Опасные игры - Спрингер Дженис. Страница 6

Да, Рой Холби был красив – высокий, темноволосый, с прекрасной фигурой. Его лицо показалось Марти смутно знакомым, но она решила, что ей почудилось.

– Похож на гимнаста, – заметила Марти тихо.

Глори усмехнулась.

– Точно. Сара вьется около него с того самого момента, как он здесь появился, но безуспешно. Мы почти ничего о нем не знаем. Он совершенно не обращает на нас внимания. У меня уже закрадываются подозрения, что ему вообще не нравятся женщины.

Марти пожала плечами: по-видимому, Глори любила делать поспешные выводы.

– Может быть, у него есть любимая женщина.

– Но он все время находится с нами, если не возит хозяина.

– Ты уже знаком с нашей новенькой? – поинтересовался прямолинейный Эдди у Роя Холби. – Вот эту симпатяжку зовут Марти Пейсон.

Рой еще более заинтересованно уставился на Марти, и она почувствовала себя не в своей тарелке. Почему мое имя вызывает такую реакцию у людей? – озадаченно подумала она. Или у меня начинается паранойя?

Марти отнюдь не была молчуньей, по крайней мере, раньше. Она решила налаживать контакты со всеми, кто работает в этом доме, однако не подняла головы за весь обед, уставившись в свою тарелку, ковыряя вилкой в тушеном картофеле и прислушиваясь к разговорам за столом.

Я могу позволить себе скромничать, успокаивала себя Марти. Мое молчание спишут на смущение. Ведь я здесь человек новый…

– Ты уже поставил автомобиль в гараж, Рой? – спросил Эдди. – Разве хозяин сегодня больше никуда не поедет?

– У него несварение желудка. – Рой ухмыльнулся. – Представляешь, он решил сегодня поэкспериментировать над своим здоровьем и перекусил хот-догом.

Все рассмеялись. Прислуге явно доставляло удовольствие слушать о бедствиях своего хозяина.

– Да уж, кто к чему привык, – изрек Эдди. – У хозяина несварение от хот-дога, а я однажды чуть не умер, попробовав устрицы.

– Устрицы – пища аристократов, – заметила Сара с усмешкой. – Для таких, как ты, они страшный яд.

Эдди ничуть не обиделся на ее выпад и расхохотался.

– А ты, Сара, сегодня опять не в духе. Тоже что-то не то съела? – спросил он.

– Нет, просто у меня начинаются желудочные колики всякий раз, когда я вижу твою рожу, – парировала Сара.

Внезапно все замолчали. Марти оглянулась: в дверях стоял Паркер.

Вот оно что, подумала Марти, значит, Паркера тут не любят так же, как и хозяина дома.

– Мистер и миссис Блэкуэлл пообедали, – сказал Паркер. – Марти и Глори, уберите со стола.

Глори со вздохом положила вилку и встала.

– Не дают поесть спокойно, – проворчала она.

– А разве Паркер не обедает вместе со всеми? – спросила у нее Марти, когда они шли в столовую.

– Что ты, его считают чуть ли не членом семьи, – ответила Глори и добавила: – Подхалим!

Она принялась убирать тарелки. Марти посчитала: четыре столовых прибора. Все верно, Арнольд Блэкуэлл, его жена, их дочь, которая очень редко бывает дома, так как очень любит путешествовать, и Паркер. Прекрасная семейка у убийцы.

– Поосторожнее, Глори! Ты просто корова! Это мое любимое блюдо! – услышала Марти за спиной высокий голос, неприятно резанувший ей слух.

В столовую вошла немолодая, но еще красивая женщина с пышными светлыми волосами и столь же пышной фигурой. Чуть раскосые глаза смотрели подозрительно, а губы постоянно складывались в усмешку. Она была одета в длинное платье с глубоким декольте, которое нескромно открывало ее довольно внушительную грудь. Позже Марти заметила, что у Ариадны Блэкуэлл все наряды такого же фасона.

Какая бесстыдница, усмехнулась Марти про себя, ведь ей давно уже не двадцать, а она все еще выставляет напоказ свои прелести!

– Ты новенькая? – спросила хозяйка дома у Марти.

Марти кивнула.

– Как тебя зовут?

– Марти, – ответила Марти, решив не называть свою фамилию из опасения, что снова вернется паранойя.

