Ангел-хранитель (Украденный поцелуй) - Уинстед Линда Джонс. Страница 25

Она отложила ручку:

– Мне надо подумать.

– Что? – вмешалась Кэролайн. – Я не собираюсь ждать здесь долго. Черкните свое имя, и давайте забудем все это.

Мел взглянула на нее без всякой злобы, хотя слова Кэролайн прозвучали резко.

– Если вы хотите уехать, я с радостью пошлю вам бумаги позже. Когда смогу.

Кэролайн вздохнула:

– Подожду еще несколько дней. Может быть, Гейбриел уже ждет нас в Бостоне.

– Не думаю, – уверенно произнесла Мел.

– А где же еще? Куда же он поедет, как не домой? – нетерпеливо поинтересовалась Кэролайн.

– Колорадо, – прошептала Мел. У нее чуть не слетело с языка «без меня».

– Господи, что Гейбриелу делать в Колорадо? Он создан для Бостона, а не для того, чтобы изображать ковбоя на Западе.

Бумаги и не пригодившуюся ручку Мел оставила на письменном столе отца. Что-то подсказывало ей не подписывать их – по крайней мере пока. Кэролайн Максвелл так торопилась избавить свою семью от Мел, так пусть она немного подождет, немного помучается. Кроме того, эти документы были окончательным, конкретным свидетельством потери, которую понесла Мел.

Не будь Мел так погружена в свои мысли, раскачиваясь в любимом кресле-качалке на террасе, она бы ушла до того, как рядом с ней появилась Пенелопа.

– Привет, – мягко поздоровалась она.

Мел кивнула, чувствуя, что не в силах разговаривать с невестой своего мужа.

– Я очень обо всем сожалею. Должно быть, для вас это ужасно. – Пенелопа говорила вполне искренно, но Мел все казались подозрительными.

Мел взглянула на чопорную молодую женщину, элегантную и женственную, чей тип Мел никогда не нравился, – и позавидовала. Вот жена, которая на самом деле нужна Гейбриелу.

– Не переживайте. Вас не в чем упрекнуть. Пенелопа вспыхнула. Мел хорошо ее видела, несмотря на сумерки.

– Трудное положение. Миссис Максвелл… Кэролайн… уверена, что так будет лучше для всех. – К ужасу Мел, Пенелопа подалась вперед и положила точеную ручку ей на колено. – Я восхищаюсь вами, Мел. Вы такая сильная. Я никогда бы не смогла сделать то, что сделали вы.

Мел встала, и рука Пенелопы упала с ее колена.

– Думаю, вы с Гейбриелом поженитесь, как только уладится дело с разводом.

Пенелопа смотрела на свои руки.

– Наверное, – прошептала она. – Я не уверена… больше. – Ее голос превратился почти в писк, она зашмыгала носом, и по ее лицу покатились слезы.

Мел повернулась и пошла было прочь, но остановилась. В разочаровании Пенелопы повинна она, по крайней мере отчасти. Невозможно испытывать ненависть к этой хрупкой девочке, какое бы отвращение Мел ни испытывала к любой женщине, претендующей на ее мужа.

– Знаете, он этого не стоит, – сказала Мел, сама не веря в то, что говорит. – Он лгал мне, он лгал вам. Он говорил мне… Не важно. Вы заслуживаете мужа, который будет вас любить, который будет честен с вами, который не исчезнет в один прекрасный день. – Она положила руку Пенелопе на плечо. – И я достойна.

Пенелопа подняла к Мел заплаканное лицо:

– Значит, вы подпишете бумаги? Мел вздохнула:

– Да. Завтра… завтра… И тогда… думаю, он весь ваш.

Мел старалась прогнать одолевавшие ее картины. Гейбриел и Пенелопа вместе в их собственной постели. Она обнимает его за шею, он целует ее, он шепчет ей о своей любви. Теперь ей должно быть все равно. Она разумная женщина. Почему же внезапно она почувствовала себя так, будто жизнь ее кончилась?

ГЛАВА 22

Гейбриел пробирался из Колдуэлла в Уичито, оттуда в Додж-Сити, расспрашивая людей в тамошних барах или просто в поселках. Молодежь никогда не слышала о Руке Дьявола, или Джеймсе Максвелле, но в каждом баре всегда находился, по крайней мере, хотя бы один старожил, который помнил его.

Рассказывали разные истории, но неизменным в них было одно: Максвелл был великолепным стрелком и в конце концов погиб от руки Кларенса Франкса, сына одной из его жертв.

