Мир вечного ливня - Янковский Дмитрий Валентинович. Страница 49

Андрей так и не разобрался с мотором, пришлось Максу его сменить. Вдвоем с Цуцыком дело у них пошло веселее. Корректировщик копать не любил – у него и руки-то были чуть ли не тоньше, чем у Ирины. Но в такой ситуации не посачкуешь. Ирина, напротив, хотела показать, что ничем не хуже нас, поэтому инструмента на всех не хватило. В БТРе нашлась еще одна лопата – с длинной ручкой, и мы ее разыграли на последний хват, чтобы никому не было обидно. Досталась она мне, так что саперский недомерок пришлось отдать Искорке.

Втроем рыть оказалось значительно легче. В сфере взаимодействия трудно отслеживать течение времени – освещение меняется только от толщины туч, часов ни у кого нет. Иногда мне казалось, что и времени никакого тут нет, хотя понятно, что без него ничего не происходило бы. А так, изматерившись и устав как следует, мы откопали шесть из восьми колес.

– Остальные сами выйдут, – оценил нашу работу Цуцык. – Хорош потеть, надо попробовать выбраться.

– Не заглохла бы эта телега, – с сомнением сказала Искорка.

– Да я аккуратненько, – успокоил ее Макс, высовываясь из люка. – А вы забирайтесь под броню.

Мокрые от дождя, грязные и порядком уставшие, мы полезли внутрь, помогая друг другу затащить оружие и снаряжение. Под броней было не то чтобы хорошо, но гораздо лучше, чем снаружи, – по крайней мере хоть на голову не лило. Макс занял левое сиденье водителя, Цуцык пристроился на правое, а мы с Ириной и Андреем заняли сиденья для десанта. Завыл стартер. Причем нехорошо так завыл, из последних сил.

– Ну! – не выдержав, произнес Андрей.

Мне захотелось отдать часть собственной энергии затухающему вращению стартера, я внутренне напрягся, уже понимая, что аккумуляторы вот-вот иссякнут, но тут мотор взревел, сотрясая броню, и завелся.

– Есть! – Андрей радостно поднял вверх большой палец.

– Ну все! – взгляд Искорки посветлел. – А то до чертиков надоело мокнуть.

Мы устроились поудобнее, скинули истекающие водой куртки и принялись отжимать их, проливая лужи на броню под ногами. До чего же это было приятно – сбросить осточертевший груз! Штаны тоже вымокли насквозь, но их никто из нас снимать не стал.

Короткими, осторожными рывками БТР выбрался из песка, взревел радостно и покатил через лес. Только тронулись, Андрей бросил возиться с промокшей курткой, прогнал Цуцыка назад и взялся налаживать связь с прорвавшимися танкистами. Покрутил ручки настройки, глядя на цифры записанной в планшете частоты, затем сказал в микрофон, прижимая его ко рту, чтобы не мешал рев мотора:

– Эй, черепахи, ответьте посланникам Базы! Прием.

Отпустив тангенту, он прижал ладонью наушник и улыбнулся, видимо, расслышав в эфире достойный ответ бронетехников.

– У нас колеса вместо гусениц, – снова произнес он в микрофон. – Долетим со скоростью ветра, если мизеры не встанут стеной. Прием.

Андрей вслушался в эфир.

– Добро, – ответил он неслышимому нам собеседнику. – Тогда на подходе свяжемся, поддержите нас огнем. Все, конец связи.

– Что там? – спросил Цуцык.

– Все нормально. Мизеры их уже довольно давно не атакуют. Решили подождать, когда солярка закончится. Но мы раньше успеем, если все пойдет по плану.

– Твоими бы устами… – вздохнула Искорка.

– И какой же план ты имеешь в виду? – спросил я. – Андрюха, ты, кажется, обещал ввести меня в курс здешних дел.

– Был такой разговор. Что тебя конкретно интересует?

– Ты иногда как спросишь… Откуда я знаю что? Ну, например, какая выгода нанимателю от наших боевых действий?

– Вот оно! – усмехнулась Искорка. – Рано или поздно это всех начинает парить.

– А ответ? – обернулся я к ней.

– Нет ответа, – пробурчал Цуцык.

– Пока нет, – поправил его Андрей. – Именно в этом рейде у нас может появиться шанс найти хоть какую-нибудь подсказку.

– Мост? – догадался я.

