеспечить достаточное количество людских и материальных ресурсов, чтобы вести наступление «не урывками, а в широком масштабе». С этим все согласились. 2 марта французы отбили атаку немцев на форт Во. Среди попавших в тот день в плен французов был капитан Шарль де Голль, получивший штыковое ранение в бедро. Много раненых было и у немцев. Один немецкий генерал назвал «видением ада» колонны раненых, тянувшиеся в тыл мимо его штаб-квартиры. Немецкий художник-экспрессионист Франц Марк написал 3 марта: «Четыре дня я не видел ничего, кроме самых ужасных картин, которые только может представить человеческий разум». На следующий день Марк погиб от французского снаряда.

6 марта в сильную метель немцы предприняли наступление на высоту Морт-Ом на левом берегу реки Мёз. Проведенная артподготовка была не менее интенсивной, чем 21 февраля. Немцы форсировали реку у Брабана и Шамневиля при поддержке тяжелой артиллерии с бронепоезда, получив неожиданное преимущество: выпущенные по ним французские снаряды ложились в сырую болотистую почву и часто не взрывались. Морт-Ом удалось удержать, но в ходе двухдневных боев 1200 французских солдат сдались в плен. Чтобы удержать остальных, командир частей, расположенных на левом берегу Мёза, генерал де Базелер, объявил, что по отступающим будет открыт артиллерийский и пулеметный огонь.

На второй день сражения за Морт-Ом немцам удалось захватить прилегающий лес Корбо. Контрнаступление французов возглавил подполковник Маке, который прославился тем, что повел своих людей в атаку, «поигрывая тростью и с сигарой в зубах» [120]. Пройдя сотню метров по лесу под артиллерийским и пулеметным огнем, Маке приказал примкнуть штыки и атаковать. Немцы, чей командир к тому моменту был убит, начали отступать. В течение часа лес снова оказался в руках французов. В этот же день другая французская часть выбила немцев из соседнего небольшого леска. Маке пошел поздравлять командира соседней части. Оба попали под пулеметный огонь противника и погибли. Смерть Маке тяжело подействовала на его подчиненных, и в очередной контратаке немцы снова завладели лесом Корбо. Сражение за Морт-Ом длилось более месяца. Тысячи полегли с обеих сторон, но окончательно овладеть высотой не удалось никому.

Тысячи также полегли на правом берегу Мёза в битве за форт Во. Деревня Во в течение марта тринадцать раз переходила из рук в руки, но форт французы отстояли. В какой-то момент командующему немецкими войсками генералу Гурецки-Корницу доложили, что форт наконец взят. Он немедленно передал новость Верховному командованию, которое объявило о победе всему миру. Кайзер наградил генерала очень ценным орденом «За заслуги». Солдаты, выстроившись в колонну по четверо, направились маршем в форт, но были встречены ожесточенным огнем. Форт Во немцам захватить так и не удалось. Жоффр в приказе дня объявил его защитникам: «Вы те, о ком будут говорить: «Они преградили путь к Вердену!»

20 марта 11-я Баварская дивизия перешла в наступление на западной оконечности Верденского выступа, между деревнями Маленкур и Авокур. Ею командовал генерал фон Кнейссель, в 1915 г. удостоенный ордена «За боевые заслуги» за взятие русской крепости Перемышль. Поначалу наступление развивалось неудачно: многие немецкие пехотинцы оказались погребены заживо в глубоких окопах, которые они выкопали перед штурмом позиций противника, когда, заметив это, французы открыли по ним прицельный артиллерийский огонь. Но французская пехота слишком долго просидела в своих траншеях и ее моральный дух был подорван еще до начала немецкого наступления. Дезертиры, переходя линию фронта, сообщили немцам о проходах в проволочных заграждениях. Через четыре часа сопротивление французов было сломлено. Целая французская бригада оказалась в плену: 2825 человек, двадцать пять пулеметов и, к изумлению немецкого военного корреспондента, освещавшего эту историю, полный ящик наград – Военных крестов, подготовленных к раздаче.

Через два дня немцы попытались развить успех, но французские пулеметчики, расположившись с трех сторон, ликвидировали 2400 солдат противника и завоеванное ими преимущество. Президент Пуанкаре, испытавший стыд за дезертиров в Авокуре, смог хотя бы на время перевести дух.

В то время как мучения под Верденом продолжались, капитана де Голля доставили в немецкий военный госпиталь в Майнце, подлечили, а затем перевезли на восток, в первый из нескольких лагерей для военнопленных, откуда он с большой изобретательностью пытался бежать. Однажды он даже оказался в сотне километров от швейцарской границы, но был задержан и пробыл в плену до окончания войны. В лагере он, в частности, взялся учить французскому языку знакомого военнопленного, 23-летнего офицера русской армии Михаила Тухачевского. В 1935 г. Сталин присвоил Тухачевскому звание Маршала Советского Союза, а через два года расстрелял. Но как военнопленному ему повезло больше, чем де Голлю. С шестой попытки ему удалось бежать, вернуться в Россию и продолжить службу.

Стремясь облегчить положение французов под Верденом, итальянская армия 11 марта начала пятое наступление на фронте у Изонцо. Через пять дней боев наступила неожиданная пауза: снег с дождем превратили район сражений в горах в непроходимое место. Итальянцы добились некоторых успехов, но они были сведены на нет после того, как австрийцы применили химическое оружие, и противник был вынужден отступить.

По Voie Sacree, Cвященной дороге (название в ходе боев придумал писатель Морис Баррес), французы умудрялись ежедневно направлять к Вердену до 6000 грузовиков, перевозивших до 50 000 тонн грузов и 90 000 человек в неделю: снабжение и питание для участников сражения, а также для прожорливых пушек. Это беспрецедентный случай в истории войны. Эквивалент целой дивизии поддерживал дорогу в рабочем состоянии, перекидав лопатами три четверти миллиона тонн металла, чтобы ее не развезло. «Все самые живописные представители французских колоний трудились здесь, чтобы сохранять верденскую дорогу жизни, – написал один историк. – Мощные сенегальцы… орудовавшие кирками рядом с трудолюбивыми маленькими аннамитами? [121], одетыми в желтую униформу».

В конце марта в казарме резерва к северу от Арраса находился лейтенант британской армии Бернард Питт, который до войны преподавал английскую литературу в лондонском Колледже для рабочих. Поэт и любитель английской глубинки, он написал другу: «Не знаю, удивишься ли ты, узнав, что, почитав днем Вордсворта на полянке в девственно чистом лесу, полюбовавшись симпатичными нежными оттенками крыльев очнувшихся от зимней спячки бабочек и их сонными движениями, я почувствовал доходящее до тошноты отвращение к ужасающей безнравственности войны». Несколько раз приняв участие в боевых действиях, он «пока» избежал ранений. «Сейчас я командую минометной батареей и нахожу это дело столь же интересным, как и любое другое на войне. Нам всем очень хочется, чтобы она закончилась – либо миром, либо кровавой бойней, которая должна привести к миру. Верден, безусловно, на месяцы сокращает войну».

Ежедневные атаки и контратаки в равной степени выводили из строя и наступающих, и обороняющихся, но французы были готовы отстоять крепость любой ценой. За месяц боев линия фронта между фортом Дуомон и фортом Во изменялась не более чем на тысячу метров. Жертвами войны на измор становились не только люди, но и лошади. В одном из последних писем домой перед гибелью Франц Марк написал: «Бедные лошади!» Только за один день от огня дальнобойной немецкой и французской артиллерии погибло 7000 животных, причем 97 из них – от одного снаряда, выпущенного из французского корабельного орудия.