Неправильная женщина (СИ) - Стриковская Анна Артуровна. Страница 66

Я открыла рот, чтобы спросить, что значит «вообще все» но он меня перебил:

— И не надо называть меня на «Вы». Говори мне «ты», так гораздо приятнее. А то мне кажется, что ты сердишься.

— Я не сержусь. Просто с утра столько всего произошло… Мне надо побыть одной.

— Я тебе все-таки мешаю? Ну, хорошо, ухожу. Встретимся в столовой, в четыре. Перед уходом я должен тебе сказать одну вещь. Что бы ни произошло, как бы все ни повернулось, предложение о работе для нашего фонда остается в силе. Оно было сделано не матери Катрин и не красивой женщине, а классному специалисту. Это не подкуп и не попытка облагодетельствовать, как ты могла подумать. Да если бы ты жила не в России, мы бы мечтать не могли о том, чтобы нанять специалиста такого уровня. Я вселил в тебя законную гордость?

Я улыбнулась, но не нашла в себе сил ответить. Да и что тут скажешь?

— А теперь отдыхай, набирайся сил.

Анри вышел и закрыл за собой дверь. Я мигом провалилась в сон, но поняла это только тогда, когда меня начала тормошить Катерина.

— Мама, вставай, всю обедню проспишь! То есть обед! А мы только что приехали. Я душ приняла, и к тебе. Представляешь, мы только отъехали, а тут такая туча ползет. Уже решили вернуться, но тут Эрик предложил не возвращаться, а ехать в боулинг, и мы всю грозу там просидели. Я больше всех очков набрала. Эрик от меня отстал совсем немножко. А Сережка с Морин какие-то косорукие, никуда ничем попасть не могут. Да, ты знаешь, по-моему, Морин влюбилась в моего братца.

— А Сережка?

— Он-то? По-моему, ему по барабану. Ему такие девушки не нравятся. А она ничего. Дурочка, но не кретинка. Учится в консерватории по классу виолончели. Сейчас, насколько я знаю, нам предстоит познакомиться с ее мамочкой, сестрой Жана Мишеля. Морин от своей маман не в восторге, Эрик тетку тоже недолюбливает. А вот дядю он обожает. И мне он понравился. Правда, симпатичный? У них с Эриком глаза одинаковые.

— Да, Эрик на дядю похож гораздо больше, чем на отца, — я очень старалась, чтобы голос не дрогнул, а то от Катьки не отвяжешься, еще сватать начнет. Кажется, у меня получилось, потому что она тут же перескочила на другое.

— Мам, тут вечером намечается прием, ты платье взяла?

— Даже оба. Розовое и черное.

— Какое наденешь?

— Розовое. Вдруг это не последний прием? Надо иметь что-то в запасе. А ты-то платье не забыла?

— У меня в чемодане есть одно. Ну, которое я надевала на тети-Танину свадьбу, в стиле ампир. А насчет второго приема ты верно заметила. Надо будет что-нибудь купить для такого случая.

В дверь постучал мой сын.

— Мама, давай выходи! — его голова просунулась в комнату, — Тебя все дожидаются.

— Не ори, лучше зайди, и толком все скажи.

— Приехала куча народу, со всеми тебе надо познакомиться, и Катьке тоже. Они какие-то родственники Эрика, я не усвоил, но он тебе объяснит. Будем обедать!

Понятно. Мой сын, как всегда, беспокоится о питании. Но сначала должна состояться церемония знакомства. Вот он и прибежал за нами, желая ускорить процесс. Я поднялась, нацепила босоножки, махнула пару раз щеткой по волосам… А, плевать! Мне же сказали, что к обеду можно не переодеваться. Мы отправились в столовую.

Но до столовой удалось дойти не сразу. В самом низу лестницы толпился народ. Жан Мишель вышел из толпы, взял меня за руку и повел знакомить. Эрик сделал то же самое с моими детьми. Ему пришлось труднее, чем отцу: я-то одна, а ребят у меня двое.

Первым долгом меня представили кудрявой блондинке моих лет. Оказалось, что это мать Морин и сестра Жана Мишеля Аньес. Другая блондинка, уже с гладкими коротко стрижеными волосами была мне представлена как баронесса Лиза фон Что-то там. Ну не могу я запомнить эти несусветные фамилии. Поручусь, что ей еще труднее запомнить фамилию «Коноплянникова», а уж произнести и подавно.