Уже месяц прошел с тех пор, как Гейбриел покинул Мел, когда вечером он вошел в бар в Додж-Сити.

Почти весь вечер он расспрашивал мужчин у стойки и уже собирался уходить, когда к нему подошел какой-то человек с бутылкой в руке.

– Ты его парень, а? – спросил человек почти шепотом. – Парень Макса?

Гейбриел заметил, что одежда старика грязная и рваная, а ботинки разваливаются: одна подошва держалась на веревке, обмотанной трижды вокруг ноги и плохо завязанной.

– Ты знал Джеймса Максвелла? – задыхаясь, спросил Гейбриел. – Наконец-то нашелся человек, знавший отца. Иначе как же он узнал Гейбриела?

– Эта бутылка почти пуста. Купи мне другую, и я отвечу тебе на все вопросы. – В глазах старика было отчаянное желание выпить, и Гейбриел понял, что перед ним запойный пьяница.

Мужчина уселся напротив Гейбриела, между ними открытая только что бутылка.

– Я сам был неплохим стрелком в свое время, – он поднял трясущуюся руку и натянуто улыбнулся. – Теперь не то.

– Ты знал моего отца? – нетерпеливо спросил Гейбриел.

– Рука Дьявола. – Он от души налил себе виски в стакан. – Не знаю, кто дал ему такое прозвище. Думаю, какой-нибудь газетный писака. Я всегда звал его просто Макс. А он звал меня Тейтер, как и остальные. Ты тоже стрелок, как и твой папаша? – Он приподнял тяжелые веки и улыбнулся, когда Гейбриел покачал головой.

– Хорошо. Опасный образ жизни. Плохо спишь ночью. Всегда надо быть начеку. Ты не из-за этого здесь.

– Я ищу Кларенса Франкса. Тейтер покачал головой:

– Не выйдет из этого ничего хорошего, парень. Гейбриел скрипнул зубами:

– Знаешь, где он? Тейтер кивнул.

– Конечно. Я от него не отстаю. Как могу. – Он вопросительно взглянул на Гейбриела. – Что ты знаешь о своем папаше? Представляю, что тебе наговорили. Послушай, это наполовину вранье.

– Что ты имеешь в виду?

– Сколько человек, по-твоему, убил Рука Дьявола? Я тебе точно скажу. Троих. – Он произнес это со злостью.

– Троих? – Гейбриел уже всякого наслушался: от двадцати семи, которые назвал Барнетт, до дюжины, а один старожил поведал ему, что Рука Дьявола убил пятьдесят три человека.

Тейтер устало покачал головой:

– В этом что-то есть, правда? Всех троих в честной схватке. Твой отец никогда первый не хватался за оружие.

– Я слышал другое, – произнес Гейбриел, не зная, верить или нет словам пьяницы.

Старик откинулся на спинку стула:

– В шестнадцать лет твой отец победил в дружеском состязании одного местного стрелка. Бутылки, пара подброшенных в воздух стаканов – и стал знаменитым. Он был юным франтом и любил наряжаться во все черное, как и ты, и он слегка задавался, но по-мальчишески. За два последующих года его несколько раз звали на дело. Иногда это была просто безобидная стрельба по мишеням, а порой кровавые дела.

– Франкс? Старший?

– Хотел прославиться, как и остальные. По правде говоря, он был первым, кого убил твой отец, хотя у него уже была репутация хладнокровного убийцы. Слухи и газетчики, ищущие жареного.

Гейбриелу захотелось последовать примеру старика и тоже напиться. Три человека? Его отца убили из-за расползшихся слухов о его репутации, которую он вовсе не заслужил.

– Где Кларенс Франке? Тейтер упорно отнекивался:

– Думаю, не стоит тебе говорить. Думаю, твой отец не захотел бы, чтобы ты узнал.

Гейбриел схватился за край стола:

– Я все равно узнаю. Тебе известно, что отца убили в спину?

Старик печально покачал головой, налил себе еще виски в высокий стакан и уставился на него.

– Элсуэрт, – вымолвил он наконец устало. – В последний раз я слышал, что Франке живет в Элсуэрте.

Гейбриел снял комнату в небольшой гостинице в Элсуэрте. Он побрился и принял ванну, но решительно отказался от предложения парикмахера постричься. Он уже думал о зиме. Зимы в Колорадо холодные, и он решил отрастить волосы, как в те времена, когда они с Джейком застолбили свой участок и жили высоко в горах.