Очищение смертью - Робертс Нора. Страница 61

Стьюбен ответил не сразу, задумчиво потер щеку рукой.

– Наверняка. Лино и дочка Сото были не разлей вода. По правде говоря, она была та еще оторва. Хуже Лино. Если он что-то крал, то чаще ради денег. Если он выколачивал из кого-то дерьмо, так на то была причина, у него была цель. А она?! Ей ненависть глаза выела. Если она что-то крала, так только чтобы отнять это у кого-то другого, если она выколачивала из кого-то дерьмо, так просто ради удовольствия. А что, вы взяли их след по этому делу?

– Я сегодня допрашивала Пенни Сото по другому делу. Она утверждает, что отец ее насиловал, много раз. Но это не вышло наружу.

– Как я уже говорил, я не вел дело Ника Сото, но кое-какие детали мне известны. – Стьюбен покачал головой. – Если бы это вышло наружу, я бы знал.

– После взрыва вы подозревали Лино?

– К тому времени он уже встал во главе «Солдадос» вместе с Чавесом. Они стали капитанами. Место взрыва, строго говоря, не было на территории «Черепов». Это была спорная территория, но многие из них там ошивались. Это была месть. Дело рук «Солдадос», я точно знаю, а «Солдадос» не дышали, если Лино Мартинес им не велел. Миссис Мартинес говорит, что Лино снялся с места за два дня до взрыва. – Стьюбен вздохнул. – Мне пришлось ей поверить, я понял, что она сама в это верит. Она позволила нам обыскать квартиру – ни следа Лино. Мы опросили соседей, и уж поверьте, они сдали нам бы сукина сына с дорогой душой, но они подтвердили ее слова. Он испарился еще до взрыва. Мы начали поджаривать «Солдадос», сильно поджаривать, но ни один из них не отказался от первоначальных показаний, ни один. И все же, это их рук дело, лейтенант. Мартинеса и Чавеса. Нутром чую.

– Мое нутро говорит то же самое.

– У вас что-то есть на них? На любого из них?

– У меня есть Лино Мартинес в морге.

Стьюбен подцепил вилкой новую порцию капусты.

– Ему там самое место.

– Как насчет других банд? – спросила Ева. – Кто-нибудь из них мог отомстить Лино после стольких лет?

– «Черепа», «Кровавые»… В основном либо уже умерли, либо разошлись кто куда, либо в тюрьме. Но кое-кто есть до сих пор. И все же этот костер давно погас. Как он погорел?

– Вы слышали об убийстве в церкви Святого Кристобаля? Он был там священником.

– Мартинес?!

– Он самый. Как вам это нравится? Прятался у всех на виду больше пяти лет.

Стьюбен откинулся на спинку стула и задумался, потягивая крем-соду из банки.

– Он был хитер. Мозги у него были, он никогда не терял головы. Ему трудно было что-нибудь пришить даже в юности. Он умел запутывать следы, умел действовать чужими руками. Добрался до верхнего уровня у «Солдадос» уже к шестнадцати годам. Раз прикидывался священником, значит, была у него в этом какая-то своя выгода. Вы об этом допрашивали его девчонку Пенни Сото?

– Да, только что, – подтвердила Ева.

– Уж кому знать, как не ей. Точно вам говорю: раз он вернулся, значит, пошел к своей девчонке. Если было у Лино слабое место, то это она. Он сделал ее лейтенантом, а ей еще и пятнадцати не было. Говорили, что среди рядовых «Солдадос» кое-кто роптал по этому поводу. Лино оглушил одного из недовольных куском стальной трубы и позволил Пенни выколотить из него все дерьмо. – Конечно, несогласный заявил с больничной койки, когда сломанная челюсть позволила, что он упал с лестницы. В те времена невозможно было заставить одного из них дать показания на другого. Каждый готов был скорее расстаться с жизнью.

– Времена меняются, – задумчиво проговорила Ева.

Стьюбен кивнул.

– Меняются. Попробуйте поговорить с Джо Инесом.

– Я с ним уже раз побеседовала. Слабое звено? – спросила Ева из вежливости, потому что ответ она уже знала.

– Если там есть слабое звено, то это он. Джо не был склонен к кровопролитию. Он не был жесток.

– Есть кто-то еще, с кем мне следовало бы поговорить? С кем-то из бывших членов? У меня пара детективов работает, добывает имена, но вы-то лучше знаете.

– Могу вам сказать: тех, кто занимал верхние ступеньки в то время, вы не найдете. Кто умер, кто в тюрьме, кто в бегах. Здесь остались только рядовые. Главными были Мартинес и Чавес. И Сото. Она стала главной, когда они сбежали.

