Неправильная женщина (СИ) - Стриковская Анна Артуровна. Страница 65

— Отлично! Не могла бы ты взглянуть на эти данные? — и с этими словами протянул мне два листка, на которых я увидела таблицы с цифрами. Глянула поближе и отложила листки.

— Данные мирового рынка валют за 2002 год. На их основании мы давали очень оптимистические прогнозы, которые так и не сбылись. Ну, в начале 2003 года начали сбываться, а потом все пошло наперекосяк. Я тогда еще думала, что мы не учли, и возможно ли было это учесть.

— И к какому выводу Вы пришли? — они сказали это хором, в глазах у обоих светился интерес. Я засмеялась:

— У нас, когда случится что-то сказать вот так, хором, не сговариваясь, загадывают желание. Оно непременно сбудется. А если вас интересуют мои выводы, то придется сходить в мою комнату. В чемодане лежит мой ноутбук, в нем есть формулы и таблицы, которые я разработала для таких случаев.

Жан Мишель позвонил и приказал кому-то, судя по всему, Бертло, принести из комнаты мой чемодан. Не прошло и трех минут, как его принесли и водрузили на маленький столик. Я, стесняясь моих жалких пожитков, лишь слегка приоткрыла крышку. Выдернула футляр с ноутбуком, и скорей захлопнула это безобразие. Мужчины сделали вид, что ничего не заметили. А может и впрямь не обратили внимание. Я достала лэптоп и воткнула блок питания в сеть.

— Интернет нужен?

— Да нет, он мне ни к чему. Все необходимое здесь. Вот смотрите.

Мы втроем уставились в маленький монитор. Я открыла файлы, стала показывать:

— Вот данные по годам, начиная с 1998. Чтобы отслеживать тренд, чем больше лет отражено, тем лучше. Так, ищем 2002 год. Строим график. Видите, в прогнозе сплошной рост. Это если мы не учитываем нестабильной обстановки в мире, политики США и нефтедобывающих стран. А как это учесть? Вводим еще две переменные. Вот здесь. И посмотрите, что получается: график сначала растет, а потом загибается вниз… Как раз в середине 2003 года. Но это по мировому рынку валют вообще. Можно сделать то же самое для любого локального рынка, причем не обязательно денежного. Можно взять рынок металлов, нефти, или акций, это все равно. Естественно, необходимы корректировки…Есть еще тонкость. Если учитывать все параметры, то предсказать точно можно месяца на два, максимум три. На полгода — год сходимость тоже неплохая, но хуже. Долгосрочные прогнозы не получаются. Слишком много неизвестных. Как, впрочем, и сиюминутные. На Forex эта штука играть не помогает, там вся фишка в сиюминутных колебаниях. Зато для вашего бизнеса инструмент неплохой. Хорошо видно, до какого уровня цена будет расти, прежде чем начнет падать. Также видно, когда это примерно произойдет. Ну, если ничего экстраординарного не случится. Вот здесь и здесь, посмотрите…

Я блаженствовала, чувствуя себя, как рыба в воде. Наконец-то эти финансисты разговаривали со мной на профессиональные темы. Меня заставили показывать и рассказывать по второму разу. Я повторила объяснения. Из тех вопросов, что мне задавали, было ясно, что Жан Мишель лучше понимает то, что я делаю. В математике он посильнее своего компаньона.

Пеллернен произнес какое-то слово, которое я не взялась бы не только перевести, но даже повторить. Потом оба встали и отошли к двери. Граф сказал с необыкновенно торжественным видом и на «Вы»:

— С Вашего позволения, мадам, мы Вас покинем ненадолго, — и вышел вместе с Анри.

Я осталась в остолбенении сидеть перед монитором.

Минут через пять они вернулись. На этот раз де Кассаль молчал, слово взял Пеллернен.

— Мадам Надя, у нас к Вам деловое предложение. Вы делаете такой анализ для нашего фонда, и мы Вам выплачиваем достойный гонорар. Переведем на Ваш счет туда, куда вы укажете. Если все нас устроит, подпишем договор, и Вы будете с нами сотрудничать на постоянной основе.

Я сидела и только хлопала глазами. Не знаю, как они истолковали мое молчание, но Анри сказал:

— Мы Вас не торопим. Но я полагаю, у вас нет причин отказываться.

Тут я пришла в себя и пролепетала:

— Естественно, я не отказываюсь. Но мне потребуется время… И данные.