Третья дама, уже не блондинка, а шатенка, называлась Клодин. Судя по огромным голубым глазам, она тоже была из де Кассалей. Еще там было трое мужчин, но кем они приходились друг другу и присутствующим дамам, разобраться было невозможно. Одно я поняла: Жером де Кассаль не был им ни мужем, ни родным братом. Двое других назывались Аристид Корбелон и Леон Рагузье, оба, насколько я поняла, были банкирами. Все были отлично воспитаны, так что, что бы они обо мне ни думали, протокол был соблюден. Я обратила внимание, что все мужчины, как на подбор, были в светло-голубых джинсах. Разного покроя, возможно, разных фирм, но все одного цвета. Я тихонько спросила Эрика, указа в глазами на ноги мужчин:

— Это что, такая банкирская униформа для отдыха?

Он засмеялся. Засмеялся и Анри. Оказывается, он тоже меня услышал.

— Ты, как мне кажется, совершенно права. Но подожди, ты еще увидишь нас в смокингах.

Потом все отправились в столовую. Меня посадили между Морин и господином Корбелоном. Анри сидел напротив и улыбался. Его поместили между Сережкой и Аньес. Причем Сережка сидел к нам поближе, а мать Морин достаточно далеко, так, что не могла нас слышать.

Сначала за обедом меня развлекала Морин. Она увидела мое замешательство, и тихонько спросила:

— Надя, Вы совсем не знакомы с нашим семейством?

— Меня некому было просветить, поэтому я не знаю, кто кому кем приходится, и боюсь совершить неловкость.

— Вы поняли, что Аньес — моя мама и родная сестра Жана Мишеля?

— Да, это я поняла.

— Клодин — моя тетя, их третья сестра. Она замужем за Леоном. У них четверо детей, Вам предстоит их увидеть сегодня вечером. Я, если честно, их не очень люблю.

Я с любезной улыбкой посмотрела на супругов Рагузье, и они мне тоже не слишком понравились.

— Жером — двоюродный брат дяди Жана Мишеля. Он бездельник, но добрый и не вредный. Живет на деньги своей жены Полины, она тоже приедет к вечеру. Вот Полина — сущая мегера. Все счастливы, что она не захотела приехать к обеду. Лиза — она… Ну, как бы Вам сказать,… подруга Жана Мишеля. Они вместе уже сто лет. По-крайней мере, она была всегда, насколько я себя помню. Про нее я ничего не скажу.

Тут подал голос мой сосед справа.

— Мадам, я не позволю этой нахальной девчонке рассказывать про меня. Я лучше сам о себе расскажу. Моя матушка была урожденная де Кассаль, так что я прихожусь двоюродным братом хозяину дома. Еще могу добавить: я приехал сюда из Швейцарии, мои дом, банк и семья находятся в Женеве.

Я в изумлении на него уставилась. Надо же, швейцарский банкир!

— Вы, наверное, не знаете, но на этот обед собираются только члены семьи. Если Вас пригласили, то велика вероятность того, что Вы скоро в нашу семью войдете. Глядя на Вашу дочь, я не удивляюсь. Вы знаете, де Кассали — старинная знать. Но в наше время это ничего не стоит, к сожалению. Я горжусь тем, что мы не сидим на обломках былого величия, а нашли свое место в современном мире и вошли в элиту банковского дела. Я краем уха услышал, что и Вы имеете отношение к финансам. Это верно?

— Отчасти. Я — финансовый консультант. То есть, не только… Но это один из аспектов моей работы и область особого интереса.

— Потрясающе! Мадам, я восхищен! Никогда бы не поверил, что такая обаятельная женщина может заниматься этим сухим делом. Поверьте, я видел много успешных в нашем деле дам, но они совсем другие. Обратите внимание: по-моему, Пеллернен меня к Вам ревнует!

Я глянула на моего визави: Анри не сводил с нас глаз, и выражение его лица было далеко не радостным. Мне показалось, он пытается расслышать, что мне говорит на ухо мой сосед. Я тут же скорчила ему рожу. Почему, даже не знаю. Просто взяла, и изобразила что-то несусветное, да еще и язык высунула. Быстренько, чтобы никто не заметил. Мой сосед в этот момент отвлекся на кусок мяса, так что ничего не видел. Анри расцвел как пион.

Получив все необходимые сведения, я обратила все внимание на свою тарелку: там лежала гора салата с морепродуктами, к которой я, занятая генеалогическими изысканиями, почти не притронулась. Кроме мидий, креветок и мяса крабов в салате попадались куски копченой и маринованной лососины. Тут-то я воздала ему должное: вкуснота была неописуемая. Когда тарелка опустела, Бертло, неслышно подойдя сзади, предложил мне мяса, но я отказалась, попросив еще салата. Мне снова навалили его целую гору.