– Спасибо, детектив.

– Дайте мне что-нибудь, чтоб закрыть дело о взрывах, и мы будем квиты.

Ева стала из-за стола.

– Еще одна вещь, – сказала она. – Семьи убитых. Вы с ними в контакте?

– Время от времени.

– Могу я обратиться к вам еще раз, если понадобится?

– Вы знаете, где меня найти.

17

Ева снова отправилась в приходской дом церкви Святого Кристобаля. Роза О'Доннелл, растрепанная, хорошенькая, разрумянившаяся, открыла дверь. На ней был фартук поверх яркой блузки и узких черных брючек.

– Привет. Чем могу помочь?

– У нас есть пара вопросов к вам, а также к отцам Лопесу и Фримену.

– Отцов сейчас здесь нет, но… Вы не возражаете, если я приглашу вас на кухню? Я пеку хлеб, и вы меня застали в процессе.

– Да, конечно, пойдемте на кухню. Простите, как вы сказали? Вы его… печете? Сами? – спросила Ева, следуя вместе с Пибоди за Розой по приходскому дому. – В смысле, из муки?

– Да. – Роза с улыбкой оглянулась через плечо. – Из муки и других продуктов. Отец Лопес очень любит мой хлеб с розмарином. Я как раз собиралась месить тесто. Не хочу, чтобы оно перестоялось.

В маленькой кухне на рабочем прилавке стояли большая миска, мраморная разделочная доска и банка с мукой.

– Моя мама тоже печет хлеб, – вставила Пибоди. – И бабушка пекла, и моя сестра. Даже папа иногда помогает.

– Это приятное дело, – заметила Роза. – Успокаивает нервы. А вы печете?

– Очень редко, – покачала головой Пибоди, – а в последнее время вообще нет.

– Это требует времени. – Роза с силой погрузила кулак в миску с тестом. Ева нахмурилась. – Но оказывает терапевтическое действие. – Роза со смехом выложила тесто на доску и принялась месить. – Ну, говорите, чем я могу вам помочь?

– Вы жили в этом районе, – начала Ева, – весной 2043 года. Тогда произошло два взрыва.

– Ах, вот вы о чем… – Взгляд Розы потускнел. – Это было ужасное время. Столько утрат, боли, страха… Мои дети только-только пошли в детский сад. Я их забрала оттуда на месяц, глаз с них не спускала, боялась, вдруг с ними что-нибудь случится?

– Никого тогда так и не арестовали?

– Нет, насколько я знаю.

– Вы знали Лино Мартинеса?

– Все, кто жил в этих местах в то время, знали Лино. Он был главарем «Солдадос»… Он и этот горилла Стив Чавес. Он говорил, что защищает наш район, – голос Розы был полон презрения. – Хочет сохранить то, что принадлежит нам. Бедная, бедная его мать! Она надрывалась на работе, работала в ресторане моего дедушки.

– После второго взрыва следствие подозревало Лино, но его так и не смогли допросить.

– Я с самого начала думала, что он в этом замешан. Банда была его религией, а сам он в то время был фанатиком. Для него насилие было ответом на все вопросы. Но он исчез еще до того, как это случилось. Я хочу сказать, до второго взрыва. Многие думали, что он все это спланировал, подготовил, привел в движение, а потом скрылся, чтобы избежать ареста.

Роза сделала из теста три узкие длинные полоски и принялась заплетать их в косу, как женщина заплетает волосы. Ева следила за ней с невольным восхищением.

– Он должен был быть на тех танцах, когда взорвалась первая бомба, – продолжала Роза. – Он любил танцевать, но он тогда не пришел. На танцах не было никого из его окружения, если не считать Джо Инеса, когда это случилось. Ронни, дочка Лупе Эдвардса, погибла при взрыве. Ей только-только шестнадцать исполнилось.

Ева вскинула голову.

– И ни Лино, ни Чавеса там не было? Это ведь странно?

– Да я же говорю, он обожал танцульки, ему нравилось выставляться, пускать пыль в глаза. Ходили слухи, что они будто бы как раз собирались на танцы, когда бомба взорвалась. Может, это и правда. Как бы то ни было, Ронни погибла. Многие дети пострадали, некоторые серьезно. Ходили слухи, что бомба предназначалась Лино. И когда он сбежал всего через неделю, многие люди говорили, это потому, что он знал: «Черепа» на этом не остановятся, они попытаются еще раз. Некоторые верили, будто он сбежал, чтобы невинные люди не пострадали. – Роза презрительно скривила губы. – Можно подумать, он герой!