Жан Мишель захлопал в ладоши:

— Прекрасно! Просто замечательно! О дальнейшем поговорим, когда гости разъедутся. И еще… я хотел спросить,… а твоя дочь тоже так может? Она ведь учится на финансиста?

— Может, наверное… но она не аналитик, она финансовый менеджер. Это разные профессии.

Оба засмеялись. Ну, еще бы им не знать. Они-то как раз и есть финансовые менеджеры. Катькины коллеги.

Мы выпили еще по чашечке кофе.

Жан Мишель отдернул штору и сказал:

— Знаете, дамы и господа, дождь скоро кончится.

Вответ на его слова зазвонил телефон.

Я не стала прислушиваться к разговору, потому что в этот момент Анри включил молчавший до сих пор телевизор. На экране горело дерево, а стоявший перед ним корреспондент вещал, про грозу, молнию и двухсотлетнюю липу.

— Мы вовремя сбежали из парка. Представляешь, если бы молния попала в ту липу, под которой мы сидели? — услышала я шепот в самое ухо, и вцепилась в подлокотники кресла. Потому что, если бы не вцепилась, то самым позорнейшим образом упала бы в объятия этого типа и целовала бы его на глазах уважаемого графа. Пеллернен продолжал мне нашептывать что-то, но в этот момент я вдруг перестала понимать французский язык.

В чувство меня привел громкий голос Жана Мишеля:

— Моя сестра звонила из Намюра. У нее машина не заводится. Они с Лизой будут здесь часа в четыре. Эрик тоже планирует вернуться в четыре. Жером, Корбелон и Рагузье будут здесь в это же время. Назначим обед на пять, а торжественный прием — на восемь. Надя, у тебя есть вечернее платье?

— Целых два.

— Потрясающе. Я, честно говоря, не ожидал. Вы так демократично одеваетесь, совсем не как русские. Они, сколько я их видел, очень пафосны в одежде.

Ну вот, сейчас мне расскажут про то, что русские себя держать не умеют.

— К делу. Когда надевать вечернее платье?

— Мне нравится твой подход. Обедаешь как есть, а на прием надевай вечернее.

Я поднялась.

— Я пойду? Надо отдохнуть перед тем, как все приедут.

— Дорогая Надя, отдыхай, до четырех еще много времени. Ближе к делу я пришлю за тобой Бертло.

Я откланялась, добралась до своей комнаты и рухнула на кровать. Да, этот разговор оказался непростым. Было такое чувство, будто из меня выкачали все силы. Наверное, если бы он велся по-русски, я бы устала меньше, но условия выбирать не приходится. Минут через пять постучали, дверь открылась, и Бертло торжественно внес мой чемодан.

— Мадам, вот ваш чемодан. Я взял на себя смелость и отправил в стирку и чистку вещи, которые пострадали от воды. Утром Вы их получите.

— Спасибо, Бертло, это так любезно с Вашей стороны.

— Ничего, мадам, я просто делаю мою работу.

Не успел он уйти, как Пеллернен принес лэптоп. Положил его на стол, сел в кресло, и стало понятно что он никуда уходить не собирается. Заодно выяснилось, что теперь и он со мной на «ты».

— Надя, не вставай, лежи, я тебе не буду мешать. Просто посижу здесь, в кресле.

Я была не в состоянии встать, только сказала:

— Если Вы собрались снова окатить меня водой, то лучше не надо. У меня, кроме двух вечерних платьев, не осталось сухой одежды.

— Не дразнись, а то мне и впрямь захочется сунуть тебя в воду. Ты такая смешная, когда мокрая. Знаешь, мне надо кое-что тебе сказать. Когда я ехал сюда утром, я был полон решимости разоблачить коварных русских и не допустить мезальянса. Я был уверен, что Эрика обманули, окрутили, как еще там говорится?… А потом увидел тебя в парке и понял, что я дурак. Просто круглый идиот. Женщина с таким лицом, с такими глазами просто не может быть бездушной интриганкой. Я дошел до дома, послал человека за вещами, хотел позавтракать, и тут в столовую спустилась твоя дочь. Богиня! Эрик просто не мог в нее не влюбиться. Если быть честным, она достойна лучшего, чем мой раздолбай-племянник. Так что ему просто повезло. Я понял, что мне срочно нужно тебя увидеть и объясниться. Я все бросил и отправился на пруд. Пришел, а ты спишь. Сидишь верхом на иве и спишь, обнимая ствол. А когда ты стала хохотать, то вообще все.