– Это вряд ли, – отмахнулся корректировщик. – Мост нам в разгадке ничем не поможет. Искорка вон его уже видела. И что?

– Погоди, – остановила его Ирина. – Ты имеешь в виду Шахматный Храм? Так вот что за причина у тебя была идти с нами!

– Одна из причин, – буркнул Андрей. – А ты думала, деньги? За деньги я бы не стал подставляться под плазму мизеров. Концы с концами свожу, и ладно. Вот если бы узнать тайну нанимателя, тогда можно было бы пожирнее кусок ухватить.

– Только никому это не удавалось, насколько известно, – вздохнула Искорка.

– Это потому, что мало кого пускали к Мосту. Но Кирилл ведь не первый в истории человечества наниматель! Помнишь, мы доспехи нашли? Должны быть еще улики.

– Да… – Ирина задумалась.

– Какие еще доспехи? – ошарашенно спросил я. – И какой, мать его, Храм? О чем вы вообще говорите?

– Ладно, Сань, я ведь действительно обещал тебе обрисовать ситуацию. Думаешь, нам было не интересно, на кой черт нанимателю надо нас здесь собирать и гнать против мизеров? Глупость этого процесса становится очевидной на четвертом-пятом рейде, я тебя уверяю. Просто молотиловка… Ни освобождения заложников, ни захвата территорий по большому счету. Больше всего это напоминает игру, только вместо фишек или фигур – люди. Подобная ассоциация, знаешь, приходит в голову почти всем. Ну, все и начинают копать, искать, собирать слухи и крупицы сведений. Друг другу передают при первой возможности…

– А смысл? Я имею в виду – со стратегической точки зрения? Выведать тайну нанимателя и занять его место?

– У всех по-разному. Мне интересно, какой прок кроме денег можно получить с происходящего. Цуцык при возможности просто грохнул бы нанимателя, так что его интерес в основном заключается в поисках уязвимости. Кого-то больше волнует увеличение денежного довольствия. Но так или иначе все стремятся узнать об этом мире как можно больше. Это понятно.

– И что, удается? – с надеждой спросил я.

– Представь себе – да, – ответила Искорка. – По крайней мере, по слухам, есть косвенные подтверждения того, что это не настоящая война, а специально разработанная игра, вроде шахмат, где мы, равно как и мизеры, являемся просто фигурами. Война не настоящая, а смерть на ней – самая что ни на есть взаправдашняя. Для фигур, естественно, не для игроков.

– Шахматы, которые погибают, когда противник берет фигуру? – ужаснулся я. – Так вот почему Кирилл расставил нас по шахматным клеткам!

– Кирилл, как мне кажется, к этому отношения не имеет, – высказал мысль Цуцык. – Он что-то вроде Гитлера, который примазывался к величию Римской империи. И Базу, и саму игру, скорее всего, сделали до него, а он каким-то образом затесался в игроки. Вроде нынешних нефтяных магнатов. Не они же строили нефтедобывающую индустрию! Кого-то убили в девяностые, кто-то оказался в нужном месте в нужное время. Так и Кириллу – просто повезло. Не без усилий, конечно, но все-таки… И теперь он пытается воссоздать дух предшественников – древних игроков в живые шахматы. Отсюда любовь к дешевым эффектам.

– Но на самом деле, – добавил Андрей, – существует настоящий Шахматный Храм, а не пол на Базе, разрисованный в клетку. Это не просто слухи, я тебя уверяю. – Он достал из планшета карту, развернул ее и снова сложил, на этот раз иначе – другой стороной. – Я тебе уже говорил, что пометки на этой карте мы собирали не один месяц. К тому же часть информации народ передает другим, чтобы не затерялась. Нам тоже кое-что досталось от предшественников, все это здесь. – Он ткнул пальцем в планшет. – Согласно местным легендам и заметкам на полях самодельных карт, существовало несколько рейдов на Мост. Что-то около десятка. До самого Моста мало кто добрался, хотя как минимум один раз его все же взорвали.

– Из десятка один раз? – я напрягся.

– Да нет, не все так плохо, как ты думаешь. На самом деле многие отказались подходить к Мосту, когда видели его в оптику.

– Я их понимаю, – ввернул Цуцык.

– По пути к Мосту, а иногда и обратно они передвигались в стороне от дороги, – продолжил Андрей. – По крайней мере некоторые из них.