– Надеюсь, ты аккуратна. И так же надеюсь, что не воровка, – сказала Ариадна, внимательно разглядывая Марти. – И еще: если я замечу, что ты выходишь из спальни одного из охранников, то будешь тут же уволена. Я не потерплю разврата в своем доме.

Марти удивленно подняла брови. Ничего себе поборница нравственности, в таком-то платье!

– Ты меня поняла? – спросила Ариадна.

– Вполне, – ответила Марти.

– Хм. – Ариадна скривилась в презрительной усмешке, словно ставя под сомнение добродетельность новой горничной.

Интересно, подумала Марти, она запретила мне выходить из спален охранников, а из спальни шофера мне выходить, значит, можно? Или она сама…

– Неприятная особа, правда? – шепотом спросила Глори, когда Ариадна ушла. – С ней лучше не связываться. Она обожает унижать людей.

Ну, со мной этот номер не пройдет, подумала Марти, уж я-то молчать не буду. Живо поставлю нахалку на место.

Марти поставила на поднос оставшуюся посуду и понесла на кухню. В дверях она столкнулась с Роем Холби и чуть было не выронила все, что несла.

– Можно поаккуратнее?! – воскликнула Марти. – Если я в первый же рабочий день разгромлю полдома, то вряд ли здесь задержусь.

– Извини, Марти, – сказал он и посторонился.

Марти всегда раздражала привычка незнакомых людей называть ее фамильярно по имени. Пусть уж лучше никак не называют. Говорят, что собственное имя – это самое ласкающее слух слово, и, чтобы добиться расположения малознакомого человека, нужно чаще называть его по имени. Но с Марти этот фокус не проходил. Очень приятно, что у тебя хорошая память, Рой Холби, подумала она, но меня раздражает твоя манера общения.

Марти вышла из кухни и опять наткнулась на Роя. В общем-то он никуда и не уходил.

– Помочь тебе? – спросил он.

Почему это он уделяет мне столь пристальное внимание? – немедленно заинтересовалась Марти. Если учесть, что мне рассказала Глори, то это, по меньшей мере, странно. А впрочем, мне это может быть на руку.

– Не стоит. Убирать дом – это моя работа, – сказала Марти.

– Когда ты освободишься, можно с тобой поболтать? – спросил Рой.

– Как хочешь, – удивленно отозвалась Марти. – Если у меня не будет больше никаких дел…

Поведение шофера ее насторожило. Что нужно от нее Рою? Или же его внимание – простое любопытство?

В этот день Марти больше не встречалась ни с кем из семейства Блэкуэлл. Ариадна уехала куда-то в гости с дочерью, а хозяин отказался ужинать, так как еще не оправился от знакомства с фастфудом.

– Какой славный тихий вечер, – сказала Глори, когда они с Марти от нечего делать сидели на кухне.

Марти разместили в одной комнате с Глори и Сарой до того времени, пока не возьмут еще одну горничную. Видимо, Паркер решил, что отдельная комната – это слишком шикарно для одного человека. В принципе Марти было все равно, но только вот Глори и Сара постоянно ругались. Вернее, Сара иногда отпускала ядовитые замечания, а Глори не могла на них не реагировать.

Кухня оказалась своеобразным клубом, где на досуге собиралась вся прислуга дома Блэкуэллов. Время от времени, правда, их почти семейный уют нарушало появление Паркера, который решительно выметал из кухни всех сидящих без дела и находил им занятие. Однако сегодня вечер выдался на редкость спокойным, как утверждали Клэр и Глори.

– Как хорошо, что не нужно сегодня готовить для хозяев! – счастливо вздохнула Клэр. – Мы обойдемся холодной курицей и картошкой, оставшейся с обеда.

– Я не обойдусь. – Эдди сокрушенно покачал головой. – Ты же знаешь, как я люблю поесть.

– Обжора, – проворчала Сара. – Тебя давно пора посадить на строгую диету.

– Зато тебе на ней сидеть совсем не обязательно, – парировал Эдди. – Злые люди не бывают толстыми.

– Пойду разберу свои вещи, – сказала Марти, найдя предлог покинуть кухню.

На самом деле ей не терпелось побродить в спокойном одиночестве по дому, чтобы разведать обстановку.

Марти поднялась на второй этаж и на цыпочках подошла к двери, где находилась спальня Арнольда Блэкуэлла. Сердце Марти колотилось где-то на уровне горла, рискуя выскочить наружу, когда она взялась за ручку двери и нажала на нее.